Юрий Корчевский - Штурман подплава. Торпеда для «попаданца»

Немецкий командир тоже видел нашу лодку в перископ и имел представление о противнике, зная характеристики «малютки».

Акустик продолжил:

— Лодка идет прямо на нас, дистанция один кабельтов.

«Он что, не понял, где „малютка“ находится? Ведь прет прямо на нас, так и до столкновения недалеко», — мелькнуло в голове у командира.

— Полный вперед! Боцман, право руля десять градусов!

Лодка дала ход и начала поворот.

В этот момент акустик закричал:

— Чужая лодка догоняет, повторяет правый поворот!

Тьфу! Это немецкие акустики доложили своему командиру, что слышат шум винтов «малютки», что дистанция между лодками катастрофически мала. И он принял решение отвернуть, причем туда же, куда и «малютка».

— Боцман! — принял новое решение командир. — Лево руля двадцать!

— Есть!

И в это время вновь доложил акустик;

— Слышу нарастающий звук винтов! — В его голосе явно зазвучали тревожные нотки.

Командир решил кроме курса поменять еще и глубину.

— Боцман, рули на всплытие, глубина двадцать метров!

— Есть! — отозвался боцман.

И в это время послышался крик акустика:

— А-а-а!

И раздался удар такой силы, что все, кто стоял, попадали на палубу. Погас свет.

Разведчики выскочили из камбуза в коридор, спрашивая:

— Что случилось? На скалу напоролись?

Люди мужественные, они боялись оказаться запертыми под водой в железной коробке, когда ничего вокруг не видно и когда от них ничего не зависит.

Командир сразу приказал:

— Электрикам дать аварийный свет! Всем осмотреться в отсеках!

Боцман растерянно произнес:

— Похоже, мы всплываем…

В тусклом свете аварийного освещения он ткнул пальцем в глубиномер. Лодка поднималась. С двадцати метров стрелка поползла влево: семнадцать, пятнадцать, двенадцать, десять.

— Кто приказал продуть цистерны? — Командир не мог понять, почему лодка идет вверх.

— Никто.

— Тогда почему? — Командир ткнул пальцем в прибор. Между тем стрелка была на семи, пяти метрах!.. Стала ощутимой качка. Лодка была уже почти на поверхности.

Боцман добавил неприятностей:

— Лодка не слушается рулей.

— Что в отсеках? — рявкнул командир.

Отсеки отчитались.

— В торпедном порядок.

И далее — все по очередности, вплоть до электромеханического.

Лодка всплыла.

По левому борту раздавался какой-то скрежет, и надо было срочно осмотреть лодку снаружи. Скорее всего, при столкновении под водой были повреждены рули. Худшего и придумать было нельзя. До своей базы еще идти и идти, а горизонтальные рули не работают.

Послышался приказ командира:

— Аварийной команде приготовиться к выходу!

А сам открыл люк в рубку, выбрался на ходовой мостик и тут же направился вниз.

В центральном отсеке было уже тесно — боцман, старпом, четыре человека аварийной команды… Среди них и Володя согласно расписанию.

Сообщение, которое прозвучало, было невероятным:

— Мы сцепились с немецкой лодкой горизонтальными рулями!

Чувствовалось, что командир растерян. Так вот почему лодка стала неуправляемой и всплыла — немцы попробовали всплыть, дав рули вверх! Лодка не слушалась, и тогда их командир продул цистерны балласта. Немецкая «семерка» значительно больше «малютки» водоизмещением, и она просто вытащила лодку на поверхность.

— Товарищ командир, дайте оружие! Пойдем на абордаж, пока немцы не очухались!

— Старпом, раздайте оружие! Всей команде — на центральный пост!

Ситуация была критической. Команда немецкой лодки значительно, почти вдвое больше, чем экипаж «малютки». Кто сейчас окажется быстрее, сильнее, бесстрашнее, тот и одержит победу, получив в качестве приза трофейную лодку.

Люди получали оружие. На лодке был один ручной пулемет, несколько карабинов, пистолеты офицеров и десятка два гранат.

Получив оружие, подводники поднимались по трапу вверх, в рубку, а оттуда — на палубу. Володя, получив карабин, загнал обойму в магазин, передернул затвор и выбрался на палубу в числе первых.

Из рубки немецкой «семерки» также выбирались на палубу немецкие подводники. Картина сцепившихся лодок их тоже шокировала.

Первым выстрелил из пистолета, личного ТТ, командир.

Володя выстрелил из карабина по немцам и бросился вперед — туда, где были горизонтальные рули, по которым можно было, как по мостику, перебежать на палубу немецкой лодки. За ним бежали другие матросы. А из рубки «семерки» появлялись немецкие подводники.

Хлопнуло несколько выстрелов, раздались крики. Подводники — не умеющая драться в рукопашной схватке пехота, а скользкая от воды узкая палуба — не траншея или поле боя.

Володя выбрался на палубу чужой лодки, передернул затвор и прямо из-под плеча выстрелил в набегающего немца. Вражеских подводников было значительно больше, и Володя испугался — сомнут ведь.

Со стороны нашей лодки ударили сразу два автомата и пулемет. Это стреляли выбравшиеся на палубу разведчики — на подлодке автоматов не было.

Внимание немцев разделилось. Часть из них стреляла по разведчикам, другая часть вступила в рукопашную схватку с русскими подводниками.

Володя перехватил карабин стволом к себе и ударил прикладом в грудь ближайшего немца. Тот упал, но за ним находился унтер. Он вскинул пистолет и выстрелил в Володю.

Володя заметил движение, когда унтер еще только поднимал пистолет, и попытался уклониться. Да где там, дистанция была всего метра четыре!

Грохнул выстрел, и пуля ударила Володе в голову. В глазах померкло, и он упал. А унтер, прошитый автоматной очередью разведчика, свалился в воду между лодками, где уже плавало несколько убитых. Форма подводников на обеих лодках похожа, все уже были порядком обросшие — не поймешь сразу, где немец и где русский.

Пришел в себя Володя на кровати. Голова была тяжелой, слева над ухом саднило. Он провел рукой — кровь! Где он? Сразу вспомнился бой на палубе подводной лодки. Он в госпитале? Володя обвел глазами комнату. Так это же офицерское общежитие! На столе стояла пустая бутылка из-под водки и недопитая — с «шилом», а на соседней койке спал Иван.

Вот черт! Но как болит голова!

Кряхтя и пошатываясь, Володя подошел к зеркалу и с некоторым страхом в душе глянул на себя в упор. На него смотрел он сам! Он, а не другой человек из той жизни, к лицу которого он уже привык. Приснилось ему все это в пьяном угаре? Или на самом деле произошло?

Володя повернул голову и скосил глаза. Над левым ухом тянулась рваная, еще слегка кровоточащая рана — след от пули немецкого унтера. Похоже, все происходило на самом деле.

Володя смочил вату в «шиле», приложил к ране для дезинфекции и вскрикнул от жгучей боли.

На постели заворочался Иван.

— Ох, башка трещит! Ты чего у зеркала вертишься?