Владимир Контровский - Ракетоносцы. Адское пламя

Горящие «шерманы»

Танки горели, горели радостно и весело. Разрывы пятнадцатидюймовых снарядов переворачивали тяжёлые машины, срывали с них башни, сдёргивали гусеницы. И спешили вслед за ревущими линкоровскими гостинцами пяти– и шестидюймовые снаряды эсминцев и крейсеров, менее мощные, но более точные и смертоносные: подойдя к берегу, «кондотиери» и «солдати» били прямой наводкой, выцеливая «шерманы» через превосходную немецкую оптику.

Танки пятились и отползали обратно в заросли, откуда они недавно вылезли с таким грозным и победным видом, а снаряды летели и летели, расщепляя стволы пальм и снося их взмахами гигантского топора. Деревья, вырванные с корнем, взлетали вверх, размахивая широкими листьями-крыльями, как будто силясь улететь с этой негостеприимной земли, где воцарились огонь и разрушение, и бессильно падали вниз, оставаясь на этой земле грудами изломанных брёвен.

Обстрел берега

Морской берсальер Винченцо Бенедетти привстал на колени, опираясь на винтовку как на костыль, – подняться ему мешала дрожь в ногах.

– Благодарю тебя, мадонна дева Мария… – прошептал он.

А в эфире бесновался генерал Паттон, костеря почём зря «этих хвастунов-адмиралов», обещавших очистить море у побережья Пуэрто-Рико от вражеских судов, и не выполнивших своё обещание.

…Самое страшное для армии, потерпевшей поражение, – это отступление, зачастую переходящее в паническое бегство, когда начинается то, что в средневековье называлось рубкой бегущих. Воинский дух разгромленного войска сломлен, вражеские всадники скачут по пятам, и потери отступающих куда больше, чем в самом сражении.

Нечто похожее случилось и с US Navy у берегов Пуэрто-Рико: удар палубной авиации адмирала Лютьенса решил исход боя, и возможности янки к сопротивлению были исчерпаны – уцелевшие американские корабли отходили на вест, преследуемые кораблями, самолётами и подводными лодками континенталов.

Под началом контр-адмирал Богана, перенёсшего флаг на лёгкий крейсер «Саванна», осталось шесть эскортных «каноэ» (три из которых были повреждены) с переполовиненными авиагруппами, крейсер ПВО «Окленд» и два десятка эскадренных миноносцев. На адмирала Богана ложилась вся ответственность за дальнейшую судьбу этих кораблей и тысяч людей на их борту – контр-адмирал Кларк, снятый с торпедированного «Хэнкока», лежал без сознания в медицинском отсеке «Окленда», избавленный от необходимости о чём-то думать и что-то решать.

В небе вороньём кружились русские и немецкие самолёты, выбирая новые жертвы, и подкрадывались под водой субмарины, загрузившие в торпедные аппараты самонаводящиеся торпеды. Сражение за Пуэрто-Рико было проиграно, Боган не мог этого не понимать, и всё, что мог ещё сделать командующий соединением эскортных авианосцев – постараться дойти до своих материковых баз с минимальными потерями. А сделать это было совсем не просто: до Флориды не меньше тысячи миль – двое суток хода через воды, кишащие германскими подводными лодками, и без надёжного прикрытия с воздуха. Адмирал уже не мог отвлекать немногочисленные истребители, оставшиеся в его распоряжении, для прикрытия линкоров Олдендорфа или кораблей Хэлси (о полном уничтожении эскадры Буффало Билла Боган ещё не знал) – четырёх десятков «хеллкэтов» едва хватало для отражения налётов «единорогов» и «нибелунгов», следовавших один за другим. И новые потери были неизбежны.

Боган понимал, что тяжело повреждённые авианосцы спасти ему не удастся (чудеса – явление слишком редкое), и даже испытал что-то вроде облегчения, когда после очередной воздушной атаки на дно пошёл горящий «Трампетир», а тонущий «Император» выбросился на берег у Агвадильи. Адмирал приказал затопить «Арбитр», потерявший ход и связывавший соединение, и охотно проделал бы то же самое с «Хэнкоком» и «Кэботом», не желавшими тонуть, но их командиры воспротивились, заявив, что они подчиняются Хэлси, от которого подобного приказа не поступало. Отговорка эта выглядела нелепой, но Боган настаивать не стал – в конце концов, несмотря на пожары, оба авианосца шли девятнадцатиузловым ходом, и даже отвлекали на себя внимание противника. Если эти парни хотят поиграть в «русскую рулетку», решил контр-адмирал, я не буду им мешать [20].

Но с другими кораблями, менее ценными, адмирал не церемонился, и без сожаления приказал добить эсминец «Купер», получивший бомбу в котельное отделение и окутавшийся паром, и эсминец «Сперри», которому торпедой почти оторвало корму. Тяжелораненых, если их нельзя спасти, надо добивать, чтобы они не тащили за собой живых…

Теряя корабли, соединение контр-адмирала Богана пересекло пролив Мона и к вечеру 4 апреля достигло берегов Гаити, где спасительная темнота укрыла его от беспощадных глаз вражеской авиации и от холодных взглядов тевтонских перископов. К этому времени в его составе осталось только три эскортных авианосца – «Премьер», «Шах» и «Куин», – крейсера «Саванна» и «Окленд» и шестнадцать эскадренных миноносцев. Двадцать один корабль из сорока четырёх, встретившихся у Аресибо утром долгого и кроваво-дымного дня четвёртого апреля тысяча девятьсот сорок четвёртого года…

Разгромив авианосное соединение Богана-Кларка, палубные самолёты Хохзеефлотте господствовали в небе над Пуэрто-Рико. Они гонялись не только за эсминцами US Navy, но даже за деревянными шхунами и моторными катерами, пытавшимися пересечь пролив Мона, и линкоры контр-адмирала Олдендорфа не остались без их убийственного внимания.

Вовремя начав отход, американские корабли какое-то время избегали атак германских пикировщиков и торпедоносцев, но около 15.00 самолёты Лютьенса настигли Олдендорфа у юго-западной оконечности Пуэрто-Рико, возле длинного мыса, похожего на исполинскую клешню.

Это был уже не бой – это было избиение: корабли, не имевшие прикрытия с воздуха, стали лёгкой добычей крылатых хищников. И первым под удар попал линкор «Колорадо», замыкавший колонну (вероятно, немцы считали его флагманским).

Корабль уже имел боевые повреждения – в бою с линкорами Джакино он получил три попадания 320-мм фугасными снарядами, а затем, часом позже, во время атаки самолётов с авианосцев адмирала Денша – три 500-килограммовые бомбы. Тем не менее, боеспособность он не потерял (только ход снизился на четыре узла). Но сейчас это уже не имело значения…