Евгений Токтаев - Полумесяц над мирем

По правому борту в двадцати саженях от «Капитаны» ди Кардона шла галера «Воскресший Христос». Джованни схватил жестяной рупор и прокричал ее командиру:

– Бенедетто! Посмотри-ка на северо-восток, что нехристи затеяли! Видишь!

Бенедетто Соранцо поднес к глазам подзорную трубу, взглянул в указанном направлении и мгновенно сориентировался в обстановке.

– Прямо в подбрюшье нам метят!

– И я о том! Дориа, похоже, не видит!

– Что делать?

– Надо их перехватить!

Соранцо размышлял недолго.

– Действуем, Джованни!

Шестнадцать галер, под предводительством ди Кардона вышли из строя и двинулись наперерез Улуч Али. Через десять минут они открыли огонь и только теперь Дориа понял, что его переиграли ровно тем самым способом, который он хотел применить.

Себастьяно Веньер, видя, что Дориа удаляется к юго-востоку, а галеры Улуч Али приближаются к центральной баталии христиан, понял, что генуэзец предал.

– Я ведь говорил, я же предупреждал! Слепцы, слепцы, кому доверились?! Пригрели змею! Ублюдок! Мерзкий скотоложец! Убью! – он повернулся к подчиненным, – чего застыли, как истуканы?! Весла на воду! Быстрее, шлюхины дети, разрази вас тысяча дьяволов!

К беснующемуся генерал-капитану подскочил офицер и торопясь, глотая слова, пролепетал:

– Ваше’ство, а как же центральная баталия? Мы же должны поддерживать! Ведь не было приказа!

Веньер, потрясавший обнаженным мечом, наотмашь полоснул им офицера. Тот со стоном упал.

– Еще хоть одна собака пасть раскроет, изрублю на куски! Выполнять приказ!

Больше возражающих не нашлось. Тридцать галер резерва двинулись навстречу семидесяти пяти вражеским.

Улуч Али в это время давил массой маленький отряд ди Кардона. Отчаянный рывок Джованни конечно же не мог привести к успеху, силы слишком неравны. Дориа уже развернул свои галеры, но он слишком поздно заметил самовольное отделение подчиненных ему венецианцев и теперь никак не успевал прийти им на выручку. Командиры двух отставших галеасов Дориа так же в бессилии наблюдали разгром отряда ди Кардона. Им до противника оставалось пройти еще полмили. Огонь на такой дистанции неэффективен и турки его не боялись. Капитаны галер, тащивших галеасы на буксире, получили приказ рубить канаты и спешно идти навстречу османам. Еще одно полено в костер…

Османы быстро захватили почти все корабли ди Кардона. Одну из галер, «Пальму», потопили. «Воскресший Христос» и «Капитана» продержались дольше других, но когда Соранцо увидел, что помощи нет, а почти все его люди уже мертвы, он взорвал пороховой погреб.

«Капитана», еще сражавшаяся неподалеку, пострадала от взрыва. Сам ди Кардона получил ужасные ожоги, но туркам досталось куда сильнее. Сразу пять их галер загорелись и вышли из боя. Это спасло горстку еще живых людей Джованни, поскольку пока османы перегруппировывались, Дориа наконец-то вступил в сражение.

Спустя несколько минут к месту драки подошел и Веньер. Он довольно быстро отбил у турок генуэзскую «Падрону» Джулио Чентуриони, но «освободив» попавших в плен к османам моряков, приказал их немедленно расстрелять, как изменников.

В тесной свалке дикую выходку Веньера заметили многие. Возникло замешательство, а когда венецианцы освободили еще одну галеру, на этот раз сицилийскую, ее уцелевшая команда набросилась на спасителей…

К этому времени бой на севере уже подходил к концу. Венецианцы, зажатые в тисках Сулейман-бея и Сулик-паши, отходили к отмелям. Моряки и солдаты, пытаясь спастись, бросались в воду и гребли к берегу, но там их уже ждали сипахи Пертау-паши, из числа тех, что сопровождали флот, двигаясь по берегу.

Сирокко, победитель в этой схватке, до момента своего триумфа не дожил. На флагмане смогли освободиться рабы-гребцы и ударили османам в спину. Сулик-паша получил смертельную рану. Венецианцы захватили турецкий флагман.

– Наша берет! – закричал Федерико Нани.

Венецианцы, скидывая в воду левантов и янычар, торжествовали. Но этот успех оказался лишь кратковременным облегчением страданий умирающего перед самым концом и оттянул агонию всего на двадцать минут.

– Федерико, правый борт! – закричал Барбариго, указывая красным от вражеской крови мечом.

По «мосту» из османских фуст и галиотов, прилепившихся к венецианскому флагману, на «Латерну» перебирались свежие силы Сулейман-бея.

Венецианцы во главе с Нани добивали последних телохранителей Сирокко и не видели новой угрозы.

– Федерико!

Нет, не слышит. Шлем глушит сорванный голос. Столько орать пришлось сегодня…

Барбариго поднял забрало.

– Федери…

Он не договорил: турецкая стрела вонзилась ему в правый глаз.

– Мессир! Не-е-ет!

– Смерть неверным!

Янычары вновь в мгновение ока заполонили, казалось, только что очищенную от них палубу «Латерны». Через пять минут все было кончено.

Сулейман-бей взошел на венецианский флагман и принял капитуляцию Нани, который с отсутствующим взглядом сидел на палубе рядом с бездыханным телом своего командира…

Через полчаса и в центре сражение стало затихать. Люди Али-паши, к которым присоединились воины Сирокко, полностью подавили сопротивление христиан на крыле дона Альваро. Сам он погиб. Дон Хуан пережил вернейшего из своих полководцев всего на двадцать минут. На мачтах «Реала» взвились знамена с полумесяцами. Уцелевшие христиане массово сдавались в плен.

Крыло Марко Антонио Колонны продержалось дольше всех. Папский гвардеец добился значительных успехов и едва не обратил в бегство противостоящие ему силы османов. Их командир, Пертау-паша, погиб, его флагман достался Колонне. Капитан Ремегассо, командовавший папским флагманом, швырнул под ноги Марко Антонио янычарский туг – знамя из конских хвостов с навершием в виде полумесяца из кабаньих клыков, и прокричал:

– Сия галера нами взята! Поищем другую, или поможем «Реалу»?

Колонна выбрал последнее, но помочь дону Хуану не удалось, выход папской галеры из гущи правофлангового сражения затянулся и на южную баталию христиан обрушился Улуч Али.

Половина его галер в тылу атакующего строя связала боем Веньера и Дориа, а другая нанесла по кораблям Колонны удар столь сокрушительный, что те, измотанные боем, казавшимся бесконечным, не выдержали. Несколько галер Мальтийского ордена сразу сдались, лишь одна сопротивлялась до последнего человека. Колонна вынужден был забыть о помощи «Реалу». Победа над Пертау-пашой досталась ему дорогой ценой, и прибытие к османам подкреплений вышибло у папского гвардейца палубу из-под ног. Он приказал отступать.

Итальянцы и немецкие ландскнехты принялись отходить на галеры второй и третьей линий, образовавших плавучий остров. Самые крайние спешили расцепиться и, неуклюже давая задний ход, пытались выбраться из дантова Ада. Господу было угодно, чтобы его верный и доблестный воин уцелел в невиданной бойне. Колонна, неоднократно раненый, спасся, отступив на запад всего с пятью галерами.