Федор Вихрев - Третий удар. «Зверобои» из будущего

— Ну, и хорошо… Только вы уж постарайтесь командирский танк не пачкать… Что ты так на меня смотришь? «Мессер» в воздухе развалился. А голова пилота нам на моторный отсек упала. Чуть не зашибла! Но забрызгала качественно! — стряхнул он мелкий серый комочек с кончика сапога.

Ровно

Килл методично отстреливал суетящихся около задней стены Ровенской комендатуры немцев. Предпочтение отдавалось тем, кто пытался бежать к машинам, погоня за командиром была последним, что мог бы допустить снайпер. Если ни к машинам, ни к дверям никто не бежал, а в очередной обойме оставались патроны — жертвами становились колеса и радиаторы припаркованных во дворе автомобилей. Не отвлекаясь от своей работы, Килл краем уха отслеживал огневую работу «коллеги» — бывшего охотника-промысловика с позывным Батя. Тот азартно работал дуплетами по любому движению в окнах, за исключением тех окон, где могли (и должны были) появиться свои. «Конечно, — подумал стоящий на балке стрелок, — 20 патронов в магазине, можно и двоить. А оно и правильно, первая пуля — стекло разрушить, вторая — на поражение. А мне опять обойму менять!»

На третьей минуте «сабантуя» Килл смог пронаблюдать эффектный полет своего командира — из окошка в окошко. Причем нижнее открылось, когда Ника уже перешагнула подоконник верхнего. «Еще сшибет там, внизу, кого-то. И скажет, что сам виноват», — подумал боец.

Вот группа из четырех человек выскочила к единственной не пострадавшей машине. Не успел Килл всерьез обеспокоиться судьбой последнего штурмовика, как появился и пятый, он же — Седьмой, с трофейным МГ. Выпустив в коридор прощальную очередь, явно не прицельную, а для вселения в головы уцелевших в здании врагов нужного настроения, пулеметчик запрыгнул в машину. К тому моменту, когда раскрылись три зеленых огонька сигнальной ракеты, легковушка с фашистскими флажками на капоте уже набрала приличную по местным меркам скорость. «Пора и нам уходить», — Килл забросил винтовку за спину и скользнул вниз по заранее привязанной к соседней балке веревке.

Задачей снайперской группы на этом этапе было уходить по маршруту, но уходить с шумом, отвлекая на себя возможных преследователей. В случае, если преследование будет слишком плотным, — должна подключиться группа контроля в городе или «дружественные партизаны» в лесу. Но, несмотря на задачу «пошуметь», ждать приезда явно опаздывающего подкрепления к охране комендатуры никто не собирался — уход пешком по чужому городу дело небыстрое, да и патрулей по дороге встретиться должно немало.

Так и случилось. Еще перебираясь в соседний подвал, бойцы группы услышали сзади сдвоенный хлопок растяжки и суматошную стрельбу немцев, которые пытались нащупать огнем русского диверсанта, бросившего гранаты. Так, под канонаду, снайперы с прикрывающим их пулеметчиком пролетели ближайшие два двора. Выскочили на улицу, срубили растерянно вертящий головами на перекрестке патруль и, слыша вместо стрельбы завывание насилуемых автомобильных моторов, побежали к очередной, заранее намеченной руине. Кто-то трижды пальнул в сторону группы из пистолета, скрываясь в глубокой подворотне, но не попал. Однако и сам остался в безнаказанности — диверсантам некогда было даже швырнуть туда, в провал арки, гранату. Они почти успели…

Гауптман Эммере, отправленный охранять госпиталь, поскольку «по достоверным данным, сегодня русские не будут проявлять какой-либо иной активности в городе», катастрофически опоздал к комендатуре. Заглянув в запыленный и задымленный холл, офицер присвистнул при виде рухнувшей лестницы, оглядел с трудом выбирающихся из караулки уцелевших охранников и выскочил на улицу. Остановленный им раненый унтер сообщил, что русские диверсанты забросали гранатами его взвод и отошли дворами «вон в ту сторону». Эммере решил, что получил шанс прекратить череду неудач, преследующую его род со времени потери приставки «фон» перед фамилией. Он отдал команду, и его неполная из-за отправки одного взвода к ложным партизанам рота колонной рванула вдогонку. Эммере не был новоиспеченным желторотым лейтенантом, потому ехал во второй от головы колонны машине, и это был не какой-нибудь «Опель-Капитан», а бронеавтомобиль «Бюссинг-НАГ». Поэтому беглецов заметил не он, а солдаты в головном грузовике. Они увидели (или решили, что увидели) спины вражеских солдат, скрывающихся в руинах двухэтажного дома. Обстреляли (безрезультатно) преследуемых и шустро посыпались из кузова.

— Что там? — спросил Эммере ехавшего в кабине передовой машины фельдфебеля.

— Видели движение, кто-то забежал в здание.

— Первый взвод — вперед, не давайте закрепиться, второй — налево, по переулку — в обход!

Снайперская пуля, прилетевшая совсем из другого дома, на другой стороне улицы, прервала карьеру гауптмана Эммерса, участника боев на Вестерплатте, триумфатора Парижа, участника походов в Судеты и Вену. Стоявший напротив фельдфебель успел осознать непоправимость происходящего, но уйти от второй пули Игрока уже не успел бы и человек с гораздо более быстрой реакцией. Два пистолет-пулемета хлестнули длинными очередями по скопившимся у кирпичной стены немцам. Со ста метров рассеяние у МП-38 было немалым, но все же это был расстрел.

В головах уцелевших немедленно зародилась мысль об ошибке — русские забежали в другой дом! Дальше каждый действовал в меру характера и полученного приказа — те, кто успел его получить. Часть бойцов расстреливаемого первого взвода попыталась укрыться в том доме, который только что собирались штурмовать. Часть — побежала к источнику угрозы, стремясь укрыться в мертвом пространстве. Часть второго взвода умчалась в глубь ведущего налево переулка, часть — развернулась и побежала по тому же переулку направо.

Первых встретил пулеметный огонь в упор. ТриДэ занял позицию в глубине дома, но что такое 15 метров «глубины» для пуль калибра 7,92 миллиметра? Очереди пробивали прячущихся навылет… Вторые, вдобавок к пулям, летящим в лоб, получили все прелести беглого снайперского огня в спину. Тихая до сего дня улочка превращалась в филиал мясокомбината. Но — два взвода против шестерых это много. Сто метров — не та дистанция, на которой можно остановить три десятка атакующих из трех-четырех стволов, с учетом необходимости продолжать отстреливать офицеров и пулеметчиков. Вот кто-то, прикрываясь где машинами, где телами сослуживцев, прорвался в командирский броневик, и очередь крупнокалиберного пулемета хлестнула по окнам дома, откуда прилетели первые пули. Кто-то прорвался сквозь завесу пулеметного огня и бросился вправо-влево от входа. Кто-то добежал «стометровку смерти» и, стимулируемый пулями снайперов в спину, рванул в дом. Один из немцев зашвырнул гранату в окошко, плюющееся короткими очередями МП-38, и тут же упал с двумя новыми дырками в каске…