Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам

Возможно, не было причин волноваться.

И они, конечно же, не могли знать истинную причину, по которой он пришел к Казоми 7, не так ли? Если бы он мог схватить только лишь эту единственную вещь — он оставил бы им всю остальную планету.

Они не могут предсказать, что же он намеревается сделать. Это не в их натуре. Они ничего не знали о самопожертвовании — кроме того что, они толкали на него других, и они очень мало знали о чести, и оковах неоплаченных долгов.

Он отвлекся, чтобы управлять развертыванием второго звена Охотников за Душами, а затем вновь обратил взгляд к планете.

Казоми—7, колыбель Альянса, место рождения надежды во времена Войны Теней.

И место, которое хранило одну вещь, которая требовалась ему сейчас.

Неоплаченные долги…

Он улыбался, размышляя о смерти.

Это было спустя двенадцать лет после того, как он погиб, поверженный белым ворлонцем, во время битвы кипевшей вокруг того места, что он так упорно строил. Когда Вавилон—5 был окружен битвой, войной и смертью — Джон Дж. Шеридан был убит.

Многие помнили его. Кто — то скорбел о нем. У него осталось немного друзей ко времени его смерти.

Его любимая, Деленн, покинула его после ссоры, в которой было сказано слишком много, и недостаточно осталось недосказанного. Его друг, Дэвид Корвин, слишком много ссорился с ним, был зол, ранен и у него хватало забот со слишком многими собственными демонами.

Многие вспоминали, некоторые печалились, но никто, знавший его — не забыл.

А Синовал — тот помнил лучше всех.

Он никогда не любил Шеридана, никогда, но, в некотором роде, испытывал уважение к нему. Синовал потратил много месяцев, очищая душу Шеридана от ворлонского влияния. У него были планы на Шеридана, планы, что были поставлены под вопрос вследствие его смерти.

Но для такого, как Синовал, смерти нет нужды быть финалом. Вопреки табу, проклятью, или древнему закону — он не позволил бы ничему помешать его планам.

Тело Шеридана было на Минбаре, где оно пребывало в покое. Чары предотвратили его разложение, и оно оставалось в таком же отличном состоянии как и тогда, когда он умер. Агенты Синовала изъяли его и его уже везли в Собор.

Душа Шеридана была заперта в Сети, ревностно охраняемая ворлонцами и укрытая их тайными хозяевами, Повелителями Смерти.

Сердце Шеридана…. сейчас оно где — то там, где даже Синовал не коснется его. Синовал пытался вновь привлечь Деленн на свою сторону, но он потерпел неудачу, и потому он был вынужден обратится в иную сторону, к другому.

Он действовал из чести — частично, и из необходимости — в целом.

Кто — то должен руководить, когда он уйдет, а никого другого не было, никого, достойного править, никого, способного к этому долгу.

Что мог по этому поводу думать Шеридан — Синовала не волновало.

Он наблюдал.

Синовал мог видеть многое со шпиля Собора. Он мог видеть ход битвы, «Темные Звезды» и ворлонцев, держащих строй против его атакующих сил. Чужаков не было — пока что. Они все еще неохотно встречались с Изначальными.

Тем не менее, тут наличествовала опасность. Ворлонские корабли были мощными, «Темные Звезды» были достаточно смертоносны в своем классе, и еще, разумеется, была Сеть. Казоми 7 была центром важного узла, с несколькими проходящими через планету трассами. Требовался телепат экстраординарной силы, чтобы удерживать подобные энергии, и если она и не была так могуча, когда ее имплантировали в сеть — сейчас она была бы такой.

В конце концов, ворлонцы достаточно были заинтересованы в этом мире, чтобы желать надежно защитить его.

«Как Сьюзен?» — безмолвно спросил он.

Она жива. Она нашла душу, которую искала но та охраняется Врагом и охраняется хорошо.

«Она может прорваться?»

Она с могучими союзниками, но ее величайшая сила придет изнутри. Они падут пред ней, победят они или нет.

— Хммм… — Синовал вновь вернулся к битве и направил группу истребителей Охотников за Душами против одной из «Темных Звезд», что, похоже, была готова пробить дыру в их строю.

Она должна справиться. Все это не имело иной цели, кроме как отвлекать от нее внимание.

Она это знает. Ты можешь верить ей.

Как ты веришь мне.

Что, если твой план ошибочен. Однажды — да, было допустимо. С трудом. Но дважды… ты нарушаешь законы, столь же древние как мы сами.

Я делаю то, что должен.

Мы принимаем это, потому что другого пути нет.

Кто — то должен править галактикой, когда эта война закончится.

А что это будет значить для нас? Для тебя или для нас?

Я ему обязан.

Тогда тебе куда лучше было бы позволить ему покоиться в смерти, или отпустить его в забвение. Пытаться вернуть его к жизни неверно.

Тогда останови меня.

Мы не можем, и это тебе известно. Мы позволим это. Ты был послан нам, чтобы быть чем — то иным, служить орудием, необходимым чтобы выиграть войну. Мы не знаем, способен ли ты на это, но мы не знаем, способен ли на это хоть кто — нибудь, и потому мы верим тебе.

Как приятно, что вы настолько в меня верите.

В конечном счете, ты и мы одно. Не забывай этого.

Не забываю. Поверь мне.

Он вновь вернулся к битве. Положение оставалось более — менее тем же. Мощь Сети, даже настолько подорванная, какой она была, держала на ходу «Темные Звезды». Если бы ее можно было отключить — битва была бы выиграна за считаные секунды.

Он улыбнулся сам себе. Нет такой вещи, как совпадения, но найти две более всего нужные ему сущности в одном месте….

Душа Шеридана, заключенная внутри Сети. Ему потребовались годы, чтобы разузнать это, и еще больше, чтобы узнать где именно он был заключен.

Синовал боялся, что это глубоко в пространстве ворлонцев, но нет. Он был здесь, на Казоми 7.

Под охраной телепата, который прежде был Литой Александер.

Мы все умрем.

Деленн хладнокровно наблюдала, как из света появляется тварь. Очертания и лица появлялись и исчезали, смещаясь и смешиваясь до бесформенности. Свет все еще струился с его поверхности, но он становился слабее. Сейчас он тек уже не более чем струйками, словно дым.

Усталость сейчас как будто оставила ее. Стало так, словно ее тело и душа стали раздельны, и то, что ранило одно, не могло коснуться другого. Ее решимость была так же сильна, как была когда — то прежде — в начале.

— Что ты? — спросила она бесформенную массу. — Это мое место, и у тебя нет права войти в него.

Мы смерть. — пришел голос откуда — то изнутри светового кома.

Каждый звук, казалось, исходил из разного места. Слова отдавались эхом от стен и из глубины самой твари.