Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса

Удовлетворенный ответом советский Верховный Главнокомандующий сообщил о готовности предоставить в распоряжение Жукова две резервные армии к концу ноября, но без требуемого количества бронетехники.

Если верить Коневу, однажды Сталин так же в момент наивысшего напряжения звонил ему на командный пункт, причем явно в состоянии близком к душевному смятению.

Но подобные минуты слабости лишь дополнительно свидетельствуют о том, что ничто человеческое не было чуждо Вождю…

В конце ноября, по характеру действий и силе ударов всех немецких группировок, русские почувствовали, что противник выдыхается и для дальнейшего продвижения не имеет ни сил, ни средств.

А вскоре поступило известие, подбодрившее защитников Москвы — немцы были выбиты из Ростова-на-Дону. Контрудар был задуман Баграмяном, одобрен его непосредственным шефом Тимошенко и не без колебаний санкционирован Сталиным. Это был первый значительный отпор, который получила крупная немецкая группировка.

В начале декабря 1941 года, когда наступательный порыв немцев окончательно угас, подтянув свежие войска с востока, Красная Армия перешла в решительное контрнаступление. Под ее массированным нажимом положение немцев становилось все более опасным.

Осознав этот факт, Гитлер неохотно санкционировал отвод войск на оборонительные позиции в тылу. 19 декабря, разъяренный поражением под Москвой, фюрер смещает генерал-фельдмаршала фон Браухича и сам занимает его пост главкома сухопутных войск.

Неделей раньше, в знак солидарности с Японией, напавшей на США, Германия также объявляет войну Америке. Таким образом, война окончательно становится мировой. Неизвестно, чем руководствовался Гитлер, объявляя войну США. Не победив Великобританию и Советский Союз, фюрер ввергал свою страну в состояние войны с еще одной мощной державой. Возможно, он хотел тем самым подтолкнуть Японию к военным действиям против СССР.

Ибо ввод в действие свежих дивизий, переброшенных с Сибири и Дальнего Востока, в конечном счете переломил ход сражения под Москвой.

Выполнение директивы «Тайфун» оказалось не под силу немецким войскам. Вместе с ее сокрушением совершенно несостоятельными оказались и планы реализации молниеносной войны.

Когда Москва стала недосягаемой и окончательно наступила суровая русская зима, леденящие щупальца страха постепенно начали охватывать души немецких офицеров и солдат. Они вспомнили об ужасной участи, которая когда-то постигла французов. Угроза столь же страшной катастрофы, которая постигла некогда армию Наполеона, многократно усилилась.

Успех русского контрнаступления в декабре на центральном стратегическом направлении имел огромное значение. Ударным группировкам немецкой группы армий «Центр» было нанесено серьезное поражение. Однако в целом противник являлся еще достаточно могуч. Повсеместно он оказывал сильнейшее сопротивление. Начавшиеся успешно наступательные операции советских войск под Ростовом и Тихвином, не получив должного развития, вскоре приняли затяжной характер.

В связи с разгромом немцев под Москвой, а также другими успехами, Сталин настроился на чрезмерно оптимистический лад. Он посчитал, что на всех фронтах немцы не выдержат ударов Красной Армии при умелой организации прорыва их оборонительных порядков. У Верховного Главнокомандующего появилась идея как можно быстрее начать общее наступление от Ладожского озера до Черного моря. Желание весьма похвальное, но несоизмеримое в тот момент с возможностями.

В начале января 1942 года у Сталина состоялось совещание по обсуждению проекта общего наступления Красной Армии. По мнению русского лидера, немцы пребывали в растерянности от фиаско под Москвой. Они плохо подготовились, вернее, вообще не готовились к зиме. Пока противник не опомнился, мотивировал далее Сталин, необходимо было гнать его как можно дальше на запад. В крайне сжатые сроки он предполагал осуществить переход в общее наступление на всех фронтах. Изложив этот проект, Сталин предложил высказаться присутствовавшим. Однако полноценное обсуждение не состоялось, в том числе по причине пассивности генералитета.

В свою очередь, немецкое командование также, но более активно обсуждало планы грядущей военной кампании. Некоторые немецкие генералы заявляли о целесообразности сосредоточения усилий только для удержания захваченных территорий. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Герт фон Рундштедт даже настаивал на отводе немецких войск на их исходные позиции в Польше. Этой же точки зрения придерживался его коллега по северу генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб. После того как Гитлер сместил наиболее оппозиционных военачальников, сопротивление его требованиям возобновить наступление весной 1942 года существенно ослабло.

Фюрер не терял надежды добиться того, что не удалось в предыдущем году. Он глубоко сомневался в возможностях сильного увеличения русскими боевой мощи вооруженных сил. Ему докладывали, что советские заводы за Уралом и в Сибири ежемесячно выпускают по 600-700 танков. Гитлер отказывался верить в то, во что ему не хотелось верить.

Надо отметить, германские промышленно-экономические верхи оказывали на него сильное давление. Они доказывали невозможность дальнейшего продолжения войны без кавказской нефти и украинской пшеницы.

10 января 1942 года войска Западного фронта под командованием Жукова перешли в наступление. Затем начали наступательные действия и другие фронты. Немецкие войска повсеместно упорно и умело защищались. Советские войска, не имея возможности создания ударных группировок, не могли в тот период времени разгромить такого мощного врага, как гитлеровский вермахт. Только продвижение войск Северо-Западного фронта развивалось вполне успешно, так как перед ними не было сплошной линии обороны противника.

В апреле 1942 года зимнее наступление русских армий окончательно заглохло по причине отсутствия необходимых сил и средств для его продолжения. Сталин согласился с предложениями Генштаба о временном переходе к активной стратегической обороне. Одновременно предусматривалось проведение на ряде направлений локальных наступательных операций.

Самым уязвимым местом в плане действий на лето 1942 года, как выяснилось впоследствии, оказалась решимость одновременно обороняться и наступать.

Катастрофической неудачей закончилась попытка Крымского фронта, имевшего большое превосходство в силах над противником, с Керченского полуострова овладеть всем Крымом. 8 мая войска вермахта нанесли удар вдоль побережья Черного моря, прорвали оборону в полосе 44-й армии и вклинились в глубину на расстояние до 8 километров. В течение двух дней почти все войска Крымского фронта были втянуты в бой. Им было приказано отступать с последующей организацией обороны. Однако командование фронта затянуло отвод надвое суток и к тому же не сумело организовать его. В результате противник 14 мая прорвался к окраинам Керчи. Через Керченский пролив на Таманский полуостров с огромными потерями, русские беспорядочно отступили. Необходимо отметить, что часть ответственности за этот разгром взял на себя Сталин. Он достаточно мягко отнесся к непосредственным виновникам керченской трагедии. Наступление там было предпринято по его предложению и большое количество войск также было сосредоточено по его настоянию. Вкупе с этими неверными решениями Сталин отправил представителем Ставки некомпетентного в военном деле Мехлиса. Тот подмял под себя слабовольного командующего фронтом Козлова Д.Т. и еще больше усугубил катастрофу.