Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой

- Ещё бы! - улыбка снова заиграла на губах Штауфенберга. - Так вы хотите сказать...

- Мне трудно представить, что дворянин способен на такую низость, но тот господин произвёл на меня впечатление весьма непорядочного человека.

- Так назовите имя человека, которого вы подозреваете - проверить будет очень легко. Особенно если он сейчас в столице.

- Некто Кнуров Сергей Аполлонович. Насколько мне известно - помещик из Псковской губернии.

- Не слыхал о таком. Ладно, если это действительно он, то разобраться с делом не составит большого труда. Вас известят, когда появятся какие-то новости. Где проживаете?

- На Фонтанке, давайте напишу адрес.

- Будьте любезны, - следователь протянул мне небольшой листок и перо.

Чёрт! Наверное, никогда не смогу научиться этим нормально пользоваться. Но адрес накарябать всё-таки получилось.

Я попрощался и отправился ловить извозчика.

Если кого удивит, что я не поинтересовался дальнейшей судьбой своего похитителя, то меня и самого это удивляет. Но было совершенно конкретно пофиг. Упекут в Сибирь почти наверняка, а на какой срок - мне реально по барабану.

Вот отловят ли Кнурова, это действительно волновало. Если нет и я не ошибся, подозревая его, то такая гнусь может попытаться ещё не раз мне жизнь испоганить.

Блин! А ведь может и не непосредственно мне... Надо будет Сергею Васильевичу всё же написать, чтобы Настю поберёг...

Домой добрался без приключений и рассказал о произошедшем Бородкину. Лучше бы промолчал.

Никогда не думал, что добрый доктор может так рассвирепеть:

- Да это ни в какие ворота не лезет! Чтобы дворянин мог опуститься до такой степени!! Я немедленно пишу Михаилу Михайловичу, он ведь не только генерал, но и предводитель дворянства, а потому...

- Любезный Филипп Степанович, очень прошу вас остыть. Пока ведь нет никаких доказательств, что этим мерзавцем является именно господин Кнуров. Только то, что у заказчика похищения плохо действовала правая рука. И всё только со слов какого-то уголовника. Этого совершенно недостаточно для выдвижения столь серьёзных обвинений против дворянина, не так ли?

- Пожалуй, вы правы, - слегка успокоился эскулап. - Но ведь и бездействовать тоже нельзя.

- А что мы можем предпринять? Будем ждать результатов расследования, этот Штауфенберг показался мне толковым человеком. А у меня есть более срочное дело и я попрошу от вас некоторой помощи, хорошо?

К вашим услугам. Что от меня требуется?

- Раз уж жизнь пошла такая, что нельзя за неё ручаться, то мне необходимо составить прописи синтеза некоторых веществ, которые нужно будет передать Барклаю, если со мной что-нибудь случится.

- Да Господь с вами! Даже слушать о таком не хочу! - доктор всерьёз опешил и судорожно пытался по быстрому найти слова, чтобы пресечь мои "похоронные настроения".

- Филипп Степанович, дорогой, я умирать не собираюсь. У меня, если помните, невеста есть. И с нею я намерен прожить долгую и счастливую жизнь. Но дело в том. что человек смертен и, что самое неприятное - внезапно смертен, - сплагиатил я Михаила Афанасьевича, - мне на голову может упасть кирпич, меня теперь могут банально подстрелить из-за угла, не заворачиваясь с похищениями, может разбить удар...

- Да прекратите! Какой удар в ваши годы и с вашим телосложением?

- Всякое бывает. Все под Богом ходим. В общем, не надо меня раньше времени хоронить, но в случае чего, я не хотел бы, чтобы мои разработки пропали для России, понимаете?

- Принимаю, - хмуро бросил Бородкин, - но настроение мне ваше не нравится.

- Да при чём тут настроение? Ведь перед дуэлью люди приводят свои дела в порядок, чтобы в случае их смерти не было каких-то споров о наследстве и тому подобном.

Я не на дуэль иду, но и речь не о каком-то там наследстве, а о судьбе нашей с вами Родины в грядущей войне.

- Ладно, - Бородкин не то чтобы согласился с моими аргументами, но основную мысль уловил, - передам, конечно. Но лучше бы этого делать не пришлось.

- Сам нэ хачу! - мысленно нарисовалось у меня, ага - "Кавказская пленница". Ёлки-моталки, как же давно я не видел киношек!

И ведь нынешними театрами не заменить. Нету в данный момент приличной драматургии и режиссуры. Смотреть как герой закалывается картонным мечом, вопия о своём благородстве скучно и неинтересно. Гоголя с Грибоедовым на них нет. И Станиславского до кучи. Чтобы хотя бы Шекспира ставить от души.

Сходил разок на "спектаклик" - убожество натуральное. А ведь зал аплодировал...

А с моим "научным наследием" всё решилось само собой, доктору напрягаться не пришлось: Барклай меня вызвал через два дня после описанных событий.

Именно вызвал письмом, а не прислал карету.

То есть, можно было не опасаться очередной подставы, а спокойно ехать в министерство. Но я, на всякий случай, отправился верхом - обжёгшись на молоке на воду дуешь.

Доктор, которого тоже пригласили, всё-таки поехал на извозчике, но я был рядом - оставлять Бородкина одного направляясь к Барклаю не стоило.

Министр принял нас немедленно после известия о прибытии. Ну, то есть минут через двадцать после того, как я показал дежурному офицеру письмо его высокопревосходительства.

- Очень рад вас видеть, Вадим Фёдорович, - пожал мне руку генерал.

- Рад знакомству, Филипп Степанович - Михаил Богданович Барклай де Толли, - явно демонстрируя, что хочет общаться без титулования. - Позвольте поздравить вас с высокой наградой, полученной из рук самого Государя.

- Весьма польщён, ваше...

- Перестаньте! Уважаемый Филипп Степанович, давайте без чинов, ладно?

Нет, всё-таки чертовски приятный в общении человек этот Барклай...

- Вадим Фёдорович, - тут же остудил моё благодушие генерал, - а вами я недоволен. Мне уже сообщили об инциденте, имевшем место третьего дня. И о его предполагаемой первопричине. У вас не так давно была дуэль? Так?

- Не смею отрицать.

Ну, следователь, ну зараза - уже успел настучать на всякий случай...

- И вы хотите служить в армии? Думаете, мне нужен в войсках лишний бретёр?

Не, нормально? Только что жал мне руку: "Очень рад вас видеть..." - и на тебе: сразу "с разбегу об телегу...".

- Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, (в такой ситуации, наверное, лучше титуловать на всякий случай), но зачинщиком был не я. Тот господин просто совершенно откровенно нарывался на ссору, вплоть до того, что позволил себе оскорбительные намёки в адрес моей невесты. Как, по-вашему, я мог смолчать? Поверьте: я очень неконфликтный человек, но любое терпение имеет пределы.

- Свидетельствую, что всё так и было, - подключился доктор. - И генерал Бороздин может подтвердить.

- Ах, вот как, - на пару секунд задумался Барклай. - Тогда понятно. Не смею осуждать, наверное, и сам в подобной ситуации поступил бы так же. И действительно, вас, господин Демидов, желательно "спрятать" в армии от подобных происшествий, вы и ваша работа очень ей нужны.