Владимир Поселягин - Я - истребитель. Я — истребляю

В это же время раздалась череда быстрых выстрелов. Немцы попадали. Большая часть медленно, явно получили пули, а вот водитель и летчик за которым приехали, рухнули быстро. Стрелок явно промахнулся.

Водитель попытался скрыться за корпусом машины, но получил пулю в грудь и упал, обливаясь кровью. В это же время из-за крайнего сарая где держали баранов показались две фигурки в знакомых комбинезонах и перепрыгивая через препятствия понеслись к машине.

— Скрябин! А ну давай летчика сюда, пусть посмотрит, может это те самые которых ищем? — приказал лейтенант, наблюдая как стрелок вытащил за ногу из-под машины немецкого летчика и пинает его с явным удовольствием.

Через десять секунд боец вернулся с летчиком, который оказался старшим лейтенантом Микояном.

— Ваши? — спросил командир протягивая бинокль.

— Ага! Комбинезоны наши. Что-то не пойму кто это? Этот, с повязкой который, тот что немца пинает, где-то я его… Командир?! Он же во время тарана… Жив?!

Значит, мне не показалось, был парашют. А второй вроде сержант Кречетов, пилот «таира» в звене старшего лейтенанта Парамонова. Черт, они в машину грузятся.

— Где? Точно! Скрябин, сигналь им!

Почти сразу раздался выстрел и боец стал размахивать руками пытаясь привлечь внимание, однако его действия произвели совершенно противоположное действие.

Чуть ли не на месте развернувшись легковушка скрылась в поднятой колесами пыли.

— Тьфу. Бегай теперь за ними! — только и сказал лейтенант.

— Товарищ командир! Немцы! — окликнул их невысокий боец с пулеметом Дегтярева в руках.

Подбежав к лежавшим, я сходу врезал ногой по голове одного из полицаев, он оказался подранком. Стрелять не стал, шуметь больше не хотелось.

— Сержант, собирай трофеи! И не забудь документы и боезапас! — рявкнул я и, схватив летчика за левую штанину, несмотря на то, что он стал брыкаться костеря меня по своему, вытащил его из-под машины и выбил пистолет, который он как раз вытащил из кобуры.

— Есть! — козырнул сержант.

— Дом еще проверь… Ах ты сука! — попал таки немец, ударил пяткой по плечу когда я его тащил.

— Помочь, товарищ майор? — остановился Кречетов, когда я выматерился.

— Сам! Беги давай! На, сука! На, морда арийская! — хорошие у меня сапоги, не какие-нибудь яловые, а настоящие, красноармейские, чуть обрезанные. Главное, что немцу сейчас ну очень плохо.

Пинал я его тоже не просто так, а по свежей повязке. Пусть будет так же хреново, как и мне.

В хате приглушенно хлопнул пистолетный выстрел, потом второй. Остановившись, я прислушался приготовив оружие.

— Ну чё урод? Хватит тебе? — тяжело дыша, поинтересовался я, тревожно поглядывая на хату, а когда из нее показался сержант с интересом крутивший головой, ощутимо расслабился.

— Вы не имеете права избивать меня! Я военнопленный! — вдруг заявил немец на чистейшем французском языке.

— Ты мне поговори еще, — ответил я ему на том же языке: — Если бы сам сдался, то да, военнопленный. А у тебя оружие было, которого тебя лишили, так что забудь, под понятие военнопленный ты никак не попадаешь. Язык, вот более точное определение. А с языками у нас разговор короткий.

— Товарищ майор, смотрите, что тут есть! — окликнул меня Кречетов, показывая снятую с одного из татар самую настоящую снайперскую винтовку. Та же мосинка, только с прицелом.

— О, то что доктор прописал! Сам ей пользуйся, не с моим плечом стрелять из подобной дуры. Автомат есть?

— Нет, товарищ майор, я уже и машину обшарил и дом осмотрел, только три винтовки, и три пистолета. А, еще граната у снайпера была.

— Кстати, в доме что было? Что за выстрелы?

— Карга какая-то налетела. С ножом.

— Убил?

— Нет, рука не поднялась, пугнул и в комнате запер, там щеколда была.

— Ясно. Ты оружие уже все погрузил? Давай «фрица» вяжи и в багажник его…

— Я Ганс!!! — возмутился немец с интересом слушая наш разговор. Русский он вряд ли знал, просто понял, когда я в него пальцем ткнул и назвал Фрицем.

— Да по мне хоть Боря Моисеев, результат тот же будет. Сиди тихо, штаны суши.

Кречетов с хекеньем погрузил связанного летчика в багажник на его же парашют.

— Все, валим отсюда! — приказал я, подходя к водительской двери. Почти в это же время, где-то вдалеке раздался выстрел, слегка приглушенный расстоянием.

— В машину! — крикнул, запрыгивая на водительское место.

«Опелек» завелся с ходу, дав по газам я на второй скорости рванул с места, развернувшись на крохотном пятачке.

— Классная машина, у меня такая же была, когда мы находились в центре на переподготовке. Только эта пятидверная, а у меня была трех, — пробормотал я, ласково поглаживая черный руль.

Дорога петляла как ползущая змея. Осторожно по кромке, с испугом поглядев в глубокий обрыв, объехали свежий обвал, появившийся в результате падения самолета.

Поняли это сразу, вокруг лежали части фюзеляжа и мятая глыба мотора.

— Мой! — глухо буркнул сержант.

— Вижу. Это он получается, в восьми километрах от тебя упал. Недалеко улетел.

— Да. Жалко машину, как родная была. Я на ней однажды под Харьковом бронепоезд атаковал. Сашка Козин паровоз расстрелял, а я по броневагонам бил.

— Помню, под Климовкой, читал рапорт. О, вот и основная трасса. Вроде чисто? Черт! Накаркал! — прорычал зло, остановившись.

И действительно из-за поворота основной дороги появилась тупоносая морда грузового «Опеля», некоторого подобия нашей полуторки, за ним следующий, и следующий.

— Может, мимо проедут? — с надеждой поинтересовался Кречетов.

— Может. Дай мне винтовку и патроны, мало ли что.

Положив немецкий карабин на колени, правда, ствол пришлось выставить в открытое окно, и наблюдал за машинами.

— К нам твари! — прошипел я, сдавая назад.

Немцы нас видели, да и сложно было не увидеть, мы стояли открыто, в сорока метрах от поворота. Вы пробовали ехать задним ходом, да еще и управлять одной рукой, да еще на такой трассе, где чуть зазеваешься и в кювет? А до дна о-о-очень далеко? Попробуйте, вспышку адреналина получите не забываемую.

— До поворота, товарищ майор, там развернуться можно, — советовал Кречетов, крутя головой наблюдая то за немцами преследовавших нас, то назад.

Заскочив за поворот, я крутанул руль, из-за чего машину развернула и она с силой ткнулась задом о валун. Включив сразу вторую дал по газам, под стук и мат из мятого багажника. Набирая скорость, мы понеслись обратно к ферме.

Проскочив завал, резко остановился, от чего сержант ткнулся головой в лобовое стекло.

— Что? — поинтересовался он шипя потирая ушибленное место.

— Гранату давай! Нужно подорвать те камни, они едва держаться, я это заметил когда проезжали тут в первый раз.