Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

В Америке же, в США, стали знаменитыми так называемые «Обезьяньи процессы» - так были названы судебные процессы против педагогов преподававших эволюционное учение Дарвина в средних школах. Наиболее нашумевшим был процесс против учителя Скопса в июле 1925 года.

До сих пор нет, нет, да и скрестятся шпаги двух глобальных теорий дарвинизма и ламаркизма. Как говорят наиболее мудрые - истина где-то по средине. Хотя эту проблему можно рассматривать несколько в другом ключе. Теория эволюции Дарвина хорошо «работает» в случаях качественного улучшения видов и их разнообразия как составной части биологических процессов находящихся на одном, определенном уровне сложности. Или можно сказать по-другому - в одной плоскости бытия. Однако во многих вопросах, объяснений, даваемых Дарвинизмом недостаточно. Особенно в глобальных вопросах существования биоты нашей планеты. В таких случаях появляется необходимость обернуться к идеям Аристотеля и в какой-то степени исходящей из них теории Ламарка. Так было и с Ньютоновской классической механикой. Она оказалась бессильной в объяснении процессов проходящих в микромире. И возникшая на этой почве Квантовая механика, не отвергала ее, а ограничивала условия применения.

Автор, уважаемый читатель, понимает, что невозможно в одной книге высказать все, что известно по этой теме. Поэтому он постарается в дальнейшем не засорять основную идею книги вот такими «к слову приходящими знаниями», как, например, о Дарвинизме и Ламаркизме. Драма борьбы этих двух глобальных идей достойна отдельной книги. Она, конечно же, кем-нибудь, когда-нибудь будет написана, но не скоро потому, что на этом уровне знания о проблеме жизни на Земле, нет общности понимания.

Справедливости ради необходимо сказать правду, что все основные положения, выдвинутые Дарвином в своей эволюционной теории, в конце 19 - начале 20 века были оспорены. Сохранилась лишь главная идея о происхождении человека от общего с обезьяной предка. Дарвин полагал, что:

Начало становления человека, как вида, относится к третичному периоду;

Предками человека были обезьяноподобные существа, жившие на деревьях;

Местом возникновения человека был Африканский континент, именно там дожили до наших дней гориллы и шимпанзе, наиболее близкие к человеку, по многим параметрам обезьяны.

Но Дарвин, с присущей ему мудростью и интуицией, подчеркивал, что Африканские человекообразные обезьяны не наши предки, а как бы двоюродные братья, сохранившие большее количество черт общего прародителя. Данное положение предполагает существование промежуточного звена между человеком и обезьяной.

Практически, идея Ламарка о том, что человек произошел от обезьяны, которую он высказал в 1809 году, родилась не вовремя и стала продуктом только философского понятия. Примерно через 60 лет она бурно воплотиться в жизнь, породив логически вытекающее предположение о существовании связующего звена. Поиски его целенаправленно велись с середины девятнадцатого века, и оно было найдено.

В 1894 году, голландский антрополог Эжен Дюбуа (1858 – 1940) издал в Батавии (теперь Джакарта) обширный иллюстрированный труд о своих находках. Название его было сенсационным «Питекантроп прямоходящий - человекообразный промежуточный тип с острова Ява», где автор писал: «Питекантроп, есть переходная форма, которая согласно эволюционному учению, должна была существовать между людьми и антропоидами. Он предок человека».

Три долгих года он, человек, еще при жизни превратившийся в легенду, самый везучий из всех известных людей того времени, гениальный по прозорливости и слепой в пристрастностях, с мужеством отчаяния убеждал сомневающихся в правоте своих идей о том, что питекантроп и есть недостающее звено. Видя безрезультатность своих убеждений, разгневанный, потерявший терпение, оскорбленный и обманутый в сокровенных надеждах и мечтах, вынужден был убрать с глаз долой, от неблагодарных ученых-скептиков свои находки: черепную крышку, бедренную кость и зубы питекантропа. Это их он нашел в глухом, запрятанном в джунглях острова Явы, кампонге (небольшой деревушке) Тринил, в ту пору еще Нидерландской Индии. «Отныне - объявил он - ни один из так называемых «специалистов - коллег», не увидят останков Pithecanthoropus erectus, поскольку продолжение дискуссии потеряло смысл». И он надежно закрыл свое сокровище в хранилище Лейденского музея. На целых 25 лет исчезли останки питекантропа с глаз людских. Даже знаменитый Эрнст Геккель - духовный отец обезьяночеловека, предсказавший его открытие за 20 лет до поездки Дюбуа на Яву, так никогда и не увидел находки.

Питекантроп стал подлинным роком для Дюбуа. Ученый стал недоверчивым, замкнутым и странным в поступках. Он угрюмо избегал диспутов. Каждого, кто не соглашался с его мнением, он причислял к своим врагам. Естественно ученый мир был удивлен, шокирован и полон негодования от такого поступка. В начале 20 века кое-кто из антропологов пытались оказать давление на ученого, но тщетно. Дюбуа был, не умолим.

Обет молчания он нарушил только в 1920(12) году, столь же внезапно, сколь и ошеломляюще. А выйти на научный подиум его заставила блестящая статья палеонтолога Стюарта Смита, о находке около Талгая, черепа ископаемого человека Австралии. Дюбуа тогда опубликовал статью о найденном им, на юге Явы, 30 лет назад, примерно таких же австралоидных черепов. Об этом открытии он тогда написал краткую заметку в мало кому знакомых «Квартальных докладах Рудного бюро». Воистину этот неистощимый на сюрпризы человек, оставался для современников неразрешимой загадкой. Хотя было понятно, что в конце девяностых годов девятнадцатого века, когда решалась судьба Питекантропа, он не мог из стратегических соображений выложить перед растерянным миром антропологов, вместе с черепной крышкой обезьяночеловека и австралоидные человеческие черепа, хотя, судя по минерализации костей, большой древности. Это бы еще больше запутало ситуацию, и спор за недостающее звено с Явы, мог принять нежелательное направление и резко бы обострился, Теперь же, в начале двадцатых годов двадцатого века антропологи поняли многое, что ранее казалось неприемлемым. В принципе находка Дюбуа опередила время, и потому приход питекантропа был столь драматичен.

К началу 20-х годов уже и неандерталец, стараниями блестящего исследователя Густава Швальбе, был определен как обезьянообразный предшественник человека. Поэтому и питекантроп смотрелся как вполне приемлемое недостающее звено. Ряды сторонников Дюбуа росли и он, удовлетворенный этим процессом, открыл сейф с останками Питекантропа, для исследования.

Относительно места обезьяночеловека на родословном древе человека, ученый высказался весьма туманно: «О месте питекантропа внутри или около ряда предков современного человека я не могу сказать ничего определенного. Но питекантроп стоит очень близко к настоящему человеку», писал он в 1925 году.