Олег Крюков - Отдел по расследованию ритуальных убийств

Тот с отеческой улыбкой наблюдавший за своим молодым напарником, встрепенулся.

- Мне? Конечно! Кто же от такого великолепного напитка откажется?

- У нас кофе-машина на кухне, а то за стойкой и так повернуться негде. Вы не скучайте, я быстро. Послушайте пока музыку.

Девушка одарила обоих солнечной улыбкой и скрылась в проходе за стойкой. Мелодия Мишеля Леграна заполнила бывшую музыкальную комнату.

- К делу, коллега, к делу! – скороговоркой заговорил Михаил Анисимович, едва девушка скрылась. – Не забывай, мы здесь на работе!

- Дядь Миш, а может это судьба?

- Может и судьба, - согласился тот. А раз встреча эта не случайна, то всё у вас получится. Но работе это мешать не должно.

Глеб тяжело вздохнул, косясь на проход за стойкой.

- Так вот, - Михаил Анисимович положил руки на столик. – Если профессор Мордвинов шёл по следу утерянной книги Авеля, «Тень» шла по его следу и выбила его, как звено из цепочки. Возникает вопрос, кто следующий?

- С изрядной долей вероятности, - ответил Глеб, - это может быть Ян Бенедиктович.

- Вы читаете мои мысли, коллега!

Дядя Миша достал простенькую «Моторолу», пощёлкал кнопками, ища номер старого библиофила. Набрал, приложил к уху.

- Не берёт трубку!

- Едем на Большую Пушкарскую! – вскочил Глеб из-за стола.

Он подошёл к стойке.

- Елизавета!

- Ещё пару минут, - донёсся её голос из кухни.

- Елизавета! К сожалению, нам надо идти. Сколько мы вам должны?

Девушка вышла к стойке. Вид у неё был растерянным.

- Как, уже уходите?

- Дела, - вздохнул Глеб, доставая бумажник. – Но я ещё вернусь, обещаю.

Их глаза встретились.

- Я буду ждать, - тихо сказала она.

Глеб почему-то в этом не сомневался.

- Кстати, меня Глебом зовут.

Поминки по профессору справляли в небольшом кафе на набережной реки Екатерингофки. Ян Бенедиктович, вот уже несколько лет кроме чая и минеральной воды ничего не пил, но помянул старого приятеля рюмкой «Арарата». Коньяк приятно вскружил голову, старая кровь быстрее побежала по венам. Он произнёс прочувствованную речь о профессоре, о том, какой он был прекрасный филолог, и как беззаветно любил книги. Вдова покусывала нервные губы, словно стараясь сдержать, готовые вырваться рыдания. Но Ян Бенедиктович знал, что ей просто неприятны его речи, она предпочитала, чтобы сегодня все говорили о том, как покойный любил её.

В кармане велюрового пиджака зазвонил сотовый, но старик трубку не брал, не тот момент.

Через полчаса коньяк растворился в крови, после съеденных блинов с мёдом кровь прилила к желудку, и библиофила стало клонить в сон. Спать на поминках – дурной тон и Ян Бенедиктович засобирался домой.

Он вышел на улицу и принялся ловить машину. Буквально через полминуты перед ним остановился старый «Сааб».

- На Большую Пушкарскую!

- Садитесь, - индифферентно ответил водитель.

На улице начался очередной мелкий и противный дождь, и Ян Бенедиктович с удовольствием забрался в тёплый салон. Водитель тронул машину с места и через пару минут пассажир, откинувшись на сиденье, задремал.

Когда он открыл глаза, то увидел, что автомобиль стоит на пустынном берегу Залива. На переднем сиденье неподвижно сидел водитель, рассматривая его в зеркало заднего вида тёмно-карими глазами.

- Хорошо выспались? – спросил старика Иосиф.

- Я же просил на Большую Пушкарскую? – недоумённо произнёс тот.

- Здесь удобнее. Никто нам не помешает.

- Кто вы?

- Это не важно. И давайте условимся, что вопросы буду задавать я.

Ян Бенедиктович посмотрел в зеркало. Глаза сидящего за рулём из карих, сделались тёмно-серыми, как холодные воды Залива.

- Это вы убили Николая?

- Не будем терять время. Что вам известно о книге?

- А если я не буду отвечать?

- Я могу причинить вам боль. Страшную боль. Она будет длиться до тех пор, пока вы не выдержите, и не расскажите мне всё.

Старик вздохнул.

- Скорее не выдержит моё старое сердце. Что тогда будете делать?

Иосиф развернулся и посмотрел в выцветшие глаза библиофила, но не увидел в них даже и тени страха. Чёрт, а ведь старик прав, он своё уже отбоялся! Надо менять правила игры.

- Не понимаю вашего упрямства! Если книга попадёт не в те руки, может случиться непоправимое.

- А в чьи руки она должна попасть? Уж, не в ваши ли, обагрённые кровью?

- Не понимаю, о чём вы? – Иосиф выдавил улыбку. – Я – сотрудник международного следственного комитета.

Он достал из нагрудного кармана куртки удостоверение. Кусок ламинированного, цветного картона, вверху прямоугольника на синем фоне белели буквы UNO.

- Я так понимаю, что речь идёт о судьбе мира, раз саму ООН интересует книга, - усмехнулся Ян Бенедиктович.

- А вам, значит, безразлична судьба человечества?

- Я прожил достаточно долгую жизнь и, смею надеяться, научился разбираться, если не во всём человечестве, то уж в отдельных его представителях. И ещё, я научился читать по глазам.

- И что же вы прочитали … в моих глазах?

- Свою смерть.

- Возьми трубку, старче! – который раз умолял Михаил Анисимович свой сотовый.

Глеб стоял на лестничной клетке между третьим и четвёртым этажом, а его напарник нервно прогуливался во дворе, время, от времени бросая взгляд на окна третьего этажа, и терзая телефон.

Короткий октябрьский день подходил к концу, и на промокший город опускались сумерки. Но окна квартиры Яна Бенедиктовича оставались тёмными, даже когда зажглись уличные фонари.

В это время над телом хозяина квартиры сомкнулись холодные воды Залива. Туда же Иосиф бросил почти беспрестанно трезвонивший телефон, посмотрев сначала на определитель номера. Памятью он обладал феноменальной и одиннадцать цифр впечатались в мозг до той поры, пока они будут ему не нужны.

Старик ничего бы не сказал, он это понял, когда заглянул в его глаза. Редко, но такие индивидуумы ему встречались. Последний раз больше десяти лет назад, в далёкой Венесуэле он выследил католического монаха, сотрудника тайной организации «Umbro Domini». Тот владел информацией, которая была очень нужна Мессиру. Иосиф вывез его в джунгли и там, в заброшенной пещере жестоко истязал целых три дня. Измучился не меньше жертвы, но монах молчал. Так молча и умер, распятый на лианах.

Поэтому старого библиофила убил без затей, просто вырвав ему адамово яблоко. Когда тело скрылось под водой, осторожно стянул с рук перчатки из тонкой кожи и тоже бросил в воду. Достал свой мобильник.

- Да, мой мальчик.

- Он ничего не сказал.

- Плохо, очень плохо.

- Но почему? Старик даже не пешка. Вы же поработали с Мордвиновым?

- Поработал. И он не посмел сказать мне неправду. Но каким–то образом успел предупредить. Томас только что звонил, в монастыре книги нет. Так что, со стариком ты явно поспешил.