Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Насколько можно было судить, существо, которому принадлежали эти фрагменты и обладавшее столь относительно большим мозгом, вовсе не был гигантской обезьяной наподобие гориллы, хотя мозг находки примерно соизмерим с мозгом этого примата. Рост существа, скорее всего, был не большим и вообще, это была не взрослая особь, а детеныш лет шести, с полным набором молочных зубов и начавшими появляться первичными малярами. Дарт назвал этого «ребенка» «Бэби из Туанга».

Почвы в Туанге представляют собой известняковые туфы-травертины, имеющие много промоин, пещер, расщелин. Местные орлы - обитатели пустыни приносили сюда свою добычу. Остатки их пиршеств составили огромное количество костей разных животных, объектов охоты этих древних птиц. Среди костей грызунов, летучих мышей, мелких антилоп и обезьян и был найден череп трехлетнего малыша, на котором остались характерные отметины - следы когтей орла.

Профессор еще при исследовании своей первой находки увидел, что форма мозга у находки была ни с чем несравнима. Не широкая и приплюснутая как у обезьян, а более высокая и выпуклая с хорошо развитой передней частью. Узким и высоким, естественно, был и сам череп, и в отличие от обезьяньего. Если судить по слепку, то на его задней поверхности четко просматриваются две хорошо очерченные бороздки, которые встречаются и у обезьян и у людей. У человека расстояние между этими бороздками больше потому, что и мозг намного больше и, следовательно, бороздки отходят назад. У обезьян они, соответственно меньше. Так вот, на слепке расстояние меду бороздками было больше чем у любой из известных современных обезьян. Дарт назвал это существо Австралопитеком - южной обезьяной.

В феврале 1925 года в английском журнале «Нейчер» было опубликовано предварительное сообщение, в котором была такая примечательная фраза: «Экземпляр этот имеет большое значение, так как представляет собой вымершую породу обезьян, которую мы можем считать переходной ступенью между человекообразной обезьяной и человеком». И конечно, мягко говоря, «возражений», особенно, как всегда, со стороны английских и американских специалистов, против такого скоропалительного вывода, было более чем предостаточно, но наш разговор не об этом. К тому же мы, в главе «Драмы не признанных идей» показывали такие ситуации.

В последующие годы и десятилетия было обнаружено значительное количество ископаемых останков этих существ как Дартом, так и Робертом Брумом, Филиппом Табаисом и их помощниками(99). Не будем вдаваться в подробности. Об этом написано не мало научно популярных произведений, так, что заинтересованный читатель в состоянии их найти и ознакомиться. Мы же будем, из всей этой захватывающей истории констатировать только необходимые, для освещения вопроса экологической эволюции человека, факты.

Прежде всего, необходимо отметить, что эти все найденные в последствии высшие приматы, справедливо были объединены в одно подсемейство австралопитековых (Australopithecinae), куда входили три рода с пятью видами. Все они были прямоходящими. Передвижение на 2-х ногах было доказано следующими фактами. Строение таза у австралопитеков трансваальского, прометеева и парантропа крупнозубого очень похожи на конструкцию тазовых костей человека, а их строение у плезиантропа(100) от человеческих отличалась только меньшими размерами и несколько большей уплощенностью седалищных бугров. Кроме того подвздошная кость австралопитеков и по форме и по абсолютным размерам поразительно похожа на человеческую. Исследование характера поверхности затылочной кости у австралопитека прометеева показало, что она была более свободна от шейной мускулатуры, чем, например, у шимпанзе, а значит, его голова довольно хорошо балансировала на более-менее вертикально направленном шейном отделе позвоночника. Подвижная шея, как мы теперь знаем, появилась у гоминид в результате жизни в полуводной среде. При малой подвижности туловища скованного водой такая конструкция шейного отдела давала возможность быстрому осмотру окружающей панорамы. У самок гоминид из-за того, что они больше времени проводили в водной среде, чем самцы, шейный отдел позвоночника, скорее всего, был выше, а значит и шея стройнее и подвижнее. Этот признак является составляющей частью полового диморфизма и в наши дни.

Исследуя конструкцию зубного аппарата, следы, оставленные на эмали зубов, и специфичность ее стирания показывают, что австралопитеки регулярно употребляли мясную пищу. При этом у них были маленькие клыки, которые редуцировались, как вы помните в связи с особенностью приема пищи в экологической нише. У всех обезьян клыки довольно приличных размеров и служат как для обороны, так и для нападения. Если у австралопитеков клыки по размерам не сильно отличались от других зубов, то это говорит о том, что у них были другие способы защиты и нападения. Так, что эти особенности морфологии австралопитеков африканских говорят о том, что он постоянно использовал окружающие естественные объекты в качестве орудий для обеспечения своих жизненно важных функций и безопасности.

Современной наукой установлено, что низшие и высшие обезьяны в своем развитии проходят сходные стадии манипулирования - от простых операций с окружающими предметами до операций в которых необходимо было учитывать размеры и соотношения с другими предметами. (Parker, Mc Kinnei, 1999), но только у гоминид данные возможности стали одними из главных форм адаптации к окружающей среде. Психика гоминид сделала еще один шаг в сторону прогресса. Она стала пополняться стереотипами(101) точнее прастереотипами, устойчивыми и упрощенными, до понятийного уровня развития мозга на данном этапе антропогенеза, образами окружающей обстановки. Австралопитекам пока не нужна была такая полная картина об окружающем мире, такую как у нас. Его мозг просто не мог это вместить в полной мере. У них стереотипы поддерживались инстинктивно-рефлекторным блоком, на базе которых они и развивались. Если у человека стереотипы появляются в условиях дефицита информации, как результат обобщения личного опыта индивида, то прастереотипы у австралопитеков начали нарабатываться в условиях избытка информации. В своих действиях прастереотипы помогали «отфильтровать» ненужную для выживания информацию. Совместно с инстинктивно рефлекторным блоком прастереотипы позволяли резко сократить время реагирования на меняющуюся обстановку в окружающей среде: при конфронтации с другими конкурирующими группами, в защите от хищников, перекочевке на новые территории, при охоте и т.д. Самое важное они ускоряли процессы восприятия новых зарождающихся способов охоты. Кроме того, эти прастереотипы выполняли и консервативную функцию, которая была необходима в зарождающихся охотничьих мероприятиях. Их консервативность позволяла при довольно слабо развитом мозге, и которому для восприятия приемов охоты требовалось очень большое количество времени не распылять внимание на выработку каких-то кратковременных навыков, которые не отвечали требованиям длительного существования популяции. Прастереотипы в то время пока не несли ответственности за формирование отношений между особями. Здесь пока властвовала многоуровневая система доминирования, активно формирующаяся в связи с новыми условиями жизни. Истинность или ложность прастереотипов определялась грегарным отбором в определенном временном интервале.