Алексей Волков - По обе стороны фронтира

Потом будет время разобраться, чья именно стрела поразила ту или иную цель, пока же во всем подлунном мире не было ничего важнее, чем мчаться вслед за уносящимися бизонами, вскидывать лук, целиться, подгадывать момент и стрелять, стрелять, стрелять…

Прерию заволокло поднявшейся почти до небес пылью. Из нее выскакивали всадники, в нее же убегали животные, и земля гудела от топота тысяч копыт.

Как минимум один бизон упал после стрелы Медведя. Попала ли она особо удачно или просто оказалась последней в ряду других, но ведь пал! А уж говорить просто о попаданиях и смысла не было. Медведь не считал удачные выстрелы. Но много их было, много. Коль верен глаз, и заранее знаешь, как пойдет стрела, даже на скаку всадить ее не проблема. Душа была охвачена непередаваемым азартом, как почти всегда бывает в главных занятиях, на войне ли, на охоте. Дух един с телом, руки тверды, конь – продолжение человека… И никаких посторонних мыслей. Лишь упоение мужским делом. Если в мире есть счастье, то вот оно, в пыли, криках, реве, суете…

Стадо убегало. Путь его был отмечен валяющимися там и тут тушами. Скоро, уже скоро, можно будет приостановиться, вернуться к добыче. Тут ведь главное – взять столько зверя, сколько сумеешь обработать. А охота продолжится еще завтра и в последующие дни.

Лето. Бизоны собираются в гигантские стада…

Великие Равнины вечером

Вечером ярко полыхал костер. Вокруг уже господствовала тьма, отсюда, со стороны костра, казавшаяся вообще непроглядной. Тем уютнее был освещенный круг. Ветра почти не было. Пламя поднималось вверх, стремясь к далеким звездам. Земной костер – к кострам небесным.

Стоянка племени была недалеко. Охота лишь самая приятная часть работы. Затем следует неизбежная разделка туш. Мясо необходимо провялить, шкуры обработать как можно быстрее и тщательнее. И хорошо, когда рядом женщины, которые всегда помогут в дальнейшем труде.

Добычи было столько, что едва успели до заката справиться с самыми необходимыми вещами.

Пока разобрались, где и чья добыча, прошло немало времени. Все должно быть по справедливости. Охотиться в одиночку очень трудно, но ведь кто-то добыл зверя! Не зря каждая стрела помечена владельцем, и опытные люди могут установить, какое попадание было смертельным, а какое лишь ранило бизона. Дальше же уже можно делить добычу по справедливости.

Обиженных не имелось. Каждая семья имела успех. Разный, конечно, так у людей не может быть одинакового умения и одинаковой удачи. Кто-то более меткий, кто-то – менее.

Медведь проявил себя настоящим охотником. Два убитых бизона, в одном из которых торчало целых три выпущенных воином стрелы – не каждому дано похвалиться таким результатом за день. Если последующая охота окажется такой же успешной, молодой воин может смело вступать в брак. Он практически доказал свою способность содержать семью, и дело за малым – дождаться конца сезона, когда размениваться на посторонние дела просто некогда, да подобрать богатые подарки родным невесты и ей самой. Возьмут – то будет хорошим знаком. Потом уже им предстоит что-то дарить родне Медведя. Если же будут возвращены…

Но о последнем варианте юноша старался не думать. Он молод, умел, удачлив. Одних ку уже набралось – не каждый в его годы может похвастать столькими подвигами. Да и имущество кое-какое имеется. Есть и ножи, и скребки, и одеяла, и лошади, и многое другое. Вплоть до шкур, которых, еще немного, и хватит на собственное типи. Просто какой в нем смысл, пока нет жены?

Бедствовать новая семья не будет точно. Ведь имеется еще и главное богатство – ружье. А с ним не пропадешь. Сколько в племени воинов? Не сосчитать. Едва не все – просто с луками. Ружье имеет разве один из десяти. Ладно, может, из восьми, но уж никак не больше.

По возрасту уже пора иметь постоянную спутницу. Пока одну, а там дальше будет видно.

Справедливости ради, Медведь и думал лишь об одной. О Тростинке. Прочие для него пока не существовали. Но Тростинка… Гибкая, с чуть вытянутым, столь непохожим на большинство индейских лицом, стройная, какая-то нездешняя…

Вот только минует сезон Большой Охоты, пройдет пляска Солнца, и обязательно надо свататься.

Даже поговорить не удается. Родные старательно следят, и вообще не слишком прилично разговаривать с девушкой наедине. Для ее репутации в первую очередь, чтобы не пришлось на какой-нибудь важной церемонии произносить неизбежное: «В моем мокасине дыра», но и молодым воинам могут поставить в упрек, мол, не чтут традиции и обычаи предков.

Весь день с рассвета воины провели в седлах. Выслеживание, охота, подбор добычи, потом, когда лошади отдыхали, первоначальная обработка туш. Усталость отчасти чувствовалась, просто ее старательно скрывали друг от друга и от самих себя.

И все-таки охотники еще сплясали, знаменуя окончание первого, столь удачного дня. И, разумеется, не обошлось без рассказов об охотничьих подвигах. Медведю тоже было что выкрикнуть, призывая в свидетели Солнце и Луну. Собравшиеся подтвердили истинность прозвучавших слов.

Длились танцы недолго. Впереди был новый тяжелый день, где помимо подвигов воинов ждала тяжелая работа по разделке туш и прочие неизбежные и нужные дела. Сама охота в сравнении с обработкой ее результатов может считаться молодецкой забавой. Опасной, как и положено забаве, но и увлекающей, заставляющей забывать обо всем.

Охота – удаль, последующее – труд. И сил для труда требуется немерено. Посему надо отдыхать. Чтобы хватило на много долгих дней.

Великие Равнины.

Стоянка команчей

Надеялся Черный Медведь зря. Гибкая Тростинка совсем не думала о нем. Она уже вошла в пору девичества. Формы округлились в положенных природой местах, душа познала неясное томление, но пока еще какое-то смутное, не обращенное на кого-то конкретно.

Девушку изматывала работа. Обработка шкур, шитье, вышивание, установка и разборка типи отнимали столько сил, что порою их не оставалось даже на мысли. Но иногда посреди ночи девушка вдруг просыпалась, и в какой-то полудреме ей мерещилась совсем иная жизнь. Будто она обитает в большом доме, который не приходится то разбирать и куда-то перевозить, то собирать на новом месте. Тот дом совсем не похож на типи. Он с множеством каких-то отдельных помещений, и стоит так, словно собрался провести здесь же вечность.

Вокруг помимо привычных трав есть еще сад с непривычными деревьями. И еще один садик, окруженный домом. Этот – весь в цветах, красивых, ухоженных, совсем не таких, которые попадаются в прерии. И еще вокруг другие люди. Даже говорят на каком-то ином языке, который явно был понятен, а теперь забылся. Но, главное, люди вокруг добрые. От них исходит забота, любовь, и даже сам воздух лучится счастьем.