Егор Чекрыгин - Злыднев Мир. Империя.

– Задумывается, и еще как. – Я все-таки немало времени провел с ним, обсуждая дела Империи. То что он слегка надрал задницы Благородным, еще не означает что ему плевать на Империю.

– А будет ли задумываться об этом Безумная Племянница? – Прости, я знаю как ты к ней относишься. И я буду ей вечно благодарен, за то что она спасла шкуру моего приятеля по застольям и веселому времяпрепровождению…. Но ты представляешь ее на Троне?

– Думаю даже я, знаю ее недостаточно хорошо, чтобы с уверенностью утверждать хоть что-то.

– О-о!!! Да ты еще и великий дипломат. Но скажи честно. Кто был бы лучше на Троне Империи, в весьма непростые для нее времена, – ты, или она?

-….Отстань от меня Цинт Виннус Оттон. Пойми, я просто не хочу пачкать свою помоешную задницу, об этот ваш Трон Мэра.

– Ну тогда какие проблемы? – Пойдут слухи о том что ты можешь возглавить не просто Бунт Благородных Бездельников, а целое новое Горское Восстание. Мэру придется быть куда более уступчивее в торговле с тем, кто согласиться устранить тебя со своего пути. И тот Благородный Юноша, что сильно разбавит ядом твое вино, – получит очень немалую награду.

– Угу… А о своей родне ты подумал? Что будет когда вместо ушедших Благородных Юношей, в Горы поднимутся легионеры с Миротворцами?

– Ну… Значит придется включить этот пункт в переговоры с Мэром. Да и какой ему смысл злить горцев, если мы гарантируем ему что никакого восстания не будет?

– А ты сможешь это гарантировать? Говорят с этих гор можно бросить маленький снежок, и он опустится вниз лавиной, сметающей со своего пути целые поселки.

– Ну, ты что-нибудь придумаешь. Я в тебя верю.

К Сшшсшигу, они подъехали, когда солнце уже до половины скрылось за окаймлявшим долину с запада хребтом. Большущий красно-золотой фонарь светил в глаза, заставляя городскую стену отбрасывать длинную густую тень. Аттий Бузма и сам не понял что произошло, когда его ноги сами по себе воткнули шпоры в бок лошади так сильно, что несчастное животное визжа от боли резко скакнуло в сторону. Что-то свистнуло возле уха, а держащая плеть рука дернулась, отмахиваясь от чего-то твердого и стремительного летящего в его грудь. Соображать он начал, только когда тело вылетело из седла, по кошачьи приземлившись прямо на ноги, и понеслось навстречу очередной, промелькнувшей над головой стреле. Взгляд из темноты снова швырнул его на землю, заставив кубарем прокатиться по твердым камням, краем уха отмечая очередной свист и последовавший крик боли в том месте, где остался его отряд…. Но пытаться понять кому не повезло было некогда, он несся на скрип заряжаемого арбалета, считая мгновения по ударам сердца. Три…, два…, один, – резкий кувырок в сторону, рука подхватывает рукоять кинжала и он летит в темноту. Там кто-то молча падает, зато другая тень вылетает ему на встречу. Сверкание меча, уход, собственный меч наконец-то покидает ножны. Глаза угадывают очередной удар, и тело на грани своих возможностей умудряется уйти в сторону, отмахиваясь клинком поперек туловища противника. Звон столкнувшейся стали. Противник, чудовищно быстро парирует удар и продолжая движение пытается достать ногу Аттия Бузмы. Его противник высок, узкоплеч, с очень длинными руками и потрясающей скоростью. Вовремя убрать ногу не удается, но укол не рвет тело парализующей болью, а словно бы пришпоривает Аттия Бузму. Тот наносит каскад отвлекающих ударов. Однако противник парирует их совершенно спокойно. И так же спокойно убирает руку из под основного рубящего удара. Его противник настоящий мастер высочайшего уровня. Он переходит в атаку, и уже Аттию Бузме приходится выкладываться по полной, чтобы избежать клинка врага…. Долгая пауза после атаки, длящаяся наверное не меньше секунды. Противник идет в новую атаку, понимая что время работает против него, давая возможность спутникам Аттия Бузмы очухаться и включится в схватку. Но поздно. Небольшой камешек, повинуясь желанию его врага, сам собой срывается с земли и летит точно в глаз. Противник зажмурившись отшатывается, и этого Аттию Бузме хватает, чтобы воткнуть меч в его бедро, а затем, быстро вырвав меч, добавить укол в плечо.

Но и тут противник оказывается на высоте, и выхватив левой рукой небольшой кинжал, он перерезает себе горло.

Пожалуй из всех схваток и драк, что были у Аттия Бузмы, этой он мог бы гордиться больше всех. И противник был по-настоящему достойный. – Вероятно один из легендарных воинов-Ловцов, про которых шепотом рассказывает небылицы вся Империя. …А главное ему впервые удалось применить колдовство не только для усиления собственных способностей, но и для воздействия на инородный предмет. Такое раньше у него никогда не получалось. Раньше его колдовство действовало только на его собственные тело и разум, или на разумы других людей и животных. Так что он имел полное право собой гордиться. Он и гордился. Правда недолго, Всего пару секунд. Потом пришлось сосредоточиться, в попытке отыскать других, притаившихся в темноте противников. Он ничего не почувствовал и это было правильно. Подобную засаду надо устраивать максимум вдвоем. Затем он обследовал себя. Рана на бедре, была довольно глубокой, и вся штанина уже успела пропитаться кровью. Он снял пояс с убитого, и поставил жгут повыше раны, затем плотно перебинтовал ее. Вытер лоб от льющегося на глаза пота…, это был не пот. Противник все-таки успел зацепить его по голове, и оставил на ней глубокий порез. На перевязку пошли обрывки плаща….

Затем он вернулся к основной группе. Его друг Цинт Виннус Оттон стоял на коленях возле тела лежащей на земле жены, пытался обнять ее, задевая торчащую с правой стороны груди стрелу, и с безумным видом бормоча. – «Как же это…. Что же это???».

– Это называется, побочная жертва политических интриг. – Жестко сказал Аттий Бузма. А потом отвесив другу звонкую оплеуху, рявкнул. – Не сиди, причитая как старая кликуша. Она еще жива, надо постараться остановить кровь и вынуть стрелу.

– Ну же старый хрен…. Подскажи что делать…. Или ты способен доставать меня только тогда когда мне плохо? …Так мне и плохо…. Ну может не совсем мне, но…..

…Как всегда, в самые ответственные моменты Аттий Бузма превратился в кусок льда, словно бы все происходящее было скучным представлением, не имеющим к нему никакого отношения. Коротко и сухо распоряжаясь, он отправил гонца в дом Цинта Виннуса Оттона подготовить место для раненной, послал другого за лекарем, отрядил Гестосу с двумя из своих людей подобрать и привезти оружие, стрелы, и тела мертвых убийц в крепость. Ласта послал предупредить стражников у ворот, чтобы не выпускали за ворота возможную погоню, и велел привести к нему парочку конкретных десятников из отрядов Милиции. И при этом, он осторожно обследовал тело Шшасы, помогал переложить ее на носилки и нести до дома.