Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса

Руководство государства не было единственно озабочено подавления любой ценой своих противников. Важнейшей внутриполитической задачей считалось принятие принципиально новой Конституции страны и проведением на ее основе выборов, не имевших прецедента, а в сфере народного хозяйства дальнейшего упрочения колхозного строя и выполнения планов очередной пятилетки в промышленности.

Страна Советов, а вместе с ней и весь мир следил за ледовыми эпопеями советских ученых, другими крупными деяниями, фантастическими полетами Валерия Чкалова и многих других русских летчиков-подвижников. Многие объективно настроенные зарубежные наблюдатели увидели в достижениях СССР явления мирового значения, как-то адаптации человека к суровым условиям Севера, Сибири и Дальнего Востока. Начало же третьей сталинской пятилетки практически совпало с окончанием самой затяжной в истории России внутриполитической дестабилизации. И если выражаться трескучим партийным сленгом: «СССР вступил в третьем пятилетии в новую полосу развития, в полосу завершения строительства бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму».

Принятие 5 декабря 1936 года нового основного закона страны -Конституции СССР — более существенно укрепило государственно-правовую консолидацию страны. Формально суверенным государством, в числе других республик, становится Казахстан. Работа над Конституцией продолжалась почти два года — 22 месяца. 12 июня 36 года комиссией под руководством Сталина проект был опубликован во всех газетах страны, а затем издан в виде брошюры на ста языках народов СССР. На следующем этапе он обсуждался «на 165 тысячах пленумов Советов и исполнительных комитетов, заседаниях секций и депутатских групп, на которых присутствовало 3472 тысячи человек».

Дискуссии носили бурный характер и зачастую избиратели выражали недоверие своим недавним полпредам. Только в РСФСР в этот период времени «было отозвано 15 тысяч депутатов». Что, несомненно, не способствовало уменьшению напряженности: обиженные писали кляузы и доносы в разные инстанции, в том числе, в НКВД.

Резонанс от дебатов в России был поистине вселенским: крупнейшие западные газеты на все лады комментировали проект Конституции.

Спустя год, на базе новой Конституции, справедливо названной сталинской, состоялись выборы в новый законодательный орган -Верховный Совет Союза СССР. За пять дней до выборов ЦК ВКП(б) выступило с Обращением, адресованным всем избирателям. Партия торжественно продекларировала в нем, что «не отгораживается от беспартийных» и «выступает на выборах в БЛОКЕ, в СОЮЗЕ» с ними. Из завершающих строк партийного Обращения к электорату четко прослеживаются приоритеты. На первом месте здравицы стоит Родина — СССР и лишь на шестом ВКП(б).

11 декабря 1937 года Сталин, на предвыборном собрании избирателей в Большом театре чистосердечно признался: «я не имел намерения выступать». Он мотивировал «неуважение» к собравшимся тем, что «все, что нужно было сказать перед выборами, уже сказано и пересказано в речах наших руководящих товарищей…», а также разъяснено и переразъяснено сотни раз. Тем не менее, поскольку он взобрался на трибуну, вождь акцентировал внимание аудитории на следующих важных обстоятельствах. «Депутат должен знать, что он слуга народа, его посланец в Верховный Совет» и обязан вести себя сообразно этому, заявил Сталин. Он предупредил также, что «функции избирателей не кончаются выборами», и неотъемлемыми обязанностями и правами избирателей являются осуществление контроля за своими избранниками, если оные окажутся негодными депутатами.

О непременном наличии в среде депутатского корпуса таковых, Сталин высказался недвусмысленно: «Сами знаете, товарищи, семья не без урода». Звание народного депутата, объявил генсек, «возлагает на меня новые, дополнительные обязанности и, стало быть, новую, дополнительную ответственность», которую он охотно принимает.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ — всегда и во всем лейтмотивом пронизывает многочисленные выступления Сталина по любому поводу и перед любой аудиторией. В идеале ответственность и свобода, разумеется, должны быть сбалансированы.

Франкл полагает, что «свобода, если ее реализация не сопряжена с ответственностью, угрожает выродиться в простой произвол». Он любит повторять, «что статуя Свободы на восточном побережье США должна быть дополнена статуей Ответственности на западном побережье».

Ответственность, относительно редкое и ценное качество, Сталин пытался прививать повсеместно, нередко сознательно в ущерб свободе. Сообразно своему мировоззрению он требовал от высших и средних руководителей страны относиться к делам государственным в высшей степени добросовестно, со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями.

Вождь подвергал нещадному публичному словесному бичеванию проштрафившихся партийных предводителей. К примеру, он весьма резко критиковал первых секретарей Казахстана и Ярославской области Мирзояна и Вайнова, а также Орджоникидзе и других за их безответственные склонности к протекционизму и «групповщине».

Народ превосходно был осведомлен о том, что генсек учиняет особый спрос в первую очередь с партийцев. Ибо еще в преамбуле памятного многим выступления по поводу смерти Ленина, Сталин объявил: «Мы — коммунисты — люди особого склада… Не всякому дано быть членом такой партии». Уже тогда он декларировал, что партиец должен шагать в первых рядах, на пути преодоления «неимоверных лишений» и прилагать героические усилия, а не паразитировать на теле народном. Быть членом партии, по Сталину, означало, в первую очередь, не щадить своих сил и здоровья ради блага Родины. А уже затем претендовать на льготы и привилегии.

Безусловно, Сталин оправдывал кредит доверия подавляющего большинства населения СССР как правитель. Неуклонно претворяя политику зажиточности всего населения страны, а не отдельных каст и группировок и нещадно карая отступников, не взирая на ранги.

Соответственно своей теории человеческой мотивации Маслоу выстроил иерархию людских потребностей. До некоторой степени условно он подразделил потребности на базовые и базовые когнитивные, а также высшие и низшие. В числе базовых потребностей, по Маслоу, физиологические: чувства утоления жажды и голода, защиты от холода, а также личной безопасности, доминируют. К базовым когнитивным потребностям он относил потребности, «относящиеся к научению», то есть желания знать и понимать, вкупе с эстетическими. Лишь после определенного удовлетворения базовых потребностей или низших можно вести речь о высших потребностях, которые «ближе к самоактуализации», то есть желаниям «в большей степени проявить присущие человеку отличительные черты».