Александр Столбиков - Новый Мир

«Да, недаром ему так нравятся „Яки“, — подумал Самойлов. — Эх, ну какой из него генерал? Как был мальчишкой, так и остался. Что голубей гонять, что шашкой махать перед британскими империалистами. Все задорно, с огоньком и по-наполеоновски — ввязаться в драку и вперед, до победного конца. Потому что не победный — это для кого-то другого, кого угодно, но не для него».

Вошедший Кудрявцев резко махнул рукой, нужно было обладать большой фантазией, чтобы принять это за положенное по уставу приветствие. Впрочем, нравы на авианосцах в силу особенностей их создания были по армейским меркам более чем демократичные. Подчиненные Самойлова прекрасно чувствовали грань и понимали, когда можно отдаться здоровому демократизму, а когда нужно вытянуться во фрунт и поедать начальство взглядом.

— Петр Алексеевич, прибыл. Будем начинать совещание?

Самойлов вздохнул. Фролов ехидно ухмыльнулся:

— Эх, Владимир, тебя что, снова устав учить заставить? Так ведь на следующий день забудешь. Как вас таких в серьезные учреждения пускать — ума не приложу.

— А вы и не пускайте. Лучше в море.

Кудрявцев бросил шинель на свободный стул, рядом кинул фуражку. Самойлов подвинул ближе к краю стола поднос с чаем. Кудрявцев разместился напротив Фролова, всем видом показывая, что готов слушать, бодро прихватил стакан.

Петр Алексеевич еще раз вздохнул, досчитал про себя до десяти, а потом вытащил из лежащей рядом стопки тонкий лист бумаги с парой казенных печатей и витиеватой росписью.

— Ну что же, раз все в сборе, то приступим. Знаем мы друг друга давно. На формальности время терять не будем. Все, что я сейчас скажу, должно остаться в стенах этого кабинета. До поры до времени. Того, кто шепнет слово на сторону, хоть любимой, хоть закадычному другу, я истреблю лично как классово чуждое явление.

— Обижаешь, Петр Алексеич, — заметил Кудрявцев.

— Не обижаю. Информирую. Как на курсах боевой подготовки — все всё понимают, все знают. А прошнурованную тетрадь с конспектами, печатью и подписью изволь сдать. Понятно?

Кудрявцев мгновенно посерьезнел, подобрался. Кивнул.

— Вот и славно, — подытожил Самойлов. — Теперь к делу. Сначала преамбула. Как вы прекрасно знаете, за последние три дня было несколько расширенных совещаний Ставки. Решался вопрос о перемирии. Завтра в газетах напишут, что стороны заинтересованы в нем и идет взаимный зондаж позиций при посредничестве Соединенных Штатов Америки. В общем, все как обычно, уже не первую неделю.

Самойлов значительно поднял палец, призывая все внимание собеседников.

— Теперь самое главное. Перемирия не будет.

— Опаньки… — вырвалось у Кудрявцева. Фролов засопел как паровоз, но сдержался.

Самойлов неотрывно и молча буравил обоих глазами, как будто ожидая реакции.

— Значит, окончательное решение английской проблемы… Ну, не то чтобы это была такая уж неожиданная новость, — осторожно начал Кудрявцев после минутной паузы, — к тому все и шло. Но как-то это очень уж…

— Внезапно, — пробасил Фролов. — Ни козлом обозвать, ни в морду дать. Только вроде переговаривались, а теперь — кабзец переговорам.

— И флаг над Тауэром, — с легкой ноткой мечтательности протянул Кудрявцев.

— Да, тебе бы, конечно, хотелось туда своего храброго «Тишку» воткнуть, — заметил Самойлов. — Или недостаточно хороши англичане, недостойны котика, а?

Кудрявцев невольно улыбнулся. Фролов трубно захохотал во весь голос.

— Ладно, посмеялись, и будет, — сказал наконец, как отрезал, Самойлов. — Продолжим. Итак, какое-то время переговоры еще будут идти своим чередом. Что-нибудь напишут газетчики. И все такое. Но окончательное решение принято, и оно неизбежно, как гибель капитализма. — Самойлов обвел взглядом обоих офицеров. — Что скажете, товарищи красные командиры?

— Но как же так? — теперь, когда схлынуло первичное веселье и шок новости, Фролов выглядел обескураженным. — Одно дело взвесить им мешок пенделей на суше. Отловить пару-другую соединений на задворках моря. Это нам по силам. Но штурмовать сам остров… Там же флот, там сила!

Полной противоположностью ему был Кудрявцев, он вытянулся, как струна, сложил сжатые в кулаки кисти и выдвинул нижнюю челюсть. Даже очки сверкали очень зловеще, почти как знаменитое пенсне у Берии. Он, казалось, был готов немедленно сорваться с места, чтобы схватится один на один со всем Флотом Метрополии.

— Этой свалке металлолома самое место на дне Северного моря.

Самойлов посмотрел на обоих строгим учительским взглядом.

— Тихо оба. Нашли о чем спорить. Теперь самое важное — высадка будет. Не просто блокада, не налеты и ультиматумы. Десант и полноценное вторжение.

В кабинете воцарилась тишина. Слова прозвучали, подобно раскату грому. Как будто где-то совсем близко раздался залп главного калибра страны — новейшего линкора «Советский Союз».

— Текущий расклад вам описывать? Ладно, повторимся. Главные силы флота Нового Мира на североморском ТВД у нас такие… Германский флот Северного моря — четыре линкора и два авианосца, еще три линкора находятся в постройке, возможно, один или даже два к концу года будут вводиться в строй. У нас на Балтике четыре линейных крейсера тип «Измаил», новейшие «Советский Союз» и «Кронштадт», а также два авианосца «Скорый» и «Быстрый». В высокой степени готовности находятся линкор «Советская Бессарабия» и авианосец «Шустрый». Устаревшие линкоры и авианосцы не считаю. Формально сила грозная. Особенно если подсчитаем легкие и тяжелые крейсера, эсминцы, подводные лодки. Я ничего не забыл?

— Воюют не отдельные корабли. Воюют соединения. А как обстоит дело со сплаванностью нашего флота, и на каком уровне стоит выучка в сравнении с британцами, мы знаем, — сказал осторожный Фролов.

— Все ты знаешь, — в голосе Кудрявцева звучал металл. — Работать нужно, тогда и выучка будет. И взаимодействие не хуже английского.

— Дети мои, еще раз поясню, вопрос о том «быть или не быть» не ставится, — веско сказал Самойлов. — Нас не спрашивают. Нам дают вводную и требуют решения. Поэтому твой пессимизм, Алексей Михайлович, не к месту. Твой оптимизм, Владимир Александрович, также, кстати. Будет высадка. Соответственно, будет и ХоумФлит в полном комплекте. Флот Метрополии в случае необходимости может выставить в море восемь линейных кораблей и четыре авианосца. В постройке находятся четыре линейных корабля типа «Лайон» и еще четыре авианосца. Возможно, кто-то из «Лев» в обозримом будущем даже войдет в строй. У британцев, к сожалению, этот процесс происходит быстрее, чем у нас. Авианосцы уже практически на плаву. Как господство на море завоевывать будем?

В комнате воцарилось молчание. Кудрявцев в задумчивости потягивал чай из кружки. Фролов взял графин с водой, налил в граненый стакан и, глубоко вздохнув, выпил его залпом.