Егор Чекрыгин - Злыднев Мир. Империя.

Первым делом он зашел в штаб Милиции, и отдал распоряжение о приведении всех отрядов в полную боевую готовность. Не то чтобы он всерьез ждал скорого нападения, однако лишний аврал, еще не одной Армии мира не вредил.

Затем пришлось иди в Свободный Сенат, и несколько часов отвечать на вопросы встревоженных Благородных Юношей. Тут как раз требовалось избежать любых авралов и нервотрепок. Успокоить встревоженных, взбодрить напуганных, унять чересчур энергичных. Кое-кто из последних уже готов был ехать громить соседние горские села, поскольку ходили слухи, что покушение это работа местных аборигенов.

Пришлось объяснять что убийцы, в данный момент лежащие на леднике в доме Цинта Виннуса Оттона, были Ловцами. ….Почему он в этом так уверен? – Потому что у горцев не может быть целых два коллопских арбалета, каждый из которых стоит дороже всего содержимого кубышек иного среднего горского клана, стрел к ним, и мечей такого качества и такой цены, что по зубам только Благородным Родам, либо Империи, вручающей их Особым Агентам Ловчей Службы. …Потому что он дрался с ними, и способен оценить уровень и стиль бойцов. …К тому же на их телах нашлись особые тайные знаки, и вот… – Он продемонстрировал пряжку ремня, трансформирующуюся в Знак Доверия. …Откуда он знает про тайные знаки, и пряжку? –…Э-э-э, глупый вопрос. – Просто знает.

-…Он же сын Мэра!!! – Одернул кто-то из Благородных Юношей, любопытствующего по этому поводу товарища. И наш герой вдруг понял, что даже этот трагический эпизод вылил немало воды на его мельницу. – Лишний раз подтвердилась слава Великого Героя, в одиночку сразившего двух, напавших из засады Ловцов. А уж его знания о тайных знаках Ловчей Службы, которые могли быть известны либо Ловцу, либо человеку посвященному в самые страшные тайны Империи, были самым прямым доказательством его Высокого Рождения, из всех ранее предъявленных. И все это почему-то разозлило Аттия Бузму. Словно бы кто-то намеренно подталкивал его в определенную сторону. Хотя сам Аттий Бузма, стремился прямо в противоположную…. Но злость сейчас не помогла бы. Сейчас нужны были выдержка и умение уговаривать.

…Потом пришлось рассказывать о изменении их планов в связи с покушением. – «Никаких изменений». Объяснять что бы оно могло означать. – «…Может у Мэра нет сил на открытый бой, а может это начало схватки, поэтому надо….. (длинный список)».

Заодно уж познакомил собрание с предложением горских племен, а также со всеми доводами за и против. Тут уже разгорелись жаркие дебаты, в которых Аттию Бузме пришлось участвовать скорее как арбитру, чем представителю одной из сторон. Говорильня протянулась почти до самых сумерек, и когда продолжение заседания потребовало внесение в, и без того душное помещение факелов, – Аттий Бузма закрыл собрание.

Вернувшись домой злым и голодным, он застал целый консилиум лекарей, активно уничтожающих хозяйские запасы вина и закусок, и спорящих о разных методах лечения. Причем, как успел услышать Аттий Бузма, ни один из предложенных методов, не касался лечения ран. Пришлось рявкнуть на разболтавшихся лекарей, и спросить как дела у больной.

Дела оказались плохи. По словам лекарей, – «Вокруг раны, несмотря на щедрые потоки ицинского бальзама, который так трудно найти в этих Горах, и стоимость которого…., (реплика Аттия Бузмы, весьма обескураживающая своей грубостью, однако направляющая беседу в нужное русло), …началось воспаление, и поднялся сильный жар!». …Что делать? – …Можно бы попытаться принести щедрую жертву Асклепию, Бумбе, да и других богов стоило бы уважить…. Жаль только ближайшие храмы располагаются в Империи, а домашние алтари не всегда надежное средство….

– Бумба то тут причем? – Спросил слегка обалдевший от упоминания своего давнего прозвища Аттий Бузма.

– Бумба весьма подходит как посредник между людьми и богами, в случае когда дело касается детей. – Ответили ему. И видя что гримаса удивления не слезает с лица Великого Героя, пояснили. – Пациентка беременна.

Обернувшись на раздавшийся горестный вздох у себя за спиной, Аттий Бузма увидел побелевшее лицо своего приятеля.

Два последовавших дня, прошли в разных мелких хлопотах, весьма обильным потоком пролившихся на нашего героя. Пришлось активно изображать подготовку к предстоящей войне с Империей, а заодно приглядывать чтобы Благородные Юноши не разбежались со страху, либо не полезли на равнины с десятком охранников, чтобы лично разбить все легионы Империи, и свергнуть Мэра. К сожалению дураков и трусов, в рядах бунтовщиков было в избытке.

…А ведь по-хорошему, он Аттий Бузма в это время уже должен был лежать в доме Цинта Виннуса Оттона, старательно изображая умирающего от отравления Героя. Но на его месте сейчас лежала Шшаса, а его другу было не до игр с Мэром.

Аттий Бузма даже не мог просто слинять втихаря на ту сторону Гор, оставив друга в таком бедственном положении. Впавший в прострацию Цинт Виннус Оттон, без отдельного указания даже забывал поесть. Бросить друга он не мог. А время играло против него. Еще месяц-два, и снег завалит перевалы дальше к востоку, и путь на ту сторону Гор будет закрыт. А до этих перевалов еще предстояло дойти. Именно сейчас было идеальное время чтобы удрать, оставив возможных преследователей перед закрытыми перевалами. Но до тех пор, пока состояние Шшасы, пребывающей на грани жизни и смерти не изменится в какую-либо сторону, – даже мысль о побеге казалась ему предательством. Впервые он начал всерьез задумываться о том что делать, если ему и впрямь придется возглавить Бунт Благородных. И сколько у него шансов…, нет, не победить, а просто выбраться из этой авантюры живым. Шансов почти не было.

Был уже вечер. Не так чтобы поздний. На улице было еще довольно светло. Но в штабе Милиции, уже царили сумерки. Под штаб отвели одну из горских двухэтажных хижин, лишь переделав первый нежилой этаж, где обычно горцы держали скотину и припасы, под комнаты для охранников и мелких служащих. Но и в окна верхних жилых покоев, больше напоминающие бойницы, свет закатывающегося солнца проникал весьма неохотно. Аттий Бузма его прекрасно понимал, – жилище н впрямь не отличалось особым комфортом или красотой. Он бы и сам предпочел хотя бы скромные покои дома Аттиев, но увы…. Так что ему пришлось зажечь свечу, и разбирать очередные бумажки, безграмотно составленные кем-то из Благородных Юношей, при тусклом мерцающем свете. Попутно он в сухомятку жевал кусок вяленой баранины, щедро сдобренную перцем, и завернутую в тонкую лепешку. Сегодня, как и все последующие дни, регулярно ему удавалось только завтракать. А весь последующий день он перебивался такими вот кусками. – «А ведь меня специально учили так не делать» – подумалось ему. – «Ловец обязан заботиться о своем здоровье, чтобы сохранять силы и быть в боевой готовности». – «Если надо, будете жрать червей и лягушек, а спать на камнях» – Объясняли им. – «Но если есть возможность, вы обязаны питаться правильно, одеваться тепло, и спать на подходящем ложе»