Владимир Контровский - Ракетоносцы. Адское пламя

«Атомный рейд» ракетоносной эскадры адмирала Кранке обеспечивался всей мощью Хохзеефлотте: в ближнем прикрытии следовали его 1-я и 2-я эскадры, в дальнем – 3-я и 4-я. Двадцать авианосцев, четырнадцать линейных кораблей, тридцать два крейсера и более ста эсминцев – при таком численном перевесе Лютьенс нисколько не опасался встречи с US Navy: наоборот, он был бы рад свести старые счёты с его остатками. Но американский флот, ошеломлённый ядерным ударом по Нассау, в море не вышел, а подводные лодки янки, две из которых попались на пути армады и были мимоходом потоплены её эскортными кораблями, ничего не смогли сделать (даже сообщить).

Над кормовой частью «Байерна» заклубился густой бурый дым. Фон Браун невольно вздрогнул, хотя сам отдал приказ на запуск «молота» и знал с точностью до секунды, когда он произойдёт. Туча дыма заволокла всю корму старого дредноута, и из неё выскользнуло хищное тело ракеты; опираясь на огненный факел, она пошла вверх, быстро набирая высоту.

– Гнев богов… – прошептал Вернер фон Браун, провожая глазами ракету, уносившую в себе зародыш адского пламени и уже превратившуюся в едва различимую чёрную точку.

– Вы что-то сказали? – спросил его вице-адмирал Кранке, стоявший рядом.

– Так, ничего.

Огромный город в пятистах милях к северо-западу ещё ни о чём не подозревал. При ракетных обстрелах воздушную тревогу, как правило, не объявляли: попросту не успевали это сделать – ракеты падали с неба стремительной и неотвратимой карой небесной…

…Над океаном и землею висел туман, густо смешанный с дымом,

мелкий дождь лениво падал на тёмные здания города и мутную воду рейда.

…Неземное пламя вспыхнуло над Нью-Йорком через тринадцать минут после запуска «молота». Ракета вышла в стратосферу, на призывный свет далёких звёзд, но затем, словно вспомнив, что на грешной земле не все ещё дела завершены, описала гигантскую дугу и закончила полёт, превратившись на высоте ста шестидесяти метров над водой в огненный шар. Ракету вёл «поводырь» – радиосигнал с подводной лодки «U-202» подправлял её бег, выводя «молот» на цель, – и всё-таки она отклонилась на два километра, взорвавшись не над Манхэттеном, а над Нью-Йоркской бухтой, в двухстах метрах от острова Эллис. Жителям Города Жёлтого Дьявола повезло, а может, это их демонический властитель отклонил ракету – кто знает?

В небо взметнулся клубящийся гриб – бумеранг, брошенный американцами в Европу, вернулся. Гриб рос, волоча за собой тысячи тонн водяного пара, а от его «ножки» побежала многометровая бурлящая волна, расшвыривая мелкие судёнышки, оказавшиеся на её пути.

У причалов Нью-Джерси расплющило о пирсы несколько транспортов, превратив их в мятый металлолом, ударная волна смела пакгаузы и портовые сооружения, оставляя за собой кучи дымящегося мусора. Остров Эллис – ворота в США, через которые прошли миллионы людей, – был полностью выжжен и опустошён, от здания иммиграционной службы осталась груда оплавленного кирпича. Расположенная на Губернаторском острове база сторожевых кораблей прекратила своё существование; упавшие краны Бруклинского порта походили на костяки динозавров, застигнутых вселенской катастрофой. На берегах Ист-Ривер и Гудзона рушились дома и вспыхивали многочисленные пожары.

Манхэттен пострадал меньше – ударная волна по мере удаления от эпицентра взрыва утрачивала свою злую силу. Небоскрёбы подверглись частичному разрушению, но устояли, засыпав мостовые «стритов» и «авеню» стеклом выбитых окон и выплёскивая бессильную ярость вспышками пламени, вырывавшегося из пустых оконных проёмов, – дым от пожарищ затянул весь Манхэттен. Огонь пожирал дома, а на улицы вкатилась клокочущая масса воды, смывшая береговые строения и перемешавшая щепки, обломки и тела людей. Растекаясь и расползаясь, вода добралась до станций подземки и проникла внутрь, журча по ступеням. На станциях метро погас свет, и в наступившей темноте вода испускала зеленовато-гнилостное свечение. Что это значит, никто не знал, но потом кто-то выкрикнул «Радиация!», и началась паника: обезумевшие люди метались и топтали друг друга, спасаясь от незримой смерти.

Статуя Свободы, как ни странно, не рухнула. Адское пламя размягчило, расплавило двухмиллиметровую медную кожу «американской богини», а ударная волна разодрала эту кожу в клочья, развесив раскисшие лохмотья по железному каркасу статуи. Символ Америки превратился в некое подобие полуистлевшего скелета, кое-где прикрытого остатками плоти, явив обожжённому миру свою истинную суть во всей её неприглядности.

Жертв было много, но гораздо меньше, чем могло бы быть, попади ракета туда, куда она была нацелена – в центр Манхэттена. Свидетелей этой рукотворной катастрофы тоже было много, и среди них был капитан 2-го ранга Лисин, командир русской подводной лодки «К-33», находившейся у входа в Нью-Йоркскую бухту – там, где в другой Реальности через двадцать лет будет построен величественный двухъярусный мост Верразано, соединяющий Бруклин и Статен-Айленд, – и наблюдавшей буйство адского огня из первого ряда. Лисин выполнил порученное ему ответственное и опасное («К-33» могла оказаться в эпицентре ядерного взрыва) задание [79]– через час после удара «Молота Тора» в Москве уже знали кое-какие важные подробности случившегося. В частности, премьер-министр Народной России узнал (причём раньше, чем в Берлине) о том, что ракета отклонилась, и что разрушения в Нью-Йорке не так велики: о полном уничтожении Манхэттена говорить не приходится.

Ознакомившись с радиодонесением из Атлантики, Николай Вознесенский некоторое время думал, а потом потребовал прямой провод с Берлином. «Надо бы кое-что согласовать с его величеством кайзером» – сказал он в ответ на вопросительные взгляды генералов.

В стране, потерпевшей (или терпящей) тяжёлое военное поражение, возникают, как правило, серьёзные социальные потрясения – тому множество примеров. А если эти бунты и прочие выражения недовольства ещё и умело направляются в нужное русло…

Ни германский кайзер, ни русский премьер не были маньяками, одержимыми идеей массовых убийств и разрушений. Но не были они и прекраснодушными альтруистами, страдающими безразмерной любовью ко всему человечеству, без различия цвета кожи, пола, возраста, вероисповедания, общественного статуса и политических убеждений. Вильгельм III Гогенцоллерн и Николай Вознесенский были политиками-прагматиками, поставившими себе цель – сокрушить могущество Соединённых Штатов – и последовательно добивавшимися этой цели. Были, были в истории люди, стремившиеся возвысить и укрепить свою державу, свой народ, свою веру, свой образ жизни, и действовали они жёстко (а порой и жестоко), ломая сопротивление как внешнее, так и внутреннее и жертвуя чем-то во имя чего-то. Злокачественная опухоль требует удаления – другое дело, что эту операцию можно сделать под наркозом, а можно резать по живому, привязав пациента к столу и не обращая внимания на его вопли и не думая о том, что в итоге больной может не исцелиться, а помереть от болевого шока. Тут всё зависит от врача, а врачи – они бывают разные…