Вадим Хлыстов - Заговор красных генералов

По странному стечению обстоятельств проездные документы, полученные специалистами, были составлены так, что едущие в Ленинград обязательно должны были проезжать через Первопрестольную. На вокзале, в толпе, к тянущему тяжелый чемодан командированному подходили трое неприметных мужчин, вежливо представлялись и показывали какую-то бумагу, после просмотра оной эксперт безропотно отдавал свой чемодан одному из троих, и они все вместе тихо и незаметно садились в поджидавшую машину и удалялись в неизвестном направлении.

В результате все затребованные и Институтом экспериментальной биологии, и Литературным институтом имени Максима Горького люди оказались на неизвестной даче под Москвой, которая усиленно охранялась.

На даче все прибывшие были разбиты на три независимые группы, каждой из которых были предоставлены некие документы и фотографии. Мужчина с невыразительным, быстро забывающимся лицом, представившийся как Иван Иванович, поставил перед экспертами задачу — найти соответствия или несоответствия в отпечатках пальцев, в почерке между полученными документами и выданными образцами. Для объективности получения данных и соблюдения режима секретности все фамилии в документах были тщательно заклеены, а всем документам присвоен буквенно-цифровой код. Специалистам по дактилоскопии также были выданы сравнительные таблицы отпечатков пальцев, опять-таки просто пронумерованные. Экспертам-фотографам было поручено тщательно исследовать фотографии и сделать заключение — настоящие это фото или поддельные. Причем все три группы должны были перепроверять друг друга. Срок на исполнение задания им дали месяц и ввели жесточайший режим проживания. Общаться можно было только во время работы. В остальное время они жили каждый в отдельной комнате под тщательным наблюдением охраны. Даже завтракали, обедали и ужинали по отдельности.

Сталин, равномерно вышагивающий по кабинету, подошел к окну и тяжело оперся на подоконник. Он вспомнил, как в первую очередь приказал проверить причастность Пятницкого к возможному заговору. Если бы тот оказался под подозрением, всю работу по проверке документов пришлось бы строить совершенно по-другому и брать оперативное управление внешними и внутренними группами Коминтерна немедленно на себя. Секретарь Коминтерна оказался чист как слеза ребенка, и это существенно облегчило всю дальнейшую работу.

Сейчас он находился тут же, в кабинете, и в который раз перелистывал толстую папку с рекомендациями аналитиков Коминтерна.

Генсек еще раз тяжело вздохнул. Факты, которые открылись, потрясали своим масштабом и цинизмом. Оказалось, что его не просто водили за нос, как первого человека в партии и государстве, а системно готовили конец СССР как страны. Пока он тратил основные силы на борьбу то с правой, то с левой оппозицией, то на дискуссии со своими соратниками о путях развития державы, пока каленым железом выжигал троцкизм, в стране проводилась не просто операция по смещению его, Сталина, как генерального секретаря. Это ладно, как говорится. На то и политическая борьба. Готовилась настоящая реставрация монархии. И делалось это системно, исподволь, с планированием не только самого переворота, но и подготовкой настоящих параллельных органов власти на местах. То есть сразу после его устранения заговорщики становились реальной властью не только в Москве и союзных столицах, но по всей стране, вплоть до последнего района. Получаемая вертикаль власти была жестка и эффективна. Этим фактам совершенно не хотелось верить, но тройная проверка доставленных архивов, подтвердившая подлинность находящихся в них документов, и выводы аналитиков говорили, что эти факты есть, и с ними надо считаться.

Все началось двенадцать лет назад, с привлечения Железным Феликсом для работы против белой эмиграции бывшего шефа Отдельного корпуса жандармов Империи, генерал-лейтенанта Джунковского. Владимир Федорович к тому времени почему-то тихо-мирно сидел в Советской России и якобы увлеченно работал над своими воспоминаниями для публикации их в издательстве братьев Сабашниковых в серии «Записи прошлого».

Генсек в сердцах стукнул кулаком по раме окна. Пятницкий, до того внимательно читавший документы, захлопнул папку, вскочил со стула и четко, по-военному, развернулся в сторону генсека.

Сталин несколько мгновений невидяще смотрел на секретаря Коминтерна, потом поморщился:

— Ну чего ты скачешь, чего ты скачешь, Осип, — акцент его стал заметнее, — ты лучше себе вот такую картину представь. Выпускник Пажеского корпуса в Петербурге, отставной гвардеец лейб-гвардии Преображенского полка, генерал-лейтенант, флигель-адъютант Императора, шеф Отдельного корпуса жандармов, в распоряжении которого находилась вся государственная полиция Империи, человек с громадными связями в «сферах», у которого на каждого из нас, повторяю — на каждого — имелось и где-то наверняка имеется досье, почему-то легко и непринужденно сидит и пишет у нас книжку. Заметь, никуда не уезжает и уезжать не собирается, в то время как гораздо более мелкие сошки ведут с нами непримиримую борьбу насмерть. И ТАКОЙ человек вдруг начинает «консультировать» нашего славного Феликса по ключевым операциям, напрямую связанным с эмиграцией, — «Трест» и «Синдикат». Вот скажи, у нашего несостоявшегося иезуита где мозги были?

Пятницкий криво улыбнулся:

— Его опекал Артузов, Иосиф Виссарионович, который был в то время начальником контрразведки. Он и «пробил» через Дзержинского во ВЦИК неприкосновенность Джунковскому. А потом Менжинский и Артузов банально «подвели» бывшего шефа Отдельного корпуса жандармов к Феликсу Эдмундовичу.

Сталин хмуро кивнул головой, соглашаясь:

— Правильно говоришь. Да и документы на это указывают. Менжинский с Артузовым красиво именно «подвели» бывшего шефа жандармов к Феликсу, а тот, — Сталин выругался по-грузински, — Торквемада наш холодноголовый, развесил уши, думая, какой он умный, что завербовал бывшего шефа Отдельного корпуса жандармов. Ах, ах, какой проницательный главный чекист…

Генсек прошел из одного конца кабинета в другой, потом сел за рабочий стол:

— Давай, Осип, еще раз пройдемся по фактам и выводам. И пока прекращай со своей показной субординацией. Не до этого сейчас. Надо быстро и решительно принимать меры. Иначе сожрут нас и не подавятся. Надеюсь, ты понимаешь, что если все это, — он постучал пальцем по толстой папке, — действительно правда и все это исполнится, то для всех нас, левых и правых, троцкистов и сталинистов конец будет один — петля. Начинай докладывать, всегда полезно еще раз пройтись по известным фактам.