Владимир Контровский - Нерожденный

Президент Рузвельт, военный министр Генри Стимсон и американский генералитет не сидели сложа руки, ожидая от учёных спасительной манны небесной. «Миязаки» показали себя страшным оружием, но узконаправленным, а арсеналы воюющих держав разнообразны. Кто сказал, что эти адские машины всесильны? Эйнштейн? Парень он, конечно, с головой, но даже великие ошибаются. Наступил уже июнь, а японцы тихо сидят не Филиппинах и не делают никаких попыток наступать и отвоевывать потерянное. Оно и понятно – воевать-то им особо и нечем: авианосцы адмирала Дзисабуро Озавы [63]в бой не спешат по причине отсутствия на них самолётов и лётчиков. Экономика Страны Восходящего солнца всё глубже впадает в коллапс (американские подводные лодки чувствуют себя в японских водах как дома), а флот Соединённых Штатов по-прежнему многократно превосходит по численности и боевым возможностям изрядно усохший флот империи Ямато. US Navy имеет одиннадцать новейших линкоров – четыре «айовы», три «алабамы», два «вашингтона» и две «аляски», – а на Дальний Восток уже направляется соединение адмирала Соммервилла в составе четырёх линейных кораблей (трёх английских – «Принц Уэльский», «Король Георг Пятый», «Герцог Йоркский» – и французского «Ришелье»).

И американское командование, оправившись от шока, готовило новое наступление на Филиппины. «Посмотрим, удастся ли джапам заговорить шестнадцатидюймовые снаряды, – заявил адмирал Хэлси, поднявший флаг на линкоре «Висконсин», – или остановить турбины моих дредноутов. Мы им ещё покажем!».

Тем не менее, положение было очень серьёзным: новое японское оружие уравняло шансы сторон, а если оно будет ещё и усовершенствовано… Американцы не сомневались: бездействие самураев связано с тем, что они усиленно разрабатывают новые типы «миязак» и увеличивают их количество. Перспективы были мрачными, и к рассмотрению были прияты все варианты скорейшего (пока не стало слишком поздно) разгрома Японии. В бешеном темпе велись завершающие работы по созданию атомной бомбы, а президент США Рузвельт, несмотря на своё прогрессирующее недомогание, обратился к Сталину с просьбой начать военные действия против Японии как можно скорее. Сталин, прекрасно понимая, что самураи, разгромив США, на этом не успокоятся, ответил согласием, но при одном условии: американская сторона передаёт СССР всю информацию о характере воздействия «миязак» на военную технику и живую силу. «Есть мнение, – сказал Сталин, – что эти японские штучки будут использованы и против нас: мы должны знать, что это такое». И американцы, немного подумав, согласились – перед лицом «жёлтой угрозы» трения с коммунистами можно было отложить на потом (тем более что никаких особых тайн Советам янки не раскрывали: они и сами не знали о «миязаках» практически ничего).

Нанесение согласованного удар союзников по Японии (русского – по Маньчжурии, англосаксонского – по Филиппинам) было намечено на вторую половину июля 1945 года.

…Восходящее солнце осторожно лизнуло волны, пробуждая океан от утренней дрёмы. Небо было безоблачным, видимость превосходной, и день обещал быть великолепным и как нельзя лучше подходящим для жестокого кровопускания, запланированного стратегами US Navy.

Тихоокеанский флот США, пересекая Филиппинское море, шёл к острову Лусон – к бухте Ламон. От берегов этой бухты до Манилы всего сорок-пятьдесят миль – американские морские пехотинцы на бронетранспортёрах пройдут это расстояние за сутки (если, конечно, японцы не будут мешать их победному маршу). А они не будут – генерал Макартур сумеет убедить джапов не суетиться, у него найдутся многочисленные разрушительные аргументы. Да, самураи наверняка пустят в ход свои чёртовы «миязаки» и выведут из игры авиацию, но у флота вторжения хватит орудийных стволов, чтобы превратить весь берег бухты Ламон в лунный пейзаж. Моторов у артиллерийских снарядов, как известно, нет – стальные болванки летят, подчиняясь законам баллистики и закону всемирного тяготения, и вряд ли самураи сумеют искривить их траектории. Но сначала – сначала надо уничтожить флот империи Ямато (вернее, то, что от него осталось) и окончательно решить наболевший вопрос «Кто владеет морем?». И, по разумению американских адмиралов, сил для этого было достаточно.

Первую скрипку в предстоящем сражении должны были играть линкоры – исход боя решал главный калибр (точно так же, как когда-то, при Цусиме и Ютланде). Муза истории Клио оказалась девушкой с юмором – с ироничной улыбкой она повернула дело так, что гигантские стальные монстры, оттеснённые, казалось бы, на второй план стаями палубных самолётов, вернулись на историческую сцену (причём в главной роли). И преимущество тут – двукратное – было на стороне US Navy: бортовые залпы американских линейных кораблей – сто тонн железа и взрывчатки в залпе – по всем законам математики и физики должны были быстро и необратимо превратить весь японский флот в обломки. Хвалёные «миязаки», как и любые творения рук человеческих, не являются объектами неуничтожимыми – пара-тройка удачных попаданий, и от «самурайской магии» не останется и следа, а потом самолёты Марка Митчера, терпеливо ждущие своего часа на палубах авианосцев во втором эшелоне флота вторжения, довершат дело. Исторический парадокс: до начала Второй Мировой войны считалось, что авианосная авиация предварительными ударами ослабит вражеские линкоры и подготовит сокрушительный успех дредноутов, «королей морей», а теперь всё перевернулось с ног на голову – эскадрильям палубных бомбардировщиков и торпедоносцев отводилась роль стервятников, прилетевших выклёвывать глаза мертвецам.

Эскадра американских линейных кораблей типа «Айова»

Императорский японский флот вызов принял и тоже направился к Филиппинам. Это и радовало адмирала Хэлси, и в то же время настораживало: на что надеются самураи, и что они задумали на этот раз? Военные аналитики предположили, что японцы рассчитывают на ошеломляющий удар с воздуха – в апреле этот удар по отступавшим американским кораблям не состоялся из-за элементарной нехватки у азиатов боевых самолётов, однако за прошедшие месяцы кое-что могло измениться: японская промышленность продолжала работать (хоть и со скрипом), и в японских вооружённых силах оставались ещё люди, умеющие управлять не только велосипедом. И поэтому большую часть сформированных с нуля авиагрупп двадцати четырёх авианосцев 58-го оперативного соединения составляли истребители – флотских «корсаров» и «хеллкэтов» насчитывалось около тысячи. По мнению физиков, «миязаки» с источниками энергии слишком тяжелы и громоздки – их не запихнёшь ни в «джуди», ни в «бетти», – следовательно, воздушный бой над американскими кораблями будет обычным, и закончится он примерно так же, как «большая охота на куропаток» в декабре 1944. А после этого… Сомнений в исходе боя надводных кораблей не возникало: 15 линкоров, 44 крейсера (16 тяжёлых и 28 лёгких) и 90 эсминцев союзников – это явно больше, чем 6 линкоров, 12 тяжёлых и 12 лёгких крейсеров и 32 эсминца японцев. «Ямато» и «Мусаси», как показывает практика, серьёзные боевые машины, но четыре «айовы» с ними справятся. Арифметика – наука точная.