Юрий Губин - ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Активно навязывали свою волю в применении адаптационных приемов те пришедшие группы, у которых было больше членов. Это значит, что с помощью каких-то новых приемов выживания они сохранили и даже приумножили свою численность, тем самым, подтверждая жизнеспособность своих адаптационных возможностей. Состав таких консорционных групп, кроме всего прочего был разнообразней по наработанным психологическим формам, а это, в свою очередь способствовало сохранению их численности, за счет выбора и применения более прогрессивных способов охоты и адаптационных приемов для проживания в определенной окружающей среде.

Таким образом, базовая популяция/праобщина с момента прихода популяционных групп из сезонных странствий имела несколько вариантов опыта проживания и определенных адаптационных наработок в новых районах потому, что каждая такая группа уже обладала достаточным для выживания коллективным опытом и адаптационными возможностями. Базовые популяции/праобщины были как бы центрами освоения близлежащих территорий. Несколько исправленных и дополненных протокартин мира предоставляемых популяционными группами в материнскую популяцию, как мы уже говорили, обладали достаточной для выживания той протосоциокультурной системы, своими адаптационными возможностями. В принципе это был переломный момент в антропогенезе. Так случалось да и случается тогда, когда появляются несколько вариантов компоновки традиций, несколько вариантов трансфера. Для наработки, если это было необходимо, новых сценариев и культурных констант, без которых невозможна адаптация на новых территориях, нужно было определенное время, чтобы выработать новые нормы поведения, социальные установки и ценностные ориентации.

Передача информации о разведанных территориях и охотничьих мероприятиях на данной местности от группы к группе в общем информационном поле материнской популяции/праобщине, скорее всего, велась с помощью театрализованных представлений. В них выявлялись какие-то новые моменты, методы и приемы охоты, а также проживания на этих территориях. В данных «действах», как мы уже говорили, обязательно происходили межгрупповые конфликты. По своей сути они не были деструктивными, они просто не могли быть таковыми. Скорее всего, их наличие заключалась в сохранении популяции/праобщины как единого целого путем усвоения при необходимости новых адаптационных приемов и особенностей, но только при достаточности пищевой базы. Так, что данные моменты жизни были прежде всего возможностью сохранения основной культурной темы в меняющихся условиях зарождающейся социокультурной системы архантропов.

Популяции архантропов в соответствии с нашими рассуждениями были динамичными структурами с саморегуляцией внутрипопуляционных отношений по определенным причинам и признакам. Они просто и не могли быть иными. Те группы, которые, в принципе, достаточно сильно стали отличаться в содержании надстроек данной протокартины мира, уничтожались, если это было возможно или изгонялись. Само собой уничтожались те, у которых была мала численность, не совершенна внутренняя структура и слабые внутригрупповые связи. Таким образом, в переходный период от хабилисов к первым людям работал групповой отбор. Более развитые в этом смысле группы, можно сказать, «прорывались с боем» и уходили на новые только что освоенные территории. Это был один из способов довольно быстрого расселения архантропов. Такие группы на начальном этапе формирования новых критериев имели слабые адаптационные возможности и поэтому принимали к себе все мелкие группы и их осколки, которые могли воспринять их образ жизни и в связи с этим раствориться в ней, создавая впоследствии новые популяционные группы и праобщины.

Данные изменения были обусловлены как внешними обстоятельствами, которые предполагали наличие новых биотических и абиотических факторов появившихся в жизни этих гоминин в процессе расселения, так и внутренними противоречиями, обостренными отчуждением от экологической ниши. Они были продиктованы взаимодействием двух утверждающих и одновременно отрицающих друг друга тенденций внутрипопуляционной, групповой активности – дифференциации и интеграции(220). Существование двух таких противоречий появившихся в жизни архантропов предполагало неравномерный и пульсирующий характер процессов эволюции групп данных гоминин, причины которых мы только что раскрыли. Это должно было представить ряд качественно своеобразных степеней или этапов развития, которые могли вести как к последовательному восхождению на более высокий уровень, так и к деградации начавших развиваться социально психологических форм и зачатков культуры. Интеграционная активность архантропов, в своей сути, несла многие черты эстафетного(221), человеческого поведения выработанного в популяциях хабилисов. Она формировалась на основе уже существующей базы, воспринятой еще от австралопитеков афарских и африканских, но это те ее стороны, которые были добавлены к интеграции, существующей у стадных животных – к чисто рефлекторной форме поведения.

Фактически интеграционные процессы групповой активности были развиты в процессе зарождающейся совместной деятельности необходимой для выживания данных коллективных образований, и если у хабилисов она возникала периодически только в моменты каких-то действий, которые невозможно выполнить в одиночку, то у архантропов данное состояние было уже постоянным. Оно было направлено на упрочнение психологических связей и объединения на базе общности судьбы, совместных действий, стабилизации и упорядочения новых внутригрупповых отношений. Хотя необходимо отметить, что кооперация в формирующихся праобщинах архантропов являлась застывшей формой взаимодействия. Основное психическое содержание в ней определялось только характером деятельности в рамках картины мира и ее надстроек. Все это являлось предпосылками для сохранения общей численности их функциональных групп и упорядочении деторождения в измененной структуре данных коллективных образований.

Вторая тенденция групповой активности – дифференциация стала обязательно проявляться с увеличением численности популяций и соответственно в связи с этим усложнением системы доминирования, как всегда с некоторым преобладанием линейных ее связей. Это влекло за собой возникновение различия функциональных ролей в зачаточных социальных отношениях, разности эмоциональных взаимоотношений и психологических статусов. Без этого не было бы вычленения новых консорционных групп пригодных для самостоятельного существования.

Вот все это и являлось как стимулами, так и результатом развития коллективных образований архантропов. Данная тенденция в какие-то моменты бытия могла привести к их распаду потому, что сложнейшая система доминирования, уже у хабилисов, стала обрастать гуманистическими отношениями и эстафетными человеческими психологическими формами. (Они, в общим-то, не входили в большие противоречия с их образом жизни). Для архантропов же они оказались тяжеловесными и не могли в полном объеме контролировать психологический климат внутри коллективных образований на инстинктивно-рефлекторном уровне. Эти эстафетные гуманистические, психологические формы сравнимые с человеческими были пока зыбкими и слабыми. Они мешали системе доминирования, но взять полностью на себя управление психологическим климатом внутри коллективных образований архантропов не могли из-за скудости данных наработок.