Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Претендентов, которые действительно боролись за лидерство, в популяциях первых людей, скорее всего, могло быть не более 15% от всех взрослых половозрелых прамужчин. Этот природный эффект взаимодействий пятнадцати процентов существует и в настоящее время. Читатель может на своем жизненном опыте проанализировать данный феномен. 15% процентов могут заниматься бизнесом (в США правда говорят, что у них 20%, но здесь они учитывают рантье), примерно столько же политикой. 15% хороших работников в бригаде, отличных учеников в классе, 15% предрасположены жить за счет общества ничего, не давая в замен в России их называют бомжами и т.д. Если бы не такое положение в обществе, то система иерархии, основанная на социально психологических процессах нашей цивилизации, просто бы не работала. Поэтому хоть демократия дает для всех равные возможности, но ее плодами в полной мере из-за своих психологических качеств могут воспользоваться не так уж и много людей.

Малые популяционные группы, выделяемые из базовых популяций состоявшихся первых людей - архантропов, структурно были уже другими, чем у хабилисов. Периферийные ситуационные лидеры формировали вокруг себя популяционные группы – зародыши будущих популяций, в которые входили в основном молодые мужские и женские представители базовых популяций, а так же возможно и подростки. Данные коллективы, например, не содержали полновесных охотничьих групп. В них, вполне возможно, было ограниченное количество стариков – мужчин, а пожилых женщин не было совсем и не было детей. В связи с этим они были очень мобильными. Таким образом, при своем выделении, из-за малочисленности, они были далеко не такими сложными, как основные популяции и представляла собой в основном единый возрастной массив. Социально - адаптационные нагрузки, которые в базовых общностях уже начали нести внутренние таксономические группы путем ролевых участий, приходилось делить на всех ее членов. Для распределения некоторых обязанностей не свойственных данному возрастному контингенту была необходима воля данных ситуационных лидеров и желание членов групп. Вот примерно из такого контингента и состояли данные популяционные группы – конвиксии и консорции, уходившие на поиски новых территорий пригодных для проживания. Разумеется, с самого начала отрицательные природные факторы воспринимались в рамках имеющейся протокартины мира.

В определенное время года, наиболее вероятно, вслед за мигрирующими животными, или по другим каким-то причинам, нам теперь не ведомым, популяционные группы уходили с мест постоянного проживания с каждым разом все дальше и дальше. Это способствовало возникновению новых подвидов (рас), которые появились в умеренной конкуренции популяционных групп, а в большей степени путем психологической ассимиляции(214) и вырабатываемых адаптационных механизмов к новым условиям существования.

Новые территории из-за каких-то природных особенностей предполагали изменения традиций потому, что прежняя протокартина мира начинала противоречить в некоторых моментах бытия окружающей действительности, а новых традиций, которые адаптировали бы данную группу к появившимся в процессе расселения, условиям не было. Для таких групп было две возможности выхода из такой ситуации, это или отступить на территорию популяции их породившей в приемлемую для себя обстановку, или создать абсолютно новые культурные традиции, адаптируемые к новым условиям. Такие группы можно назвать пионерными (от слова пионер – первооткрыватель). Иногда давление и угроза со стороны окружающей среды становились настолько мощными, что не укладывались в стереотипы старой протокартины мира, тогда адаптивные возможности такой группы утрачивались, и она распадалась, т.е. исчезала.

Если группам поздних хабилисов/ранних архантропов, которым под давлением факторов окружающей среды, за кочевой период не удавалось уйти далеко от коренных популяций/праобщин или найти места с достаточными пищевыми ресурсами для ведения оседлого и автономного образа жизни, они возвращались в материнские популяции/праобщины, где они родились и выросли. Биологически активные вещества, которые играли, в то время, основную роль в регулировке поведенческих реакций заставляли это делать. Этими своими действиями они расширили ареал обитания путем уже социальной и психологической адаптации к экологическим параметрам, в некоторых моментах, совершенно отличных от прежних. Активно начала происходить физиологическая перестройка для приспособления к жизни вне экологической ниши потому, что она на данном этапе эволюции, стала не удовлетворять ранних гоминин по многим причинам. Тем самым многие коллективные общности даже у ранних питекантропов хотя и расширили ареал своего обитания, но фактически потеряли в «мешанине» ландшафтов и переходов из одной климатической зоны в другую свою эволюционную колыбель. Они выросли из нее психологически, и она им стала тесной, хотя причинные остановки первые люди, да и впоследствии и все люди вообще, делали всегда возле водоемов. Впервые наши предки покинули экологическую нишу навсегда, и не исчезли с арены жизни, не вошли ни в какие биоценозы, сохранив свою видовую сущность. Это был огромная победа над природой и первая значимая победа разума.

Из-за того, что некоторые популяционные группы достаточно долго отсутствовали (может быть до двух сезонов и более) в материнской(215) популяции/праобщине как хранительнице центрального конгломерата культуры, они приобретали более яркие отличия в поведении и способах охоты от тех, которые находились в пределах ареала. Это происходило не в блоках центральной зоны культуры, которая являлась фундаментом видового поведения, и изменениям не подлежали, а в каркасе – ее надстройках и как генетически оформленных, так и передающихся из поколения к поколению сценариев. Это вело к определенным несходствам и некоторым искажениям протокартин мира из-за поправок, вносимых в цепочки сценариев конкретных моментов бытия, которые предлагались материнским популяциям. Данные ситуации, конечно, вели к внутрипопуляционным конфликтам, потому, что жизнь в формирующихся праобщинах архантропов велась по одним и тем же строго установленным и регламентированным сценариям, нарушить которые было трудно, а в последствии не возможно. Архантроп без них просто не мыслим. Они были сутью его существования.

Эти наши предки, выработали в пионерных группах, во время сезонных странствий, более жесткий и мобильный характер. Он был в полной мере пригодный для выживания первых людей в отрыве от базовых популяций/праобщин в постоянных конфронтациях с такими же группами из других материнских популяций/праобщин защищавших свои территории.