Кирилл Мамонтов - Хронокорректоры

Третью стопку, как положено между порядочными людьми, выпили молча – за тех, кто не вернулся из боя. Без тостов ушла и четвертая – за то, чтобы по нам не пили третью. К этому времени с закусками было, в основном, покончено, и затерявшиеся во времени авантюристы умиротворенно хлебали варево. Разлив очередную порцию водки, Георгий снисходительно оглядел обильно заставленный блюдами стол и провозгласил:

– Много дел нам предстоит, но справимся, ибо нет таких вершин, коих не могли бы одолеть хронокорректоры. Ну, за возобновление полосы удач! – Он опрокинул стопку, закусил половинкой огурца и поинтересовался: – Скажи-ка на милость, брательнег, почему ты с таким упорством предпочитаешь простые заведения и не жалуешь ресторации?

– Здесь настоящая русская кухня, – буркнул Рома. – Мы же совсем ее забыли. Индустриальная эпоха нивелировала культуру, в том числе культуру питания. Борщ, бульон из курицы, котлеты, голубцы, пельмени в коробках, макароны, бутерброды, курица в духовке, изредка гречка в «столе заказов». Шпроты, тушенка, лосось в собственном соку деликатесами считались, опять же салат «Столичный», жалкое подобие настоящего оливье. Как говорится, на Новый год – салат «оливье», после Нового года – салют, «оливье»… Вот и все, пожалуй. Нет времени варганить более сложные блюда, кулебяки после смерти бабушки никто не готовил, о расстегаях только в старых книгах читал… А как с этим в ваше время?

Отложив ложку, Георгий задумался, затем проговорил ностальгично:

– Мое время разным было… Отца ведь служба мотала по гарнизонам Закавказского военного округа. Там, на Кавказе, повседневная кухня чуть побогаче: суп-харчо, суп-пити, суп-бозбаш, сациви, чахохбили, чанахи, самые разные виды плова и шашлыка.

– Шашлык – да, это вещь, – согласился Роман. – В ресторанах часто заказывали… А что потом? Частные рестораны, наверное, богатый выбор предлагают?

– Предлагают. Много разных иностранных блюд появилось – мексиканская кухня в моде, всякие там фахитасы и бурритосы, таиландская кухня в моде, китайская, японская. Корейские салаты в любом супермаркете продают. Американские фастфуды, конечно, гамбургеры, чизбургеры, бигмаки, пицца…

Рома нетерпеливо перебил его:

– Набор незнакомых слов, хотя про гамбургеры читал я в «Зарубежном детективе». Ты про русскую кухню скажи.

– С этим чуть похуже. Когда кончился тоталитаризм и наступил бардак, многие стали наворованное бабло в общепит вкладывать. Ресторанов открылось великое множество, в том числе позиционирующих себя как «ресторан русской кухни». Только ничего владельцы про русскую кухню не знают, во всех меню копипастят одну и ту же цитату из «Мертвых душ», где Хлестаков объясняет в трактире, как готовить твой любимый расстегай: типа на один край того-то положи, а на другой край чего-то… Или, помню, подали мне меню в одном якобы русском ресторане… Сейчас вспомню эти посконно русские блюда… салат греческий из авокадо с креветками и мидиями, хвост бобровый с трюфелями, тушенный в травках заморских, рыбка золотая дорадо с апельсинами томленая, медвежатина жаренная под винами гишпанскими…

– Ну а чего такого… – Рома снова взялся за щи. – Авокадо испокон веков под Рязанью выращивали. Летом на кустах помидоры растут, в декабре под снегом на тех же грядках сажают озимые авокадо. И дорадо в Онежском озере промышляли. А уж апельсины – вообще из-под Омска пароходами по Волге на весь мир экспортировали. Помнишь небось телеграмму братьев Черномазовых, то есть Карамазовых: дескать, грузите апельсины бочками.

– Да хрен с ними, апельсинами! Меня хвост бобровый сразил навылет. Хвост они в кастрюлю кинули, но куда остального бобра девали?

– Подозреваю, что накануне этот бобер мяукал или гавкал на соседней помойке, – предположил Роман. – А где гишпанские вина разливают? Небось в Ярославле или Кизляре?

Пробегавший мимо половой услыхал последнюю фразу и солидно доложил:

– Никак нет, вашсиясь, испанские вина квасят в Нижнем и Ростове. Прикажете поднести?

Посмеявшись, Роман отмахнулся. Обед они закончили, отяжелев физически, но слегка подбодрившись морально.

Гуляя вдоль набережной, хронокорректоры лениво рассуждали, где бы устроиться на ночлег. Нетрезвое состояние душ и тел не способствовало решению сложных интеллектуальных задач. К тому же мимо фланировали разряженные дамы в длинных платьях, отвлекавшие внимание и будившие легкомысленные соображения.

Наконец, не выдержав эротической пытки, Георгий выдал идею на грани гениальности:

– Насколько я помню классическую литературу, в России этого времени открыто работали публичные дома.

– Куприн, Достоевский, Горький… – машинально стал перечислять Роман. – Братуха, ты прав!

Он завертел головой в поисках вывески, но таковой в зоне видимости не оказалось. Безрассудную попытку спросить о ближайшем борделе у прохожих пресек Гога, прошипевший:

– Веди себя прилично, маньяк.

– Но ведь надо же у кого-то спросить, – резонно возразил Роман.

– Безусловно. – Георгий кивнул, едва не потеряв равновесие, но удержался и продолжил заплетающимся языком: – Предлагаю спросить у твоего пращура. Он, как я слышал, офигенный бабник и все такие места должен знать.

Свистнув извозчика, Рома приказал гнать в сторону рабочего поселка при Балтийском заводе. Быстрая поездка и бьющий в лицо поток холодного воздуха слегка протрезвили, вернув движению мыслей подобие логики. Уже возле самого поселка правнук бабника сообразил, что в столь ранний час прадед, скорее всего, будет на работе.

– Любезный, вези нас к проходной, – распорядился он, затем сказал, нагнувшись к уху Георгия: – Старый развратник – ну прадедушка мой – наверняка знает всех доступных девиц в округе. Можно прямо у них на постой устроиться.

– Блестящая мысль, ты жжошь, мой брательнег и соучастнег! – Гога восторженно всплеснул руками и заорал на всю улицу: – Ромка жжот!

Возле проходной они малость успокоились и держались почти смирно. Услыхав, что родственники ищут мастера Серафима Колесова, работник заводской охраны позвонил по телефону, и вскоре прибежал мальчишка лет двенадцати.

– Антошка, проводи господ к отцу.

– Это мой дядька Роман из Красноярска, – обрадовался малолетний дедушка. – Айда за мной!

По дороге дед рассказал, что папаша сильно занят – на стапеле аврал, а завтра самого царя ожидают, потому как готовится к спуску броненосный крейсер. При этом он показал рукой на гигантский каменный сарай эллинга, в котором строится помянутый крейсер.

– «Ярослав Мудрый», наверное, – догадался Георгий.

– Ну да. А вы откуда знаете?

– Мы все знаем… – Гога задумался. – Ты вот что, пацан, – беги до батьки и скажи, что мы вечером в гости к вам зайдем. Не стоит уважаемого мастера от дел отвлекать. А мы погуляем здесь, на корабли посмотрим.