Егор Чекрыгин - Злыднев Мир.

– Да. – подтвердила Волчица. – Именно так. Любой, кто сядет на Трон, и останется живым, – будет официально считаться Наследником и по традиции получит поддержку всех дворян королевства. Правда есть два момента. Во-первых, – по слухам это передается только по мужской линии, и женщина доказать свое Право подобным образом не сможет. По крайней мере, случаев чтобы наследовала женщина, я что-то не припомню. А во-вторых, – на трон мало сесть, на нем еще надо усидеть. А поддержка дворянства, действует лишь на время до официальной коронации. А дальше уже все зависит от самого Наследника. Если им будут недовольны, – он вполне может выпить отравленного вина, получить кинжал в спину, или поднимется бунт, который и положит конец и ему самому, и его династии.

-…. Х*м…. – пробормотал Седой, и бросил взгляд на Малыша…… Тут надо подумать.

… А ежели бабам на трон нельзя, то как Ярл собирался девчонкой то распорядиться? – получается она ему бесполезна?

– Ну, кто знает замыслы Ярла, – Пожала плечами Волчица. – Он может просто объявить ее Наследницей, и не заставлять проходить проверку Кровью, на том основании, что женщина не может ее пройти. И мало кто, кроме пожалуй что Вождя, сможет это оспорить. Если Ярл заполучит девчонку себе в руки, и официально объявит Наследницей, то на ее сторону будут вынуждены встать все дворяне Красного Королевства. Потом он выдаст замуж за своего человека, и будет управлять от ее имени…. Ну а дальше, – несчастный случай, и Красное Королевство, официально становится его собственностью.

– Так– так… Вот значит как делишки-то обстоят.– Пробормотал Седой, обращаясь больше к себе чем к окружающим. И лицо его приобрело такое выражение, глядя на которое, взгляд Кудрявого вдруг наполнился тоской и сожалением, что он все-таки не остался в Трехе, возле своих любимых котлов.

Когда Полк Лучших уже почти вошел в ворота, – защитники все-таки заподозрили подвох….

Что их выдало? – может слишком хорошие доспехи, а может лица уже настолько примелькались за время осады, что защитники смогли опознать их… Но кованная решетка с пронзительным визгом полетела вниз, отрезав несколько бойцов Полка Лучших от основного отряда, а еще парочку превратив в фарш.

Они еще попытались что-то сделать, поднять решетку, выломать ее из петель, но было уже поздно. Специальный механизм препятствовал подъему, а каменные желоба, в которых она двигалась были слишком толстые и крепкие.

В довершение всего, сверху полился кипяток, и это я вам скажу, было не самое приятное ощущение на свете.

Основная масса воинов сразу отхлынула от ворот, и лишь несколько бойцов начали кататься по земле, П этот дождик, попал даже Вождь, обварив себе левую руку и часть щеки. Однако он не потерял голову, и быстро оценив положение, –дал команду к отступлению.

А как здорово все начиналось…..

Дни осады тянулись неспешно и тоскливо. Но в этой неспешности чувствовалось напряжение, которое не позволяло расслабиться.

У Вождя не было сил захватить замок, а у его противников не было возможности помешать Армии, творить на этих землях все что им заблагорассудиться. Но малейшая ошибка с той или иной стороны, могла нарушить это равновесие, и противники бдительно следили друг за другом, надеясь что враг допустит какую-нибудь ошибку.

Чтобы держать Клеста в напряжении, люди Вождя демонстративно вели подготовку к штурму, а иногда даже имитировали начало атаки, выстраиваясь перед замком с лестницами на плечах и связками хвороста в руках. По ночам бойцы осторожно прокрадывались ко рву, и засыпали его землей в нескольких местах. Противник в ответ метал в них стрелы, и кидал зажженные бревна.

В остальном же, действия Клеста сводились к посылке гонцов с просьбами о помощи к Ярлу, и к кое-кому из окрестных баронов.

Семеро из них, попали в руки людей Молчуна. И те, буквально клещами вытянули из бедолаг столько правды, сколько могло уместиться в голове простого солдата.

Правда ничего нового они не сказали, но в конечном итоге, подвигли Вождя на идею, которую он, после переговоров с Молчуном и Толстобрюхом, все таки решил воплотить в жизнь.

Одним из адресатов Клеста, был некий, средней руки барон, бывший братом его уже покойной жены. Тот факт что Клест обратился к нему за помощью, показывал степень отчаяния и безысходности, которые овладели этим человеком. Ибо сей барон Сундук, никогда в особой любви к своему родственничку замечен не был (о чем поведал Толстобрюх), да еще и не отличался высокими моральными принципами.

Сундуку сделали предложение, от которого он не мог, да и не стал отказываться. Ибо выбор у него был между приобретение могущественных врагов и смертью, и возможностью пограбить Клеста. И пусть обещанная ему доля в добыче, была ничтожно мала. (Ибо Вождь мудро рассудил, что будет лучше не показывать насколько он в нем заинтересован). Но это было куда больше чем ничего, и намного лучше чем смерть.

Собственно, все что надо было от Сундука, это право на его бунчуки и герб. Ну и еще кое-какая помощь…..

И в одну прекрасную ночь, некий лазутчик пробрался сквозь линии осаждающих, и закинул за стену несколько стрел с одинаковыми записками.

В записках, рукой барона Сундука, было написано предложение придти на помощь осажденным, не бесплатно естественно. Знаком согласия, должен был послужить дымовой сигнал, разожженный на одной из башен.

Но Клест оказался слишком осторожным поддонком, и вместо оговоренного сигнала, послал лазутчика, чтобы тот, своими глазами оценил правдивость изложенного в письмах.

К счастью, Служба Молчуна опять отличилась, поймав лазутчика. Хотя позже, пришлось ломать его несколько часов, чтобы тот наконец начал говорить.

А заодно из лазутчика вытянули и предложение барона Клеста своему шурину, напасть на наши обозы и пробиваться к воротам крепости. Мол, – оставшись без припасов, и поняв насколько усилился гарнизон замка, подлые захватчики уберутся восвояси.

Вождя подобный план не слишком-то устраивал. Он опять, посредством стрелы, послал предложение Клесту выйти из замка, и ударив с двух сторон, уничтожить подлого захватчика, (то есть себя), одним ударом.

Его бы куда больше устроил вариант, при котором основное войско Клеста выйдет за стены замка, и подставится под удар.

Еще год назад, Вождь с гневом бы отмел подобный план, как несовместимый с поня

о чести. Но пережитые предательство, плен, и безысходное отчаяние, помогли ему избавился от множества предрассудков и нарастил весьма толстую шкуру.

Идеализм приносит куда больше вреда, чем откровенная подлость. – Теперь он был твердо в этом убежден. Главное, это те цели, что ты преследуешь. Если они благие, то какими бы подлыми методами ты не действовал, они пойдут во благо. А те кто брезгует «подлыми» методами…., те просто корм. Корм, добыча для более подлых сильных и уверенных в себе.