Алексей Волков - По обе стороны фронтира

Казаку постоянно приходилось следить за направлением. В темени недолго ошибиться, промчаться в стороне от своих, а потом ищи их в поле! Но помогали звезды и луна. Первый индейский отряд уже должен был остаться далеко в стороне, теперь пора выйти и на прямую.

Преследователь по-прежнему был один. Никто больше не появился, значит, вряд ли появится. Поневоле захотелось повернуть и принять бой. Удирать от одиночки – позор. Но удача переменчива, порою случай значит больше, чем мастерство. Если бы не донесение!..

Кони стали уставать. Индейский чуть меньше, но расстояние чуть подсократилось, совсем немного. Медведь выпустил еще стрелу, понял – рановато. Темнота, скачка…

По прикидкам Степана, до лагеря оставалось версты полторы. Совсем ничего. Костры там горели в низинках так, чтобы никто чужой не видел. Посему преследователь наверняка не догадывался: скоро они влетят с намета прямо к остановившимся на ночлег солдатам, а там ночлег – не ночлег, часовые на постах, сообразят, захватят. Тут продержаться всего ничего…

Но что-то кольнуло в спину, дало так, что пронзило болью. Даже не кольнуло – пробороздило, словно чем-то острым, да так и осталось.

Позади послышался торжествующий крик. Медведь в порыве чувств даже вздел на мгновение руки.

Попал ведь, попал! Теперь противник вылетит из седла, и можно будет завладеть его ружьем, раз коня ловить нет времени.

Или все же удастся поймать?

Не вылетел. Мчался, будто ничего не произошло. И даже лошадь не замедлила бега, хотя должна бы. Раз хозяйская рука ослабела, а опасность она не чувствует, то куда дальше бежать?

Ведь попал же! Должен был попасть!

И тут чуть в стороне что-то сверкнуло. Лошадь Медведя внезапно стала падать, и только сейчас он услышал несильный гром.

Каким чудом индейцу удалось спрыгнуть с седла, прежде чем придавило бы падающей тушей, он сам не смог бы сказать. Но так и рухнули: лошадь отдельно, всадник – тоже. Удар получился такой, что вышибло дух, и некоторое время Медведь тщетно пытался втянуть в легкие воздух.

– Ну, Захарка! Говорил – во всадника! В лошадь зачем? – сердито выкрикнул в стороне один егерь другому. – Пропала скотинка! Ладно, давай быстрее туда. Посмотрим, что там с хозяином?

Медведю наконец удалось вдохнуть. Раз, другой, стало чуть легче, и короткий взгляд скользнул по сторонам и тут же застыл на двух приближающихся фигурах. Оба пешие, однако в руках у обоих ружья со штыками. И не ускакать.

Индеец кое-как поднялся, повернулся к лошади, но с той было все ясно. Лук куда-то выпал, и в темноте было не видать куда.

Преследуемый казак ускакал. До солдат оставалось несколько шагов. Бежать? Черный Медведь был неуверен, что сможет сейчас это сделать. Да и побеги́, и вместо того, чтобы гнаться, солдаты просто выстрелят в спину. Не лучше ли попытаться взять с собой в страну предков хотя бы одного из них? Лишь обидно: никто не узнает о последнем подвиге.

Томагавк, к счастью, остался при индейце. Медведь перехватил оружие поудобнее. Жаль, не копье, солдатские ружья длиннее, но, если изловчиться, поднырнуть под штыком, вполне можно сойтись вплотную, а там вдарить бледнолицего по голове.

– Ишь ты! Еще за топор хватается! – буркнул старший. Тот, который перед тем ругал молодого напарника за смерть лошади.

– Так давай я его, дядька Иван!.. – азартно предложил Захарка, успевший перезарядить оружие. В точности как учили – ружье всегда должно быть готово к выстрелу.

– Ты что? Душегубство без причины – грех! – остановил его дядька. – Раз ссадил, надо живьем брать.

Словно не он крыл напарника за стрельбу по лошади. Но там надо было помогать казаку, здесь же достаточно просто справиться с индейцем.

Нога Черного Медведя болела. Все же он упал не так удачно. Перелома вроде не было, обычный ушиб, и вообще, боль в сущности ерундовая. Просто эта ерунда мешает иногда двигаться с должной сноровкой. Попробуешь прыгнуть, а прыжок не получается.

Егеря чуть разошлись, чтобы не мешать друг другу, и в то же время иметь возможность помочь.

Зато Медведю помощи ждать было неоткуда. Пока еще подойдут свои! Схватка в любом случае уже будет закончена – неважно, в чью пользу. Если бы у егерей имелись лошади, тогда реально было попытаться прорваться к ним и ускакать. А бегать с больной ногой – далеко ли убежишь? И со здоровой тоже – если от пули.

Пока не стреляли. Наверно, тоже хотели получить свое ку, ведь каждому известно – больше чести нанести удар, чем убить на расстоянии.

Тут еще удача и способность видеть в темноте. Хотя, с точки зрения Медведя, луна давала вполне достаточно света.

Он сделал вид, будто нападает на Ивана, а сам резко крутанулся и попробовал проскочить под ружьем второго. Захар едва успел отпрянуть, как раз настолько, чтобы томагавк вспорол воздух перед самым горлом. Команч немедленно попытался повторить, но подвела больная нога. Захарка вновь отшатнулся, и тут дядька Иван подался вперед, и тяжелый приклад обрушился Медведю прямо на затылок.

Выстоять после такого не смог бы никто. Даже тезка-зверь молодого воина. Что до индейца, он без звука упал к ногам Захарки, да так и застыл.

– Убил, дядька Иван? – выдохнул егерь.

Хоть по службе он считался новичком, но участвовать в разных стычках доводилось. Даже обагрять штык кровью, если на то пошло. Но прикладом…

– Почто убил? Оглушил маленько, и вся недолга. Щас доставим по команде, и пущай разбираются, что с ним делать. Давай, вяжи его. Не боись, он еще долго не очнется…

Прерии

В лагерь Степан влетел с налета. Его уже видели, и кто-то подскочил, принял коня. Казак с трудом сполз с седла, пошатнулся, но был тотчас заботливо поддержан.

– Да тут стрела торчит!

– Факел сюда! Лекарь где?

Вырвать стрелу недолго, но…

– Подождите. Его благородие где? – остановил доброхотов Степан.

– Здесь я, – послышался знакомый голос Максимова.

Штабс-капитан уже стремительно шел к прибывшему, и следом за ним торопился еще кто-то. В темноте сразу не разберешь.

– Индейцы, – выдохнул Степан. – Дюжины две направляются прямиком на нас, а остальные уходят на северо-восток.

– Обходят, значит? А те внимание отвлекают-с? – сразу понял офицер.

– Там наши за ними следуют. Хотят убедиться. А меня тут какой-то гад достал.

Вдруг напал запоздалый страх. Если ранение смертельно? Обидно помирать, когда впереди еще столько лет жизни!

– А ну, разойдись! – Пафнутьич дыхнул на окружающих запахом перегара. – И света дайте.

– Не здесь, – остановил его штабс-капитан. – Не стоит светить на всю степь.

Чем хорошо было место: несколько небольших овражков, впадины и неровности давали достаточно мест, где можно было без всякой опаски разжечь костер.