Владимир Корн - Артуа. Ученик ученика

Что характерно, Жюстин не оглядывался по сторонам, пытаясь увидеть меня со всех ног спешащего на помощь. А вот то, что он держится из последних сил, было очевидно. Не только для меня, надо сказать. Потому что старший этих людей говорил спокойно, даже как-то убаюкивающее. И еще, подавая пример остальным, он опустил оружие. Да и зачем оно нужно, еще пара тройка минут и бери принца голыми руками, надолго его не хватит. Пока спасало его только то, что он оперся спиной на ствол дерева, похожего своими резными листьями на клен.

Здесь вообще очень интересный лес, это я уже успел заметить. И больше всего своим разнообразием он напоминает уссурийскую тайгу. Тут тебе и сосны, и кедры, и лиственницы, и другие виды деревьев, более присущие холодному климату Сибири. Но полно бамбука, всевозможных лиан и даже дикого винограда. Одни лопухи чего стоят, ведь под каждым можно свободно укрыться от дождя, не слишком то и пригибаясь. У нас, как я слышал, это произошло, потому что не дошел до тех мест ледник в самый что ни на есть Ледниковый период. Здесь же, вполне возможно, что его не было вообще.

Вот из-за одного из лопухов я осторожно и выглядывал.

Разговор меж тем продолжался дальше, и становилось очевидным, что это не бандиты, случайно наткнувшиеся на одинокую жертву.

Потому что не станут бандиты разговаривать таким примирительным тоном, к чему-то склоняя свою жертву. И еще. Несколько раз главный из них произнес слово – генйтрум – и больше всего оно было похоже на титул.

Когда в очередной раз Жюстин отрицательно помотал головой, я решил, что пора действовать. Слишком уж ходуном ходили у него руки, и дрожала единственная нога, на которую он мог опереться.

Курок я взвел заранее, сразу, как только увидел уткнувшуюся своим острым носом в берег лодку. Чересчур характерный звук, если сделать это вблизи от предполагаемых врагов. И реакция на него вполне предсказуема.

Теперь же нужно выбрать цель для своего единственного выстрела. Напрашивается главный из них, но с моего места вполне можно зацепить и Жюстина. Расстояние не слишком велико, и все же разлет картечи допускает такую возможность. Придется начать с крайнего из них и ближнего ко мне.

Когда я уже прицелился, он удачно повернулся ко мне спиной, обратившись к своему вожаку с каким-то вопросом. Вот теперь точно не промахнусь, будь даже в стволе пуля.

Почти одновременно с выстрелом, Жюстин в выпаде достал человека, разговаривающего с ним, и тут же рухнул на колени. Вряд ли он успел мгновенно среагировать, вероятно, готовил этот удар заранее и просто так совпало. Удачно, черт возьми, пронеслось у меня в голове, когда я выскакивал на поляну, перехватив разряженный пистолет за ствол.

Его создатели предусмотрели возможность использовать пистолет как ударное оружие, а вот то, что можно еще и как метательное, догадался я сам. Что и сделал, постаравшись попасть им еще в одного из противников. Попасть то попал, правда, не совсем удачно, угодив в левое плечо.

И тут же нарвался на встречный удар палашом.

Удар, вернее укол, получился у моего противника очень смазанным, наверное, он сделал его рефлекторно. Вероятно, мне вполне хватило бы и этого, но спас меня сапог. Да, мой собственный сапог, один из двух, что висели у меня на груди.

Нет, обычно я ношу их, как и положено, на ногах. Но в этот случай я поместил их туда, на перекинутой через шею веревочке, когда сплавлял бревно по воде. Штанины высохнут быстро, а вот лишний раз мочить обувь мне все еще не по карману. Затем, когда я прятался в лопухах, то попросту забыл об этом висевшем у меня на груди амулете. Забыл, как оказалось к счастью.

Голенище одного из сапог приняло на себя удар, и лезвие палаша ушло в сторону, оставив на груди глубокую царапину. В горячке я даже этого не почувствовал.

Следующий удар у него не получился, с кинжалом в глазнице много не повоюешь. Целился я в горло, но и так получилось вполне нормально, за исключением того, что кинжал там и остался. В голове противника, разумеется.

И сразу же бросился в сторону, потому что оставался еще один, живой невредимый и очень злой, судя по бешеному выражению глаз.

К дереву, росшему у самого входа в шалаш, было прислонено какое-то древко. Тщательно оструганное и даже отшлифованное руками до блеска. Вот к нему-то я и устремился. Когда-то на одном его конце что-то было, уж не знаю что, наконечник копья, остроги, еще чего. Сейчас там ничего не оставалось, но даже в таком виде оно привлекало меня своей длиной.

Потому что против стального остро отточенного лезвия длиной в добрый метр вся моя предыдущая жизнь мне навыков не давала.

Я выставил палку перед собой, хоть какая-то защита. И даже попытался атаковать, обозначив удар в лицо, но в последний момент перенаправив выпад в колено. Не прокатило.

И еле успел уйти назад, после того как мой противник лезвием отбил древко в сторону, чуть не заставив меня провалиться.

Когда прогремел выстрел, мы вздрогнули оба. Я от неожиданности, а мой враг от того, что в него попала пуля.

Жюстин стоял на коленях и в руках у него был еще дымящийся пистолет. Пистолет, что он сумел вытащить из-за пояса человека, все еще хрипевшего и пускающего изо рта кровавые пузыри. Того самого, что упал первым, после Жюстина удара моим клинкертом.

Первым делом я надел сапоги на ноги. Вряд ли получится так, что и во второй раз они смогут спасти мне жизнь. И так слишком удачно все получилось.

Вот теперь нам нужно покинуть это место. И чем скорее, тем лучше. Черт его знает, сколько их поблизости, людей разыскивающих Жюстина. И еще лодка очень удачно подвернулась. Хотя плевать я хотел на такую удачу, когда только чудо в виде добротной кожи сапога и спасло мне жизнь.

Уже привычно подхватив Жюстина на руки, я отнес его в лодку. Подожди немного парень, у меня имеется несколько неотложных дел. Первое из них то, что мы не должны оставить здесь живых свидетелей. Свидетелей того, что здесь находился именно тот человек, которого они и ищут: наследный принц Жюстин Эйсен. Если их сообщники обнаружат четыре трупа, трудно будет связать именно с ним. Если не найдется живого свидетеля. Сделать это трудно, но необходимо.

И я сделал это. Сделал, стараясь не столкнуться взглядом единственным оставшимся в живых, тем, кто был у них за главаря.

Затем постарался об этом забыть. Забыть хотя бы на время.

Следующий шаг, это трофеи. Пояса, оружие и одежда. Потому что у нас нет ничего и в первую очередь нет денег. А они понадобятся, и понадобятся в самом ближайшем будущем.

Камзол принца, с завернутым в него камнем полетел в воду. Вместо него я накинул ему на плечи обнаруженную в лодке куртку из домотканого полотна. Камзол слишком приметная вещь, пусть и в нынешнем его состоянии. Хотя, если его сжечь, золота, пошедшего на шитье, хватило бы на цепь для любого конкретного пацана. Еще и на гайку бы осталось. Вот только некогда этим заниматься, а возить с собой себе дороже.