Владимир Контровский - Нерожденный

Крейсеру, два месяца не выходившему из боёв, требовался срочный ремонт. Беранже простоял на Цейлоне до конца марта, и ушёл из Тринкомали буквально накануне налёта авианосной авиации Нагумо. Японцы потопили в гавани стоявшие там голландский крейсер «Суматра», австралийский эсминец «Вампир» и несколько других кораблей и судов, однако французский лёгкий крейсер «Ламотт-Пике» ускользнул, добавив ещё один порт к длинному списку портов, которые он покидал, спасаясь от загребущих лап жёлтого дракона.

Первоначально Терро и Беранже намеревались направиться на Мадагаскар, но потом передумали. Колониальная администрация острова осталась верной правительству Виши, и «мятежный» крейсер, сражавшийся на стороне союзников против Японии, считался бы там «кораблём предателей». «Ламотт-Пике» взял курс на Александрию – англичане пропустили его через Суэцкий канал.

В Александрии крейсер-бродяга присоединился к французской эскадре вице-адмирала Годфруа, находившейся под контролем англичан и в итоге перешедшей на сторону де Голля. И в Александрии же командир «Ламотт-Пике» узнал о том, что немецкие войска заняли всю Францию и вошли в Тулон. Это известие сильно встревожило Беранже: в Тулоне жила его супруга Жанет, и Режи опасался за её судьбу – статус англичанки по национальности и жены французского морского офицера (особенно после того, как в Тулоне французскими моряками был затоплен флот Франции) не гарантировал ей спокойную жизнь в условиях германской оккупации.

«Конечно, – размышлял Беранже, – вряд ли Жанет все эти годы (а мы не виделись с ней с начала войны) спала одна в холодной постели. Женщины (даже холодные англичанки, хотя Жанет прохладной не назовёшь, да) не больше мужчин склонны хранить супружескую верность, иначе с кем изменяли бы своим верным жёнам ветреные мужья? C'est la vie – это жизнь… Но мы женаты вот уже почти пятнадцать лет, у нас двоё детей, и главное – в наших отношениях, несмотря на долгие разлуки, сохранилась теплота… И эта теплота заставляет меня тревожиться за мою маленькую Жанет – за умницу Дженни, умницу во всем. Скорей бы кончилась эта проклятая война, охватившая мир… Русские, которые разбили Наполеона, в конце концов намнут бока бошам, а янки, надо полагать, свернут шею японскому дракону, но когда они проделают вивисекцию над этим жёлтым чудовищем, сказать пока трудно. Во всяком случае, это случится не завтра, и даже не послезавтра».

Капитан 1-го ранга Режи Беранже, командир лёгкого крейсера «Свободной Франции» «Ламотт-Пике», предполагал, что война продлится ещё не один год, но он не мог себе даже представить, какой станет эта война.

Жёлтый дракон, тяжело взмахивая крыльями, кружил над Тихим океаном, забираясь всё дальше и дальше. Дракон почувствовал свою силу – испепелив Пёрл-Харбор и потопив английский флот в Южно-Китайском море, он понял, что бледнолицые вовсе не являются непобедимыми воинами: их доспехи плавятся от жара драконьего пламени, а плоть рвётся в клочья стальными когтями торпед и авиабомб. Дракон летел от победы к победе, и лёгкость этих побед ошеломляла его самого – в Сингапуре восьмидесятитысячная английская армия генерала Персиваля сложила оружие перед тридцатитысячной армией Томоюки Ямаситы, а на Филиппинах японцы взяли в плен сто тысяч человек: две трети американо-филиппинских войск, оборонявших архипелаг. Аэродромы были усеяны остовами американских самолётов, сгоревших на земле; в гаванях и в открытом море десятками тонули боевые корабли и суда союзников, а японский дракон, плотоядно урча, заглатывал острова Голландской Ост-Индии. И всё это – практически без потерь, на несколько царапин на своей бронированной шкуре дракон даже не обратил внимания.

Дракон пьянел от сытости и от пролитой крови, и давал волю своим древним тёмным инстинктам, берущим начало в его свирепом прошлом. Самурайской этике было чуждо само понятие «ценность человеческой жизни», а если человек не ценит свою жизнь, разве он будет ценить чужую? В Юго-Восточную Азию возвращалось средневековье – жестокость порождает страх, а страх – основа власти: чем больше страха, тем крепче власть. И текла в Тихий океан кровь человеческая, текла обильно, окрашивая алым изумрудно-синие волны…

Продвигаясь на юг и юго-восток, империя Ямато наступала и на запад, к границам Индии. В марте 1942 года «драконы» [27]адмирала Нагумо ворвались в Индийский океан, имея целью уничтожить вновь сформированный английский Восточный флот, обезопасить армию, наступавшую в Бирме, и нарушить судоходство по обе стороны полуострова Индостан.

Адмирал Джеймс Соммервилл, принявший командование Азиатским флотом Англии, имел в своём распоряжении два авианосца (тяжёлый «Формидебл» и лёгкий «Глориес»), пять линейных кораблей («Уорспайт», «Рэмиллис», «Ривендж», «Резолюшн» и Ройял Соверен»), несколько крейсеров и около дюжины эсминцев. Адмирал рассчитывал дать бой самураям у Цейлона, полагая (по данным разведки), что против него действуют только два-три японских авианосца [28]. Однако после налёта японской палубной авиации на Тринкомали и Коломбо, где были сбиты двадцать четыре британских истребителя, потоплены и повреждены двадцать два торговых судна и разрушены доки и ремонтные мастерские, его планы изменились. В налётах на Цейлон участвовало одновременно до ста пятидесяти японских самолётов, а это значило, что авианосцев у японцев не два, а четыре-пять (а то и все шесть).

Неизвестно, вспомнил ли британский командующий о судьбе эскадры вице-адмирала Рожественского, но он проявил осторожность и отошёл к Мальдивским островам – к атоллу Адду, где располагалась секретная английская военно-морская база. И это решение адмирала Соммервилла спасло Ройял Нэйви от повторения трагедии Южно-Китайского моря.

Японские разведывательные самолёты, обшаривавшие океан, обнаружили две группы английских кораблей – крейсера «Дорсетшир» и «Корнуолл» и авианосец «Гермес», шедший в сопровождении эсминца. И очень скоро обе эти группы были уничтожены пикирующими бомбардировщиками «вэл», взлетевшими с палуб японских «драконов». Девять британских двухмоторных бомбардировщиков атаковали «Акаги», флагман соединения Нагумо (это был первый случай за четыре месяца войны, когда японские авианосцы были атакованы), но безуспешно – истребители «зеро» и зенитки сбили пять машин, а корабль остался невредим.

Оценив соотношение сил, Соммервилл отвёл Восточный флот к берегам Африки. Бой не сулил ему успеха: японцы владели воздухом, а тихоходные английские линкоры не могли навязать артиллерийский бой быстроходным японским авианосцам и линейным крейсерам.