Дмитрий Бондарь - Другой Путь.Часть 1

- Ну вот, совсем чуть-чуть осталось, - сказал Изотов, прервав долгое молчание. - Иваныч человек непростой, поэтому ведите себя скромно. Кидаться на него с кулаками, как на меня - не нужно. Скажет "да", значит, посчитает вас полезными и приставит к делу. "Нет" - значит, не поверил. Я к нему в больницу двадцатого числа-то ездил, погуляли по аллейкам, вашу историю я Иванычу рассказал. Сначала он меня фантастом обозвал и хотел на соседнюю койку уложить - здоровье поправлять, а потом-то, когда я ему о твоих сбывшихся предсказаниях поведал, передумал товарищ Воронов. Да. Вот здесь-то его пробрало. Теперь ждет - ножкой притоптывает. Но здесь важно, чтоб увидел он в вас серьезных людей, готовых на большие дела, а не двух клоунов из провинции. В последнем случае быть вам у Сербского вечными пациентами. Все усвоили?

Захар, сидевший впереди, рядом с ним, оглянулся на меня, а потом ответил за двоих:

- Валентин Аркадьевич, мы же уже пообещали...

- Ладно-ладно. Я тоже немножко нервничаю. Не хотелось бы у старого начальника нервы зря изводить. Смотрите мне! Да мы почти и приехали уже.

Он немного притормозил, съехал на второстепенную дорогу и через пару километров мы уткнулись в КПП со шлагбаумом. Перед ним стоял солдат с красными погонами ВВ-шника, а в окошке будки маячила голова в фуражке - наверное, офицер.

Изотов опустил стекло и сказал подошедшему сержанту:

- Пропуск должны были от Воронова заказать.

- Здравствуйте, - поздоровался солдат, скользнул цепким взглядом по нашим лицами попросил: - Багажник откройте, пожалуйста.

Из будки вышел офицер - это оказался лопоухий старший лейтенант. Услышав последние слова сержанта, он крикнул:

- Отставить, Миронов! Товарища Изотова нужно знать в лицо. Добрый день, Валентин Аркадьевич! Пропуск на вас готов. А товарищей я попрошу предъявить паспорта.

- И тебе здоровья, Саша, - ответил Изотов. - Как нынче? Спокойно все?

- Да вроде ничего страшного не произошло, - листая наши документы, сообщил офицер. - Как обычно все.

После проверки шлагбаум открылся, и мы неспешно покатились по чистой дороге, обрамленной с двух сторон кустами, в которых иногда обнаруживались выкрашенные в зеленый цвет ворота.

Ни одного дома видно с дороги не было - все они прятались где-то в глубине участков, среди шумевших верхушками высоченных сосен.

Одни из ворот оказались открыты. Туда и свернул Валентин Аркадьевич.

Мы вылезли из машины, припаркованной на небольшой стоянке за воротами, от которых к нам подошел чернявый мужик в солнцезащитных очках и финском спортивном костюме Finn Flare - мечте всех провинциальных спортсменов. На ногах у него были красные кроссовки с замершей в прыжке кошкой - я только слышал, что такие где-то есть.

- Добрый день, Валентин Аркадьевич, - поздоровался он.

- Здравствуй, Женя! - поприветствовал мужика Изотов. - Как служится? Как супруга?

- Спасибо, Валентин Аркадьевич, пока не жалуемся, - улыбнулся чернявый. - Это внуки?

- Ну да, Жень. Решил вот со старыми зубрами познакомить, чтоб видели, чего можно достичь, служа родине.

- Дело хорошее, - одобрил Женя. - Геннадий Иванович вас ждет в беседке. Я провожу.

Вслед за ним мы пошли по засыпанной мелким мраморным отсевом - почти песком - дорожке, оставляя мелькнувший в просветах деревьев дом по правую руку.

Здесь совсем не было так жарко, как на дороге. Светлые пятна и тени огромных сосен шевелились на земле, где-то высоко часто стучал дятел, чирикали какие-то чижики и меж стволов деревьев гулял свежий ветерок.

Впереди показалась обещанная Женей беседка.

- Вам туда, - остановился чернявый охранник.

Мы прошли мимо него к деревянному крыльцу.

- Кого я вижу! - Навстречу нам вышел, раскинув в стороны руки, дедок лет семидесяти.

Не высокого роста, плотный, он производил впечатление маленького танка. На его полноватом лице сильно выделялись плотно сжатые губы и очень высокий лоб. Глаза за дымчатыми очками почти не были видны. Одет он был в какое-то подобие тех бесформенных летних костюмов-пижам, в которых любил щеголять Хрущев. Только вместо рубахи с вышивкой на нем была вполне обычная футболка со шнуровкой на груди.

Он скатился по деревянным ступенькам нам навстречу.

- Валя, ты прямо как на прием в посольство вырядился! - Воронов облапил своего старого друга. - Хорош, хорош еще, стервец! Ну, - он отстранился, - представь меня своим "внукам"?

- Это Сергей, мальчик, про которого я тебе говорил, Геннадий Иваныч. А это Захар - его друг и помощник.

Воронов и нас сжал в своих еще крепких объятиях, успев между делом шепнуть:

- Серьезные разговоры только на аллее. Беседку слушают.

- Смотри, какая у нас молодежь, Валь! - Похвалил нас Воронов. - Сами ведь пришли, почувствовали, что могут пригодиться стране и пришли! Хвалю! Да что мы в дверях-то стоим, проходите. Вот чай, вот пряники-сушки, угощайтесь, молодежь!

Мы скованно прошли мимо хозяина и расположились на скамьях, стараясь показать, что не чужды хороших манер.

Хозяин уселся на кресло, стоявшее во главе стола, и распорядился:

- Валь, наливай чайку, а то мальчишки твои совсем засмущались! А вы, молодцы, рассказывайте, как страна живет, чем дышит? А то я здесь - как в заключении со своими болячками; чуть соберусь на свободу, что-нибудь да прихватит. Так что там слышно - "от Москвы до самых до окраин?"

Захар начал что-то лепетать про небывалый подъем трудящихся, но стушевавшись под пристальным взглядом Воронова, замолчал.

- Совсем ты запугал хлопцев, Геннадий Иванович. - Усмехнулся в усы Изотов. - Разве можно так из молодого поколения жилы тянуть?

- А как иначе-то, Валя? - Немедленно отозвался хозяин. - Им ведь дело предстоит нешуточное! Пойдемте-ка, погуляем!

Мы вышли на дорожку и прошлись по ней к берегу небольшого пруда, поросшего плакучими ивами. На воде плавали серые утки, где-то в кустах на противоположном берегу квакала лягушка.

Хозяин остановился и обернулся к нам:

- Парням предстоит сделать то, чего не смогли ни ты, ни я, ни вся наша хваленая партия. Объегорить капиталистов их же оружием - это я тебе скажу, непросто.

- Это да, Геннадий Иваныч, здесь с тобой не поспоришь, - согласился Валентин Аркадьевич. -Так что, Сережа, мы ответим товарищу Воронову?

Я согласно кивнул и сказал:

- Выбора все равно нет. Либо мы попробуем сделать что-то полезное для страны, либо... за нас все сделают другие. И сделают для своей пользы, не для нашей.

- Хорошо, Сережа. Ведь ты - Сережа, я ничего не напутал? - Уточнил Воронов.

- Да, Геннадий Иванович.

- Замечательно, память еще меня не подводит. Какое ты видишь применение своим силам в ближайшей перспективе?

Не сказать, что я особенно сильно робел, но разговаривать с ним было некомфортно - он будто каждое слово сразу проверял на честность, и это было необычно и нервировало.