Олег Крюков - Отдел по расследованию ритуальных убийств

Мессир читал третий ключ, дающий власть над народами, и намеревался дойти до восьмого, где говорилось о наступлении сатанинской эры. Но внезапно он почувствовал, что не может сосредоточиться, слова теряют смысл. И хуже того, он, многие годы читавший наизусть все девятнадцать ключей, начал забывать текст. После нескольких попыток, он обессилено замолчал. Какая-то посторонняя и явно враждебная сила мешала ему.

Ладно, пока Иосиф с Асраилом не нашли девчонку он должен собрать информацию по её генеалогическому древу. Хозяин подсказал, где искать корень.

Он с трудом перебрался в своё механическое кресло, подъехал к одной из стен и отдёрнул гобелен с изображением ночного звёздного неба. За ним оказалась стена, выкрашенная в цвет морской волны. Нажал скрытую кнопку, в стене разошлись панели, открыв стол с огромным монитором. Мессир включил компьютер.

Матильда Феликсовна Кшесинская. Рост метр пятьдесят два сантиметра, коротконогая. И что в ней находили мужчины? Тем более такие красавцы, какими, несомненно, были и Николай и его кузен Андрей. В 1892-м Ники влюбляется в Алису Гессен-Дармштадскую, спустя два года состоялась помолвка, и его отношения с прима-балериной прекратились. Затем она падает в объятия императорского кузена Андрея Владимировича. У них рождается сын.

Мессир почувствовал азарт охотника, вышедшего на след. Так, сын Владимир. Вот и искомое! Сын балерины и великого князя, в нём тоже кровь Романовых. А значит и в этой девчонке. Хозяин прав – она в деле, её кровь тоже нужна.

Овечкин вот уже третий час сидел в мрачной, полутёмной комнате, и ему, боевому офицеру было не по себе. Сотовый в этих катакомбах не брал, чернявый с нехорошей улыбкой, которому полковник отдал оперативника в полное распоряжение, куда-то запропастился. Тяжелая стальная дверь щелкнула за ним электронными замками, и Овечкину вспомнился читанный в детстве «Граф Монте-Кристо».

Правда, в комнате имелся телевизор, чего не было у Эдмонда Дантеса.

Телевизор оказался со встроенным DVD-проигрывателем, зато без антенны. В дисководе был один диск с жуткой порнографией. Овечкин от скуки включил, но через десять минут с отвращением выключил, настолько мерзким оказалось зрелище.

Наконец раздался зуммер открывающего замка, и в комнату вошёл улыбающийся Иосиф.

- Через десять минут поднимаемся, - предупредил он вопрос оперативника. - Устал?

- Есть немного, - потёр тот свои глаза.

- На, выпей.

Иосиф протянул ему фляжку из нержавеющей стали. Овечкин отвинтил крышку и принюхался. Коньяк и судя по запаху неплохой.

- Спасибо, но на службе не пью, - завинтил он крышку.

- Да ладно, по глоточку!

- Не могу поступиться принципами, - вспомнилась полузабытая фраза тридцатилетней давности .

- Ну, как знаешь, - Иосиф убрал фляжку в карман куртки.

- А сам, чего не пьёшь?

Обиженное выражение появилось на смуглом лице.

- Я тебе, что, алкаш?

- Алкаши такой хороший коньяк не пьют.

- Но зато пьют в одиночку.

- Давай, сделай глоток, потом и я приложусь символически.

Иосиф взглянул в серые глаза оперативника и широко улыбнулся.

- Ты же на службе не пьёшь?

- Правильно, - улыбнулся в ответ Овечкин, - поэтому оставь себе, выпьешь с кем-нибудь позже. Гада этого взяли?

- Взяли, взяли. Хочешь на него взглянуть?

- И не только взглянуть, - серые глаза приобрели стальной блеск.

- Ну, пошли.

Глеб лежал в углу пустой комнаты, прямо на холодных плитах.

- Он, что, двухсотый?

- Просто без сознания. Ого, - взглянул Иосиф на часы, - пора сделать ещё один укольчик нашему другу. Ну-ка, помоги!

Он достал из кармана одноразовый шприц и какую-то капсулу. Ловко вскрыл её и наполнил прозрачной жидкостью. Овечкин присел на корточки и задрал бесчувственному Глебу рукав куртки.

- Что за препарат? – спросил он.

- Чтобы вёл себя хорошо.

Оперативник вспомнил обгорелое тело своего товарища и взглянул в ненавистное лицо. В этот момент Иосиф с улыбкой вогнал ему иглу в ямку под правым ухом.

- Ты…

Он даже не успел поднять голову, как мир перестал для него существовать.

- Тяжёлый! – пожаловался Асраил, когда они тащили тело по полутёмным коридорам.

- Физкультурой надо заниматься! А то сидишь здесь как крот!

Тот поднял на Иосифа свои бесцветные глаза.

- Я не сижу здесь как крот, - медленно выговорил он. – Я охраняю ворота по эту сторону.

- Ладно, не заводись!

Иосиф не отвёл глаз, что далось ему нелегко. Было в Асраиле что-то жуткое, даже потустороннее. Его глаза не были глазами человека.

Они свернули налево, и здесь коридор шёл под наклоном, а через двадцать метров и вовсе начались ступени. Там внизу сгущалась тьма, но Асраил уверенно шёл вперёд. Иосифу стало не по себе, и он включил карманный фонарик.

Ступени кончились, и они бросили тело на каменистый пол. Это уже была скальная порода, которую можно встретить лишь в глубоких пещерах.

- Далеко ещё?

- Почти пришли, - отвечал привратник, берясь за воротник куртки мёртвого оперативника. Оба уставшие, они уже волокли тело.

- Здесь.

Иосиф направил луч фонарика и увидел в полу круглую дыру, около метра диаметром.

- Что это? – шёпотом спросил он.

- Это и есть ворота, которые я охраняю.

- А там, внизу, что? – он подошёл к дыре и посветил вниз.

Свет фонаря уткнулся в густую тьму.

- Преисподняя, - раздался спокойный голос Асраила.

Иосиф почувствовал внутри себя могильный холод, когда привратник подтащил тело к краю ямы и сбросил вниз. С полминуты оба прислушивались, но так и не услышали звука падающего тела.

Тьма была живой. Мало того, она была агрессивной. Глеб слышал её злобное рычание. Он снова был десятилетним мальчиком, и страх сковал его.

- Успокойся! – тёплая, сухая ладонь гладила его по голове. – Оно не тронет тебя, если ты сам этого не захочешь.

- Что это? – спросил он, чувствуя, как страх отступает.

- Это просто темнота.

- Но я чувствую, там что-то есть!

- Там прячется зло, людьми ещё не познанное. И пусть оно там и останется.

- Но с тем, что знаешь легче бороться!

- Это так. Но люди несовершенны, и всегда найдётся тот, кто этим злом захочет воспользоваться. И тогда оно выйдет из тьмы. Но они одной сути, и тьма будет следовать за злом повсюду. Пока не покроет всю землю.

- Что же делать?

- Изгонять тьму из себя. Когда на земле не останется тёмных людей, все будут нести Свет, и тьма растворится, а вместе с ней и зло.

Он взглянул вниз. Тьма словно ждала чего-то, даже рычать перестала.

- Изгоняй тьму из себя!

Голос Елизаветы Ивановны доносился уже откуда-то издалека.

Боже мой, как холодно. Глеб пошевелился, и это отдалось ломотой во всём теле. Несмотря на холод на лбу выступил пот. К тому же закружилась голова, и к горлу подступила тошнота. Свет тусклой лампочки над дверью больно резанул по глазам. Он закрыл их, и стал дышать. Быстрый вдох и медленный, медленный выдох. Помогло, тошнота немного, но отпустила.