Ярослав Бабкин - Человек в шляпе и призраки прошлого

- Нефть?

- Именно. Не уголь – хлеб промышленности, а нефть. Времена меняются, но, увы, многие этого не понимают. Именно нефтедобыча – будущее мировой экономики.

- Я не очень силён в геологии, но всё же. Разве в горах бывает нефть?

- Результаты моих изысканий, надо сказать, весьма обнадёживающие. Я даже планирую заключить несколько контрактов…

Машина сделала ещё одну петлю на лесной дороге, и между густыми кронами открылся вид на возвышавшийся на вершине холма замок.

- Добро пожаловать во Фледерштейн, - улыбнулся Ласло.

- Довольно таки глухое место, - заметил я.

- В те времена расположение жилища выбирали из оборонительных соображений, - вздохнул Ласло, - замок стоит на господствующей высоте и закрывает старую тропу через перевалы. Раньше здесь располагался удобный путь в долину, а наша история никогда не была особенно мирной.

Я внимательнее посмотрел господствовавший над лесом замок. Это было довольно тяжеловесное и слегка замшелое сооружение из тусклого бежевого камня.

- Первую башню здесь возвели рыцари Тевтонского ордена, - продолжил граф, - все помнят об их роли в Прибалтике, но мало кто знает, что сперва рыцари обосновались здесь, но были затем изгнаны венгерским королём. Родоначальник фон Фледерштейнов – рыцарь Конрад - остался в этих местах, избрав присягу королю Андрашу. Его дальний потомок Люциус получил графский титул за доблесть, выказанную им в войне императора Фердинанда Второго против короля Фридриха Саксонского, сына достопамятного Морица Великого. Мой предок служил капитаном в армии Тилли.

- Ваши предки были добрыми католиками?

- Недостаточно добрым католикам было тяжело сохранить владения и титулы в империи последних Габсбургов, - усмехнулся Ласло.

- Зато легко при турках и Ракоци. Судя по тому, что я вижу, - заметил я, - замок в основном возведён несколько позже. Возможно даже при Виттельсбахах. Я бы предположил самое раннее - в конце семнадцатого века.

- Вы совершенно правы, большая часть построек была сооружена при внуке Люциуса – графе Ференце, во время большой войны. В те годы по старой горной тропе проходили самые разнообразные армии – поляки, турки, венгры. Даже испанские терции короля Бальтазара добирались до наших краёв. Да и как вы справедливо заметили, после падения Габсбургов добрым католикам в наших краях надолго стало не слишком то уютно. В общем, у Ференца был повод укрепить и перестроить замок.

Я кивнул. Хмурые старые бастионы выглядели достаточно убедительно даже для многочисленной армии, а крутые склоны не давали разместить вокруг осадную артиллерию. Предки Ласло явно знали толк в фортификации.

- Вот выпейте…

Я вернулся к реальности. В данный момент реальность предстала образом Яна Старека с подносом и стаканом воды.

- Спасибо.

Я осушил стакан.

- Боюсь, я наговорил лишнего, пан Танкред, - вздохнул галантерейщик, клянусь, если бы я что-то подозревал…

Позади зазвенел подвешенный к двери колокольчик. В проёме показался укрытое намокшей пелериной кепи патрульного старшины.

- Всё в порядке, пан Янек?

- В полном, пан старшина, хотите сливовицы?

- Я на службе, - смущённо прогудел гость, потупившись и чуть шевельнув густыми усами.

- Значит пива, - сделал вывод галантерейщик, извлекая откуда-то пару огромных кружек, - и не вздумайте отказываться. Вам просто необходимо чуть-чуть посидеть в тепле. На улице такая сырость. Кто будет оберегать наш покой, если вас опять разобьёт ревматизм? Вот и пан Танкред составит нам компанию…

- Фрау Хельмиц сказала, что к вам кто-то ворвался… - оправдательно сообщил старшина, снимая мокрый клеёнчатый плащ и вешая его на рогатую деревянную вешалку у дверей.

- Ей показалось…

Я автоматически выпил поданное галантерейщиком пиво, не ощущая вкуса. Проклятый трансильванец. Он всё-таки своего добился. Я опять утратил связь с реальностью, утонув в воспоминаниях.

Ласло притормозил у парадного входа. С крыльца сошёл грузный человек в тёмном костюме и чёрном котелке. Судя по лицу, он был китайцем или японцем.

- У вас служат довольно интересные люди, - заметил я, выбираясь из машины на хрустящий гравий.

- Увы, после революции всех прежних слуг пришлось уволить, так что теперь я опираюсь на содействие исключительно тех, кого мне удалось встретить во время странствий по миру. С тех пор как закончилась война мне довелось немало путешествовать и заниматься самым разным бизнесом в совершенно неожиданных уголках света… Собственно во время одного из таких предприятий я и повстречал очаровательную Эрику.

Он галантно поклонился. Она чуть зарделась в ответ.

- Да-да, помню, ты тогда ещё работал с какими-то дровяными торговцами из Анголы. Кажется, фирма называлась «Альвец и Перейра»?

- А у тебя отменная память. Да, это были именно они, весьма солидная фирма, мы до сих пор иногда сотрудничаем… Но не будем отвлекаться. Пойдёмте же в дом. Тунг, друг мой, позаботьтесь о багаже, пожалуйста.

Человек в котелке молча кивнул и направился к багажнику. Из машины он показался мне не слишком рослым, видимо из-за плотного, даже коренастого, телосложения, но сейчас я понял, что он чуть ли не на полголовы меня выше. Более стройный и невысокий граф на фоне своего дворецкого так и вовсе смотрелся карликом. Двигался слуга с мягкой и чуть ленивой грацией профессионального борца, и я мог поклясться, что, несмотря на всю грузность фигуры, под чёрным сукном его костюма не скрывается ни капли лишнего жира.

- Господин Тунг, - заметил Ласло, - очень полезный и исполнительный человек, разве что несколько молчаливый, но я привык.

- Где ты его нашёл? – удивилась Эрика.

- В юго-восточной Азии, я там вёл дела с одной… скажем так у нас были общие знакомые и я смог переманить Тунга от них к себе на службу.

Я проводил странного дворецкого взглядом и последовал за графом внутрь.

Обширный холл завершался мраморной парадной лестницей, уходившей на второй этаж. Нижний её пролёт замыкала площадка с двумя пустыми вазонами, в которых, должно быть, некогда располагались пальмы, или ещё какая декоративная растительность. Но сейчас там располагались лишь остатки паутины. Стену между вазонов заполняло внушительное панно, изображавшее трёх граций, каждая из которых символизировала одну из частей канувшей в лету Тройственной монархии. Грации игриво прикрывались гербовыми щитами, уточнявшими которая из них какой фрагмент империи олицетворяет. Блондинка несла эмблемы Богемии, Баварии, Моравии, Тироля и австрийских земель. Шатенка – Венгрии, Трансильвании, Кроатии, Сербии и Далмации. Щит брюнетки был украшен гербами Савойи, Венеции, Романьи, Неаполя, Сицилии и Албании. На заднем плане скромно расположились ещё две смуглые девушки, видимо должные представлять имперские колонии.