Владимир Контровский - Нерожденный

Однако затем положение изменилось: истребители, расстреляв весь боезапас и спалив бензин, ушли, покачав на прощанье крыльями, и третья атака японцев была встречена только зенитным огнём. «Нельсон» получил бомбовое попадание, не причинившее линкору особых повреждений (шестидюймовая палубная броня выдержала); в «Родней» попала торпеда (на уровне бронепояса – разрушению подверглись только два внешних «буферных» отсека).

Около шести часов вечера началась четвёртая атака на соединение Филипса, ставшее беззащитным: «буффало» 243-й эскадрильи, вылетевшие на смену Вигорсу, не сумели найти эскадру – уклоняясь от атак, Филипс дважды менял курс. На этот раз пилоты «Гэндзана» и «Михоро» накинулись на линейные крейсера: «Ринаун» сумел отманеврировать все торпеды и остался невредимым, но «Рипалс» получил два попадания. Корабль заметно накренился на правый борт и снизил ход.

Хищники бросаются на калек – мишенью пятой атаки (торпедоносцев авиакорпуса «Каноя») стал повреждённый «Рипалс». Крейсер получил ещё четыре торпедных попадания и в 19.05 перевернулся и затонул. Кэптен Теннант погиб вместе со своим кораблём.

К счастью, это была последняя атака. В течение ночи Филипс маневрировал, желая сбить противника с толку, и упорно продвигался к северу: адмирал надеялся, что утром его всё-таки прикроют истребители, и он сможет разнести в клочья весь самурайский десантный флот. Адмирал не знал, что японские линкорные клещи уже смыкаются…

Утром 11 декабря выдалось сумрачным. Видимость ухудшилась, низкое серое небо то и дело разряжалось короткими яростными ливнями. Это радовало командующего Восточным флотом: новых воздушных атак не будет, и самолёты не помешают главному калибру сказать своё веское слово. Опытный военный моряк чуял близость боя, и не ошибся: в 10.15 экран радара «Нельсона» расцветился отметками надводных целей, а через четверть часа, когда видимость несколько улучшилась, в четырёх больших кораблях, шедших встречным курсом, были опознаны японские линкоры типа «Ямасиро». В 10.33 шестнадцатидюймовые орудия «Нельсона» дали первый залп с дистанции сто десять кабельтовых.

Артиллерийская дуэль с «четырнадцатидюймовыми» дредноутами Филипса не пугала – его линкоры были хорошо забронированы. Английский адмирал рассчитывал связать боем корабли противника, чтобы дать возможность быстроходному «Ринауну» прорваться в район высадки десанта, до которого оставалось сорок-пятьдесят миль, и устроить резню японским транспортам. Филипс полагал, что японцы, пользуясь преимуществом в скорости, сократят дистанцию, чтобы реализовать свой двойной перевес в числе стволов главного калибра за счёт увеличения бронепробиваемости 356-мм снарядов, но они, а его удивлению, поступили наоборот: не только не приблизились, но даже удалились, приняв бой на расстоянии 130–140 кабельтовых. И вскоре ему стала ясна причина такого их поведения.

Японцы тоже опознали английские корабли, и вице-адмирал Такасу, зная особенности бронирования «крокодилов», как назвали «нельсоны», принял решение использовать против них не бронебойные, а фугасные снаряды. Все японские адмиралы того времени выросли на опыте русско-японской войны и хорошо помнили, как и чем адмирал Того расправился при Цусиме с русскими броненосцами. Бой на предельной дистанции делал японские линкоры малоуязвимыми для британских 406-мм снарядов с их сниженной начальной скоростью, а радарное преимущество англичан было сведено на нет улучшившейся видимостью и погодой – для корректировки стрельбы Такасу поднял в воздух гидросамолёты.

Через полтора часа Филипсу стало ясно, что бой складывается неблагоприятно для его кораблей. Удерживая дистанцию и превосходя англичан скорострельностью и количеством стволов, японцы засыпали британские линкоры снарядами. Броня не была пробита ни на одном из них, но японские фугасы разрушали небронированные части – на «Нельсоне» были повреждена система управления огнём, на «Роднее» уничтожена трёхбашенная пирамида шестидюймовых орудий правого борта, – и вызывали пожары: оба корабля горели. Маневры «Ринауна» также не увенчались успехом: выходя из-под обстрела, он вынужден был описать широкую дугу, и в итоге встретился с четырьмя японскими тяжёлыми крейсерами. По весу бортового залпа «белый слон» превосходил всех четыре «кинугасы» вместе взятые, однако «гончие» японского флота угрожали ему торпедной атакой, и кэптен Чарльз Дэниел счёл за лучшее отвернуть, отгоняя «фурутак» залпами пятнадцатидюймовых орудий.

Филипс понял, что пора прекращать бой. Погода улучшалась, и можно было ожидать появления «толстушек», которые вчера беспощадно приголубили «Рипалс». Проблема была в том, что оторваться от японцев было не так просто: «хьюги» превосходили «крокодилов» скоростью. Командующий приказал своим эсминцам – «Электре», «Тенедосу», «Экспрессу» и «Вампиру» – выйти в торпедную атаку, и в это время на восточной части горизонта прорисовались серые силуэты линейных кораблей адмирала Ямамото. Клещи сомкнулись.

При таком раскладе шансов у бриттов не было, но Филипс остался невозмутим, как и положено морякам флота Его Величества. Он поднял сигнал «Ринауну» «Возвращайтесь в Сингапур. Желаю удачи» и принял бой, имея два повреждённых линкора против восьми японских. Вернее, против шести – «Конго» и «Харуна», набирая ход, устремились в погоню за «Ринауном», – но и такое соотношении сил было безнадёжным, тем более что за спинами японских дредноутов подпрыгивали на волнах (словно от нетерпения) дивизионы эсминцев, готовившихся к атаке.

Японский линкор «Мутцу»

Филипс принял бой, и сражался ещё более двух часов, пока оба его линкора, горящие и разбитые тяжёлыми снарядами, не были потоплены японскими торпедами. Погибая, англы захватили с собой врага: один из последних выстрелов «Нельсона» оказался «золотым». 406-мм снаряд, пущенный наудачу (дальномерные посты флагмана Восточного флота были выведены из строя), попал в артиллерийский погреб «Мутцу», и японский линкор развалился на куски. А через несколько минут адмирал Филипс был убит осколком японского снаряда.

Не ушёл от судьбы и «Ринаун» – два японских линейных и четыре тяжёлых крейсера повисли на нём, как собаки на загнанном волке. «Ринаун» огрызался до конца, отплёвываясь пятнадцатидюймовыми снарядами, и был добит японскими торпедоносцами, слетевшимися голодным вороньём на поле битвы. Наверно, кэптену Дэниелу, погибшему на мостике своего корабля, легче бы было умирать, если бы он знал, что «Конго», в который «Ринаун» в ходе боя всадил семь 381-мм снарядов, тоже ушёл на дно – у берегов Индокитая поврежденный японский линейный крейсер попал в сильный шторм и затонул.