Владимир Лещенко - Волчица и кот

Одно это – то что все позади, а они живы и невредимы, наполняло сердце Майкла Залазни подлинным счастьем.

Пусть он мало что заработал в этом рейсе но сохранил голову и корабль. А если есть корабль – будет и все остальное.

Размышления его нарушил уже подзабытый но знакомый звук – сигнал бедствия, пойманный постоянно включенным сканером.

В левом нижнем углу экрана появилась яркая точка, которую спустя полминуты радар.

Сидевший за штурвалом боцман, не дожидаясь команды, перевел «Искатель» на новый курс. Не прошло и пяти минут, как их корабль приблизился к предмету уже настолько, что его можно стало уже разглядеть в электронный телескоп, чем Никкербоккер немедленно и занялся, прильнув к окуляру.

– Спасательная шлюпка, – сообщил боцман через полминуты. Модель точно не определю, но какая-то древняя скорлупка, – продолжил он. – Кажется, похожие еще были в ходу в дни моей молодости на лайнерах дальних линий.

Залазни нахмурился.

Черт знает – что тут за места: может быть, таким образом пираты заманивают случайные жертвы... Но ни один космоплаватель не пройдет мимо терпящего бедствие...

В конце концов, за спасение пассажиров страховые компании должны будут им кругленькую сумму.

Боцман нажал кнопку, и к шлюпке устремился дистанционный захват, чтобы уже через полминуты вцепиться в нее мертвой хваткой. Хотя и не с первой попытки – огромные когти пару раз соскользнули с яйцевидного тела суденышка.

Теперь осталось только втащить находку в шлюз, что и было сделано в течение следующих пяти минут.

...С недоумением взирал собравшийся в шлюзе экипаж «Искателя» на заиндевелую, окутанную паром и распространяющую вокруг себя космический холод шлюпку.

Внезапно кремальера люка словно сама собой повернулась – они все невольно вздрогнули, но им тут же стало понятно, что это сидящий (сидящие) внутри пытаются выйти. Инстинктивно они все же подались назад, пока крышка поднималась – медленно, с натугой – шлюпке явно не хватало энергии.

Вот люк полностью распахнулся и все сморщили носы.

– Ну и запах! – фыркнул Кроу. Долгонько видать они дрейфовали.

В проеме люка появилась человеческая фигура. Через секунду неведомый пассажир высунулся наружу. Перед ними стоял растрепанный полноватый человек не слишком юного возраста.

В руке он держал почти пустую бутылку.

– Я прифф... Я приветствую вас, мои сфаси... спфас...сители! – заплетающимся языком изрек он, сделал шаг вперед, и, запнувшись о комингс шлюпки, растянулся на палубе во весь свой немалый рост.

Ядреный храп огласил шлюз.

Молча они стояли взирая на спасенного, и на шлюпку, в которой потрясенно узнавали то самое, выловленное пару недель назад в космосе пустое древнее суденышко.

А потом Ольмерт внезапно издал возглас удивление, и подскочил к шлюпке, наклонившись над пилоном кормовых дюз.

– Кэп, тут что-то непонятное...

Но и сам Залазни, и его товарищи уже увидели – там где захваты сдавили корпус, прошла непонятная трещина... Щель, словно разошлись клепанные или сварные швы корпуса.

Но корпус спасательной капсулы был цельнолитой, и никаких швов в нем не предусматривалось.

Через минуту, забыв о похрапывающем узнике корабля и ставшем еще сильнее запаха, они потрясенно взирали на содержимое тайника, оставленного неведомыми хозяевами шлюпки.

В нем лежала небольшая груда прямоугольных слитков – серо-буроватого цвета с малиновыми разводами.

Сурминий. Драгоценный атомно-модифицированный сплав, искусство производства которого было утрачено после того, как тысячу с лишним лет назад деградировала и рассыпалась цивилизация Созвездия Водолея. На глаз фунтов двести – целое состояние!

«Врата Ада», шестая палуба, пятый сектор

...Десантный полувзвод только-только успел развернуться в стандартную конфигурацию «оборона основных коммуникаций при абордаже».

Установили переносные щиты, соединенные углепластиковыми тросами, заблокировали проход парой шариковых мин, а дюжина бойцов – как и было предписано наставлением – устроились под потолком вниз головой, вцепившись в потолок «когтями» скафандров, наподобие летучих мышей, приведя в готовность излучатели и скорчеры.

Они только-только успели все это сделать, когда наскоро заклепанные ворота вдруг выгнулись как надуваемый мыльный пузырь, и с громовым треском лопнули. В образовавшуюся дыру просунулся бронированный острый нос легкого штурмовика.

– Матерь Божья! – совсем потеряв голову, выкрикнул ближайший к входу сатанист (видно, из новообращенных), прежде чем передняя опора катера походя снесла ему череп.

В следующий же миг скутер тяжело рухнул на палубу, и носовые маневровые дюзы плюнули плазмой во все стороны.

Крик, визг обожженных защитников отсека (мало чем отличающийся от визга осмоляемых живьем свиней), чад мгновенно испарившегося пластика...

Затем скутер вновь поднялся и целиком вплыл в отсек. На его уплощенной корме, во всех распахнутых люках, в открытой кабине – везде устроились молодые и симпатичные женщины. И у каждой в руках было что-нибудь стреляющее.

И через считанные доли секунды все это взорвалось огнем...

Когда стрельба прекратилась, живых солдат Лиги в зоне видимости не было.

Щиты отлетели к стенам, впечатавшись в панели и сплющив пытавшихся укрыться за ними.

А из устроившихся на потолке уцелел лишь один, напоминавший сейчас висящий где-нибудь в уютном фермерском погребке хорошо прокопченный окорок...

«Адские врата». Административный сектор.

Час спустя.

– Да что же там такое, в конце концов? – вспылил архижрец Третьей дредноутной эскадры, созерцая переполох в командном отсеке.

Это был огромный полусферический зал, стены и потолки которого являлись одним огромным экраном. Этот экран разделялся на сотни более мелких полей, на каждом из которых давалась своя информация. Сейчас значительная часть из них была залита тьмой – внутренние телекамеры были обесточены одновременно с аппаратурой связи.

Сюда архижрец явился с требованием немедленно обеспечить его доставку к опекаемой им пастве, сейчас доблестно борющейся за слово и дело Сатаны – в противном случае он дойдет до самого Великого Магистра!

А вот теперь выясняется, что даже и связи нет!

Более того – сейчас происходило нечто непонятное: никто не рвался к нему облобызать руку, никто не кланялся, завидев золотой знак на большой цепи, никто не выражал почтения, и даже словно не обращал на него внимания.

– Я спрашиваю – когда будет восстановлена связь? – почти закричал он.

Тут на него наконец обратили внимание.

– Извините, коллега – но это неизвестно – на корабле бунт, – бросил ему пробегавший мимо командор Черного легиона.