Игорь Курас - Программист и бабочка (сборник)

Я не знал, что сказать бесноватому старику. Я один раз действительно был в Гомеле, но вряд ли я стригся там. Я был в Гомеле два дня, чтобы познакомиться со своими родственниками, которых я не видел ни до, ни после. Странным образом, мне стало вдруг стыдно, что я так плохо относился к своим гомельским родственникам, что провел у них всего два дня, с трудом перенося их суетливую заботу. Они все были очень старые люди и точно уж умерли. Я даже никогда не поинтересовался, живы ли они еще. Странно: меня никто не обвинял, но вдруг захотелось оправдываться.

– Нет. Я думаю, что вы ошиблись. Я никогда у вас не стригся.

– Он мне будет говорить! Это совершенно исключено! Я могу вам поклясться на что угодно. Вы просто не помните, что делали у меня прическу, но Яша не может ошибаться, потому что Яша мастер, – он показал мне свои руки. – Вы можете себе думать, что хотите, но эти руки помнят голову, которую они стригли! Чтобы вы, конечно, были здоровы, но если вы имеете такую память в таком возрасте, как у вас, какой же будет тогда цорес, когда вы станете старым и больным, как Яша? Хотя, конечно, кто же помнит на свою голову какого-то парикмахера? Азохен вей, Яков! Что ты о себе думаешь? Что ты – барон Ротшильд?

Яша явно во мне разочаровался, быстро сделал свою работу и с какой-то осторожной брезгливостью принял от меня деньги.

Я вышел в осенний Бостон. Тяжелые желтые листья покрывали трамвайное полотно. Озябшие студентки перетаптывались в своих одинаковых замшевых сапожках и шмыгали красными носами. Они были похожи на маленьких птичек, которые жмутся друг к другу на проводах, явно уже сожалея о своем решении не лететь на юг.

Я шел вдоль трамвайной линии и вспомнил железнодорожное полотно. Утренний вокзал в Гомеле, бессонную ночь в плацкартном вагоне, запахи чужого города. Я вспомнил, как отразилось мое лицо в зеркальной витрине парикмахерской. Мои свалявшиеся растрепанные волосы, которые вряд ли вызовут одобрение моих престарелых местечковых родственников. Да! Я вспомнил! Все вдруг закружилось в моей голове, как при быстрой обратной перемотке фильма. Именно так! Утро, вокзал в Гомеле, мое серое лицо и свалявшиеся волосы: волосы человека, который провел бессонную ночь в плацкартном вагоне медленного пассажирского поезда!

Я вспомнил, я вспомнил, как неохотно повернулась в моей голове эта ленивая мысль о том, что нужно бы подстричься; что нужно бы выглядеть аккуратно для этих стариков, которые провели детство с моим дедом! Я вспомнил, как открыл дверь со звоночком, и сутуловатый, невысокого роста мастер, повернувшись ко мне лицом, спросил: «Что мы будем делать с вашей головой, молодой человек?»

Я стояла возле здания банка в окружении десятка полицейских и никак не могла вспомнить, какого цвета была наша машина. И какой марки. И как выглядел мафиозо, похитивший моего мужа, тоже не помнила. Кажется, он был одет в полицейскую форму. А на муже была зеленая кепка… Или красная. Вспомнила! «Мерседес»! В фирме проката я расписалась на бланке, а там было слово: «Мерседес»…

Поначалу все гладко шло. Рейс без задержки, до центра добрались без единой пробки. Правда, когда цены за парковку увидели, настроение испортилось. Но решили, что за час обернемся. Мы действительно за час все пробежали. Чего там смотреть? Милан как Милан. Типовые голуби на площади, галерея с эксклюзивными бутиками… Муж сказал, на ГУМ похожа. Собор, как и положено, – в лесах. В майках внутрь не пускают, но нам и не надо: быстрее будет. Рванули назад – и никак не можем свой гараж найти. Их там десятки. Целый час прокрутились, хотя точно знали, что в минутах ходьбы от «Банка Коммерчиале Итальяна». Тут полицейский подъехал. То есть, мы тогда думали, что он полицейский. Сказал, на машине мигом все гаражи объедет. Усадил мужа на переднее сиденье – и с концами. Похитил. Три часа назад. Я уже реветь начала. Хорошо, что группа полицейских мимо проходила. Полицейские, все женщины, внимательно слушали, сочувственно кивая. Потом спросили, не страшно ли жить в Израиле. До второй ливанской войны оставался еще месяц, и я убежденно ответила, что совсем не страшно. Пусть приезжают и сами убедятся, какая замечательная страна наш Израиль. Вдохновленная приливом патриотизма, я даже на секунду забыла, что уже четвертый час стою в центре Милана без паспорта и мужа. Полицейские погладили меня по плечу и ушли, посоветовав обратиться в полицию. Я осталась ждать. Потом прибежал потный муж. Подвывая от радости, я припала к его плечу, а родимый припал к бутылке с водой, рассказывая в паузах, что «похититель» предложил разбить Милан на квадраты и прочесать все гаражи, начиная с северной окраины города. Муж с планом согласился: он всегда испытывал уважение к людям в форме. Первый гараж был совсем не похож на наш, но муж покорно пошел осматривать. Только показал «рэгу». Любой израильтянин с пеленок знает этот жест. Три пальца, сложенные щепоткой: подожди, мол, секундочку. А этот итальянец радостно помахал рукой и уехал. Наверное, как «ура, я нашел» перевел. С северной окраины муж добирался несколько часов. Шел, осторожно обходя полицейские заслоны, опасаясь, что отловят и опять куда-нибудь завезут. Заслонов было много: в Милане проходила демонстрация панков. По пути муж вспомнил название улицы, на которой мы оставили машину. Действительно, в трех минутах ходьбы от «Банка Итальяна».

Мне очень не хотелось оставлять только что найденного супруга, но и на итальянских панков было интересно посмотреть. И я снова побежала в центр. Панки оказались скучными: одеты в обычные майки и джинсы, вполне пристойные прически, даже без гребешков… Спокойно шли за грузовиком, неся черные и белые флаги. Многие обмахивались веерами. В кузове грузовика возле пары скелетов, скованных цепями, девушка подпиливала ногти. Скелеты раскачивались и постоянно выпадали из кузова, и девушке приходилось затягивать их обратно. В конце концов, я все-таки нашла панка с гребешком, но он был какой-то вялый: сидел на ступеньках перехода, тянул пиво и в демонстрации не участвовал. Мы решили, что осмотрели Милан достаточно, чтобы двигаться дальше.

Все дома на улице Диаз, что в провинции д’Иссео, были розового цвета, а наш – желтого. С хозяйкой дома мы долго переписывались по Интернету. «Дорогая Ла Мимоза… Я много лет страдаю от нарушения сна и аллергии на пыль и домашних животных. Поэтому меня сразу заинтересовало Ваше объявление “незабываемый отпуск… только здесь вы сможете обрести мир и покой… пасторальная атмосфера… вдали от шума… идеальная чистота… абсолютная тишина…” Скорее сообщите, куда перевести деньги». Плата за недельное пребывание была намного выше обычной, но я не торговалась: мне очень хотелось обрести, наконец, мир и покой. Позже я узнала, что хозяйку зовут Анжела, а «Ла Мимоза» – название апартаментов.