Игорь Курас - Программист и бабочка (сборник)

– Не скажите, – возразил Советник по науке.

– Что же получается, – вернулся к основной теме Координатор, – мы не можем использовать ни убеждение, ни принуждение?

– Сейчас последует сакраментальное: «Но должен же быть какой-то выход!» – пробормотал Советник по информации.

– Зря иронизируете, – ответил Координатор, – за три года мы все насмотрелись безвыходных ситуаций.

– А что если попробовать гипноз? – подал голос до сих пор молчавший Советник по строительству.

– Не получится, – покачал головой Советник по медицине. – Доказано, что если некая нравственная парадигма глубоко укореняется в подсознании, человек ведет себя в соответствии с ней даже под гипнозом.

В комнате повисло тягостное молчание.

– Думайте, господа, думайте, – нервно сказал Координатор, – от вас зависит судьба человечества.

– Она каждый день от нас зависит, – пробурчал Советник по безопасности.

– Есть идея, – спокойно произнес Советник по науке. – Программа D2.

В глазах Советника по безопасности зажегся интерес.

– А что, это мысль, – сказал он.

– Вы думаете, это поможет? – скептически хмыкнул Координатор. – Напустить на него эротические сны?

– Что еще за программа D2? – нетерпеливо перебил Советник по культуре. Советник по науке взглянул на правителя Колонии. Тот нехотя кивнул.

– Программа D2 разрабатывалась в рамках проекта по контролю над сознанием, – снизошел до объяснений Советник по науке.

– Опять эти ваши опыты по управлению сознанием!

– Вы прекрасно знаете, – раздраженно воскликнул Советник по науке, – что, будь у нас в первые дни технология контроля над сознанием, мы избежали бы хаоса и кровопролития! Небось, когда этот сброд выпускал кишки вашим коллегам-гуманитариям, вы не очень-то ратовали за всеобщие права и свободы!

– Клод, в самом деле, не занимайтесь демагогией, – поддержал его Советник по строительству. – Так в чем суть программы, Мартин?

– Управление чужими снами, – пояснил Советник по науке. – Сознание спящего практически изолировано от внешней реальности, поэтому управлять им легче. Мы добились неплохих результатов – не то чтобы сон программируется до мелочей, как фильм, но базовая идея усваивается с вероятностью девяносто процентов. Однако дальнейшие работы в этом направлении не считаются перспективными. Можно измучить человека кошмарами, а вот внушить ему что-то полезное трудно. Дело в том, что, проснувшись, человек понимает, что это был всего лишь сон.

– Так вы в самом деле хотите извести нашего отшельника эротическими фантазиями? – осведомился Советник по экономике.

– Все куда проще и эффективнее. Он получит директиву от своего босса, – Советник по науке с усмешкой ткнул пальцем в бетонный потолок. – Всякий человек может отличить сон от действительности. За исключением религиозного фанатика. Они верят в видения, – он замолчал и с довольным видом оглядел присутствующих.

– Как я раньше об этом не подумал? – воскликнул Советник по информации.

– Я сейчас же отдам нужные распоряжения, – Координатор снял телефонную трубку.

На следующий день с утра Советники вновь собрались в бункере Координатора, ожидая вестей из лазарета. Наконец нужный телефон зазвонил.

– Сработало! – Координатора давно не видели таким довольным. – Он дал свое согласие!

Конец фразы утонул в радостных возгласах.

– Хо-хо! – веселился Советник по безопасности. – И сказал им господь: плодитесь и размножайтесь!

– И главное, мы обошлись без насилия и принуждения, – сказал Советник по медицине.

– Главное – это то, что человечество возрождается, – сказал Координатор, закидывая руки за голову и удовлетворенно потягиваясь.

– Возрождается в результате обмана, – заметил Советник по культуре.

– И отцом его будет фанатик, – добавил Советник по информации.

Наверное, это была корова. Она мычала, спотыкалась на горных дорожках, а Самородок все равно привел ее в свою пещеру, наполненную всякими научными приспособлениями, которые удалось достать на окраине Империи. Впрочем, тут, на окраине, уже тонул заскорузлыми пятками в летней пыли грядущий самодержец, сын пьяницы Бесо и прачки Кэкэ. Этот несносный мальчуган и нашел убежище Самородка.

Я поселил Самородка в пещерном городе, потому что не смог придумать ему другого места. Конечно, он не смог бы выдолбить пещеру на глазах у любопытного Гори. Но я допустил, что смог. И даже оборудовал ее, и протолкнул туда корову. Впрочем, почему обязательно корову? Пусть это лучше будет конь. Конь, скачущий по горной дороге, – в порядке вещей, в отличие от коровы.

Впрочем, речевого аппарата нет ни у коровы, ни у лошади. А над человеком Самородок экспериментировать пока не решался. Он, как это ни странно, боялся Бога. На каждый шаг к своему открытию спрашивал разрешения.

А Сосо, сын Бесо, убегал из дому подальше, чтобы пьяная ругань отца и тихий зов матери: «Сосело, сицоцхле!» не достигали его ушей. Он искал себе в пещерном городе подходящее убежище, набрел на потайную, но без замка, дверь Самородка, и увидел корову. Пардон, коня.

Сын сапожника, умный, склонный к языкам, как раз собирался написать таблицу Морзе для грузинского алфавита. А русского Морзе он уже выучил по книжке, которую ему купил кто-то из богатых клиентов его трудолюбивой матери.

И вот он нашел в пещерном городе эту странную дверь. Из-за нее доносился … ну, скажем, стук, стук копытом по каменному полу пещеры (раз уж мы договорились, что там стоял конь). Стук этот напоминал морзянку, морзянку русскую, а при расшифровке получалось черт знает что. Скажем, фраза, начинающаяся, как «точка, тире, точка, точка, точка», и далее по тексту – «т-в-о-ю м-а-т-ь». Сосо слышит морзянку и понимает все слова, но не понимает, кто же это, собственно, их выстукивает. Он открывает, и видит коня, выбивающего копытом эти непристойности. У коня в загривке пропадают хирургически вшитые какие-то жилы и веревки, другим концом уходящие в большой деревянный ящик, а на ящике сидит Самородок в дурацком пенсне и дрожит от страха и неожиданности.

Конь смотрит на вошедшего Сосо и выстукивает русскими буквами: «С-о-с-о, м-а-л-ь-ч-и-к-ъ м-о-й, п-о-с-м-о-т-р-и, ч-т-о э-т-о-т-ъ з-а-с-р-а-н-е-ц-ъ с-о м-н-о-й с-д-е-л-а-л-ъ!»

Мальчик, обалдевший от того, что чудесный конь знает его по имени, хотел было унести ноги. Но остался из любопытства. И произнес по-грузински:

– Вина хар? Ты кто?

Было неясно, к кому он обращается – к коню или к поджавшему ножки на ящике пенснатому Самородку. Ответил конь:

– Это я, старый Дато.

Мальчик считает точки и тире и проговаривает шепотом расшифровку.

– Батоно Дато?! Он не похож на коня.