Александр Логачев - Разрубленное небо

Ясутоки как-то по-особому пристально взглянул на Артема, что понравиться никак не могло. «Господин сиккэн намекает на то, что ему известно о моих связях с яма-буси?»

— Убийцы могут промахнуться, заговоры могут провалиться, — продолжал сиккэн. — Однако мятежи сами собой не утихнут. На их усмирение придется посылать войска. Проход армии через селения — это хуже, чем пожар…

— Это понятно, — вставил свое слово Артем. — Все крестьянские запасы выметаются подчистую.

— Я не сомневаюсь, что у вас в стране дело обстоит точно так же, — сказал сиккэн. — А посему нет нужды уточнять, что такие походы никак не укрепляют любовь земледельцев к правительству. Я уже не говорю о том, во что походы обходятся казне. А если я стану упорствовать и дальше, если не отменю реформы, обязательно произойдет вот что. Кто-нибудь… скажем, Годайго… Или кто-то с подачи Годайго… Или без его подачи… например, кто-нибудь из рода Токугава, рода небольшого, но яростно желающего возвыситься, начнет собирать армию для похода на столицу. Девиз мятежа будет таков: «Ходзё хотят убить всю императорскую семью и прекратить род потомков Аматэрасу. Вырвем императора из рук Ходзё!». Неважно, сколько людей поверит в эту ложь, важно, что под их знамена пойдут воины. Не только ронины и прочий сброд, но и самураи незнатных домов, которым мои реформы ничем не грозят, а, наоборот, могли бы помочь уйти из-под гнета крупных кланов, но эти-то кланы и станут нашептывать им в уши бред про убийство императора и коварные планы дома Ходзё. А еще какой-нибудь Токугава будет говорить им так: «Когда мы победим и спасенный император вручит мне жезл сёгуна, я награжу вас землями». Их поддержат крупные монастыри, эти маленькие империи внутри империи большой, у которых уже сейчас земель чуть ли не больше, чем у императорского дома. Дальше мятежники двинутся на столицу, мне придется высылать против них императорскую армию. А это уже может вылиться в большую войну, и хуже того — в войну затяжную, на долгие годы, вроде войны Гэмпэй, в которую опять втянутся все без исключения кланы. Так все и будет, Ямомото, я слишком хорошо знаю эту страну и этих людей…

Ясутоки взял глиняный сосуд и, совсем как простолюдин, сделал глоток прямо из горлышка. А потом утер рот рукавом кимоно. Явно сиккэн не был сторонником изящных манер, во всяком случае, в приватном общении не считал нужным разводить этикеты с церемониями.

— Сегодня ты увидел нашего императора, — помолчав, продолжил сиккэн. — Ребенок. Счастливый ребенок. Он похож на бабочку, что, не зная забот, порхает в саду от цветка к цветку. Микадо так же хрупок и беззащитен, как крылья бабочки. И мир внутри империи тоже хрупок. Его легко разрушить и очень трудно потом восстановить. Но кого это заботит? Самурайские дома думают только о том, как бы подняться над другими домами, крупные монастыри думают лишь о расширении своих владений и увеличении армий монахов-воинов, Годайго думает только о том, как бы вновь занять Хризантемный престол. Все они не видят дальше собственного носа, Ямомото, не понимают, что, оставь все как есть, вскоре их дома начнут вырывать друг у друга куски владений и гибнуть в междоусобицах, и та же участь постигнет монастыри. Если срочно не укрепить центральную императорскую власть, Япония погрузится в самоистребление на долгие мрачные годы. [61] Так и будет. Пророчество сиккэна сбудется. И только дом Ходзё думает о хрупкости империи и беззащитности императора. Ибо мы, дом Ходзё, избраны Небом посвятить наши жизни сбережению императорской крови и сбережению страны. И если для этого потребуется уничтожить целый самурайский клан до последнего человека, я уничтожу его без раздумий, потому что погибнет всего лишь один клан, но не вся страна. Если потребуется бросить вызов Белому Дракону… не тебе, а тому, — сиккэн указал пальцем в потолок, — или любому другому небесному созданию, или порождению демонических сил, я сделаю это не колеблясь. Гной должен быть выпущен, страна должна быть спасена. И мы с тобой, Белый Дракон, выпустим этот гной…

— Со мной? — вырвалось у Артема.

— С тобой, — подтвердил сиккэн.

«Попал», — пронеслось в голове. Вдруг с небывалой силой захотелось вернуться в милый, тихий, домашний Ицудо. Пусть там и случаются покушения, пусть. Как-нибудь с этим справимся. Устроим такую тайную полицию, что кагэбэ будет нервно курить в сторонке, на денежки от ярмарок и игр азартных купим всех, кого еще не купили, обнесем себя частоколом телохранителей, придумаем еще чего-нибудь, технические новшества какие-нибудь внедрим, — ничего, можно будет выживать. Выживать в честной борьбе за стенами родного замка, на собственной территории. Только бы убраться подальше от столицы, от интриг высокой политики, от высокого лба сиккэна и его пронизывающего взгляда.

И все же Артем не привык сдаваться без борьбы. Чувствуя, куда дело клонится, Артем решил, так сказать, сработать на опережение.

— Я этим, то есть спасением Японии, и занимаюсь на своем месте, в Ицудо, — сказал Артем. — И на своем месте больше принесу пользы, чем здесь или еще где-то. Ты же слышал, о сиккэн, от Кумазава Хидейоши про Ямомото-рю, про гелиограф, ну, то есть про изобретение, что позволит быстро передавать приказы военачальников и донесения в столицу, не взирая на расстояния. И это еще цветочки. Мы сейчас там у себя, в Ицудо, работаем над изобретениями, которые в два счета сделают Японию единой, сильной и неделимой…

— Не пори чушь, Ямомото, — устало перебил его сиккэн. — Своими изобретениями ты не спасешь себя…

— Не спасу себя? — переспросил Артем. — Что это значит, Ясутоки-сан?

— Ты убил военачальника Такаши, — сказал сиккэн, вперив в Артема немигающий взгляд.

— Я? Военачальника Такаши? Я не убивал военачальника Такаши.

— Ты, Ямомото-сан, — сиккэн выбросил руку вперед, и указующий перст нацелился Артему в грудь, — убил военачальника Такаши.

— Я не убивал…

— Молчи! — рявкнул сиккэн. — Ты убил Такаши. Вот здесь, — сиккэн ткнул пальцем в стоявшую рядом с ним на полу обычную коробку для бумаг, — доклады посланных мною для дознания людей. Последние слова Такаши были такие: «Меня убил Белый Дракон». А перед смертью люди не врут. Описание увиденного моими людьми в доме Такаши и возле него не оставляет сомнений, что там поработали яма-буси. А ты думаешь, я не знаю о твоих связях с яма-буси? Думаешь, не знаю, что ты использовал их для устранения Нобунага, а после приблизил к себе, наградив за верность самурайскими мечами? Думаешь, не знаю, что вместе с тобой в Хэйан прибыли некоторые из них? Нет ничего проще, как послать за ними, взять и допросить…

От сиккэна, зорко следившего за Артемом, не укрылось отразившееся на лице даймё замешательство. Хотя Артем, конечно, изо всех сил старался сохранить непроницаемое выражение лица. Да, видимо, опыта в подобных делах ему заметно не хватало.