Владимир Поселягин - Я - истребитель. Я — истребляю

— Здравствуйте товарищи.

— Здравствуйте!..

— Привет!.. — неслось отовсюду. Был вечер, люди после тяжелой работы пришли на мой концерт отдохнуть. Конечно не все, техники двух звеньев, которые еще не вернулись с задания, ждали у стоянок машин.

— По многочисленным просьбам нашего, как выяснилось, не маленького полка, хочу спеть песню, исполненную мною лишь однажды. Итак: Штурмовики!

Не знаю откуда фрицы взялись, но они перекрыли нам возможность для подъема, давая пришедшему в себя прикрытию сблизиться с нами. В принципе мы могли бы уйти, если бы не эта пара. Скорости с «мессерами» у нас не сильно отличались.

Не успел я открыть рот, и крикнуть, что прикрою их чтобы уходили, как Линьков, спокойным тоном профессионала, скомандовал:

— Работаем «коробочкой». Орел-три пригляди за новичком.

— Понял! — ответил ведущий второй пары.

Я смущенно прикрыл рот, парни в таких ситуациях бывали не раз, и знали, как действовать.

Что такое «коробочка» я знал, сам учил в Центре первых летчиков-штурмовиков этой нехитрой оборонительной тактике. Однако эта «коробочка» заметно отличалась от той которой учил я. В ней была возможность контратаковать. Видимо парни усовершенствовали ее, чем и пользовались. Честно говоря я об этом не знал, меня больше интересовали нововведения в истребительных частях, чем в штурмовых. Однако работал я спокойно, быстро приноровился.

Была она проста как «маятник». Помните, как работали немецкие «лаптежники»? Выстроиться в круг и штурмуют наши части. Тут все было наоборот, мы тоже выстроились в круг прикрывая хвост друг друга, но вместо того чтобы опускаться, поднимались. Нам нужно было набрать предельную для «мессеров» высоту. Благо нам попались модификации «G» потолок которых едва за одиннадцать тысяч, тогда как модифицированные «таиры» спокойно поднимались на двенадцать с половиной. Главное отбиться.

Хитростью такого построения было то, что мы могли отбить любую атаку, даже если противник разобьет колечко, или один из штурмовиков принял бои и вышел из круга, остальные «таиры» будут идти за ним, пока этот вышедший не создаст новое оборонительное кольцо. Принцип довольно прост, а если учесть тридатисемимиллиметровые пушки и то, что за штурвалами сидят опытные летчик, которые за четыреста метров могут спокойно попасть в противника, то разбить такой круг, адова задача. Однако если навалиться скопом…

Эту пару мы отогнали, даже сшибли ведомого, и он потеряв крыло, закручиваясь вокруг своей оси понесся вниз. Летчику нужно несколько секунд на то чтобы выбраться из кабины, и покинуть самолет. В такой ситуации вряд ли у него это получиться. Мой случай скорее исключение, чем правило.

На восьми тысячах они нас настигли поэтому мы снова выстроились коробочкой поднимаясь дальше. Первую атаку мы отбили легко, расстреляв их строй с трехсот метров, сбив один и повредив другой самолет. Было бы нас больше, таких проблем бы не было, но нас было всего четыре, поэтому работать приходилось за троих. После очередной атаки я понял, что мне все-таки придется выполнять предначертанное.

Вклинившись в деловой разговор пилотов, я громко сказал:

— Парни, уходите на высоту как можно резвее, я попробую задержать их.

— Орел-два, у тебя левый мотор начал дымить! — выкрикнул Орел-три.

— Знаю, похоже, маслопровод перебит. На бой меня хватит, главное уйдите, а я выберусь не впервой.

— Мы без тебя не уйдем! — глухо сказал Линьков.

— Капитан не тупи… Бойся справа!.. Со мной у вас шансов нет, уходите… Есть!.. — довольно крикнул я, сбив на двухстах метрах очередного «худого». Огненными обломками он посыпался вниз. Тридцать семь миллиметров это сила.