Игорь Чужин - Уйти, чтобы не вернуться

Стрелецкая сотня была полностью укомплектована личным составом 15 июля 1463 года, после чего сразу начались интенсивные тренировки. «Дефендеры» для вооружения новобранцев были только в проекте, поэтому стрельцы пока занимались физической и строевой подготовкой, которые только изредка прерывались боевыми стрельбами из «дефендеров» моих гвардейцев. Особый упор старшины делали на обучение стрельцов рукопашному бою, так как молодой боец должен быть занят с утра до ночи, чтобы его не тянуло на подвиги.

Увы, но мне лишь два раза в неделю удавалось выкроить пару часов, чтобы навестить стрелецкую сотню для проведения занятий по тактике применения огнестрельного оружия и контроля над процессом обучения. Конечно, не все было гладко в работе с молодым пополнением, и поначалу возникали проблемы с дисциплиной, так как новобранцы изначально намеревались стать ушкуйниками, а вместо почетной и прибыльной службы их заставили заниматься какой-то ерундой.

Однако мои гвардейцы быстро выбили дурь из нерадивых курсантов, даже не прибегая к моей помощи. Видимо, опыт, полученный новоявленными старшинами в Верее, не пропал даром и даже получил творческое развитие в новых условиях. Желающие проверить крепость кулаков отцов-командиров быстро закончились, и авторитет инструкторов взлетел до небес.

Чтобы сразу обособить стрелецкую сотню от новгородской дружины, я решил довести до логического конца задумки, которые пытался претворить в жизнь еще в дружине боярыни Пелагеи. Я ввел зачитанным на общем построении приказом привычные воинские звания, камуфляжную форму, тельняшки и береты.

Гвардейцы стали старшинами, назначенные ими десятники – сержантами, а командиры боевых пятерок – ефрейторами. Пошитая еще в Верее камуфляжная форма, тельняшки и береты имелись в наличии только у старшин, однако гвардейцы в целях конспирации ее не носили, теперь же я приказал старшинам проводить занятия только одетыми по всей форме.

В Верее мои запросы были серьезно ограничены наличными средствами, а в Новгороде стрелецкую сотню финансировал сам владыка, поэтому я не скупясь заказал комплекты новой формы для стрельцов. Трикотаж в те времена еще не изобрели, поэтому тельняшки были плотной ручной вязки, но качество от этого факта особо не пострадало, к тому же полосатые рубахи очень понравились курсантам.

Помимо повседневного камуфляжа я решил пошить для бойцов рабочую одежду по образцу матросской робы, а также берцы из толстой кожи на толстой подошве с супинаторами. В матросскую робу стрелецкая сотня переоделась уже через неделю после начала занятий, а камуфляж и заказанные в качестве бонуса за оптовый заказ разгрузки стали прибывать примерно через месяц. Однако логика подсказывала, что переодевать бойцов в новую форму следует в торжественной обстановке, поэтому камуфляж и берцы пока хранились на складе. Зима уже была не за горами, поэтому необходимо было озаботиться бушлатами и шапками, а также варежками с пальцем под спусковой крючок.

Заказанные мной бушлаты мало отличались от стеганых тегиляев, но застегивались заморские тегиляи не встык, как было принято, а с запахом. Броню стрельцам обязалась выдать новгородская администрация из своих запасов, но когда я увидел барахло, которое нам попытались сбагрить, то сразу напросился на прием к архиепископу и потребовал заказать броню по моему образцу. Иона был уже в курсе моих немереных аппетитов, но, видимо, рассудил, что отступать некуда, и приказал казначею оплатить заказ. Однако недобрый взгляд владыки недвусмысленно пророчил мне веселую жизнь, если затея со стрелецкой сотней закончится провалом.

После визита в резиденцию Ионы я понял, что с берцами явно переборщил, потому что они влетали казне в копеечку, но если посмотреть с другой стороны, то экономить чужие деньги глупо, тем более спросят с меня за все оптом. Тем не менее я решил подстраховаться и оплатил половину стоимости заказа из собственных средств, благо дела у меня шли неплохо.

Правда, когда стрелецкий прикид стал последним писком моды у новгородской молодежи, авторские отчисления быстро перекрыли затраты, но до этого мне пришлось выдержать настоящий бой с казначеем владыки.

Первый этап обучения стрелецкой сотни был закончен к 20 сентября. «Дефендеры» поступали на вооружение дружины по мере готовности, поэтому стрельбы стали регулярными, и у бойцов вскоре выработалась привычка к огнестрелу. Новая форма, берцы и броня поступали в сотню небольшими партиями, поэтому у бойцов было достаточно времени на ее подгонку, но затем выданное имущество снова возвращалось на склад.

Ежедневные изнурительные тренировки тактических перестроений и совместных действий в бою также дали результат, и постепенно стрелецкая сотня из разношерстной толпы начала превращаться в настоящее боевое подразделение. Теперь стрельцы вполне могли противостоять любой княжеской дружине в бою, используя огнестрельное оружие, и выйти из него победителями. Среди курсантов уже выявились лучшие стрелки, которых было решено вооружить винтовками, а остальные бойцы получили стандартные гладкоствольные «дефендеры».

По итогам экзамена, проведенного по принципу, схожему для получения крапового берета, двадцать лучших бойцов были награждены красными отличительными нашивками на береты, а также нарукавными шевронами с ефрейторскими лычками. Награды отличившимся я вручил 22 сентября на общем строевом смотре стрелецкой сотни.

Чтобы подчеркнуть важность момента и создать традицию, личный состав впервые построился в новом, с иголочки камуфляже, тельняшках, черных беретах и берцах. Моя задумка полностью удалась, потому что бойцы едва не лопались от гордости, вытянувшись по стойке «смирно», когда я обходил строй.

В принципе работа по созданию личной гвардии новгородского владыки была завершена, но требовалось предъявить товар лицом, чтобы набить себе цену. Я решил не затягивать с этим вопросом и на следующее утро отправился с докладом к архиепископу.

Как оказалось, Иона немного приболел, но все-таки принял меня для короткой беседы в своих покоях. Я доложил владыке о проделанной работе и попросил назначить дату показательных учений, на которых архиепископ должен был принять мою работу. Иона назначил учения на утро 28 сентября, после чего я был допущен к руке владыки и отправился готовить показуху.

В России двадцать первого века наука пускать пыль в глаза начальству достигла невиданных высот, поэтому план показательных учений у меня был давно готов. Отдельные эпизоды показухи были отработаны личным составом на тренировках, и все вроде шло по плану. Оставалось только провести генеральную репетицию и прогнать бойцов по полигону по-боевому, со стрельбой и взрывами мин, пороховых хлопушек и выстрелами из «шайтан-трубы» по чучелам, которые должны были изображать вражескую дружину. Подобного шоу в пятнадцатом веке наверняка никто не видел, поэтому я надеялся произвести на Иону неизгладимое впечатление.