Владимир Свержин - Заря цвета пепла

Ответ не заставил себя долго ждать:

– Метатрон – князь божественного присутствия. Единственный среди ангелов наделен привилегией служить Богу непосредственно внутри завесы, окружающей Всевышнего на Престоле Славы. По библейской книге Еноха, Метатрон первоначально являлся человеком, тем самым пророком Енохом. На небесах тот был обращен в огонь, и из этого пламени сотворен Метатрон. С тех пор он является перстом Божьим, возвышается на вершине древа жизни, охраняя известные каждому яблоки познания добра и зла.

– Это я все помню. Он также указывал Моисею путь через пустыню, что позволило тому блуждать сорок лет на клочке земли, который неспешно пересекается за неделю.

– На все воля Божья.

– Эту версию я условно принимаю. Но тот Метатрон меня сейчас не интересует.

– Другого нет.

– Как это нет?! Какой-то Метатрон действует здесь и сейчас. Я практически уверен, что речь идет не об архангеле.

– Другой информации нет.

– Ну, может, хоть что-нибудь, какая-то зацепка? Это хоть человек или организация?

– Ничегошеньки, – обескураженно проговорила База.

Я, к сожалению, хорошо понимал ее растерянность.

В большинстве исследуемых миров почти всегда обнаруживались аналогии. Иногда картина совпадала до мелочей, иногда отличалась множеством нюансов. Но такое глубокое расхождение, как сейчас, случалось крайне редко.

Я шел, отмахиваясь от наседающей мошкары. Даже среди бела дня на болотах ее было видимо-невидимо. Стоило оказаться в тени деревьев, она тут же набрасывалась на здешних обитателей, проявляя горячий республиканский энтузиазм в борьбе с вандейцами.

К моему величайшему сожалению, Софи на месте не оказалось. Ее брат, как мне удалось узнать, по-прежнему содержался в офицерском бараке под стражей вплоть до особого приказа. Огорченный, я отправился искать мадемуазель де Морней, но ее никто не видел. Создавалось впечатление, что девушка просто расправила крылья и улетела с этого забытого богом ошметка суши. Я уже начал тревожиться, утешаясь тем, что, по словам караульных, барышня не покидала крепости. Впрочем, зная ее способность к перевоплощению, шаткая была надежда. «Нет, она не могла бежать, – успокаивал я себя. – Не зная дороги, через трясины – и пробовать не стоит. Но куда же тогда она могла деваться?»

– Месье, месье, – подбежал ко мне давешний сержант, – генерал зовет вас к себе.

– Непременно, – кивнул я, активируя связь. – Лис, внимание!

Бревенчатое штабное строение, напоминавшее квадратную башню в два высоких этажа с двускатной крышей, стояло посреди лагеря, возвышаясь над ним. Вместо окон в стенах были прорезаны узкие бойницы, так что и в ясный полдень внутри было довольно темно. На первом этаже башни находилась кордегардия [35], здесь постоянно толклись солдаты и пара-тройка адъютантов Кадуаля, ожидавших приказа командира.

Мимо этого всегда наполненного гомоном и смехом помещения лестница вела наверх. Я прошел, едва не зацепив плечом раскуривающего трубку часового, скучающего возле штаба. Тот поднял на меня глаза, словно только сейчас заметив. Кадуаль все же не был профессиональным военным, и дисциплина в его армии прихрамывала на обе ноги. Вчерашнему леснику или браконьеру порой куда легче отдать жизнь в бою, чем понять, для чего стоять навытяжку с ружьем на плече у какой-то там лестницы.

На втором этаже часового не было. Сквозь приоткрытую дверь тянуло крепким табачным дымом: лорд Габерлин любил пускать кольца из длинной трубки, которую, как я мог заметить, всегда носил за голенищем сапога. Жорж Кадуаль к этой привычке высокого гостя относился без особой радости, но терпел.

– …Но, ваше сиятельство, мы вынуждены временно оставить Францию. Нас слишком мало. Все, кто есть, – здесь.

– Этого может хватить. Там, в Рош Госнэ, Латур должен был сообщить мне о местонахождении дофина. Он нашел его высочество!

– Сэр, – отвечал на слова Лантенака лорд Габерлин, – кто знает, может быть, призрак дофина оказался лишь наживкой, чтобы заманить вас в Рош Госнэ?

– Латур известил меня собственноручной запиской. Я хорошо знаю его почерк.

– Наверняка майор Ле-Палисье в Ренне тоже хорошо знал подпись военного министра. Что с того? – насмешливо возразил Кадуаль. – Мы вынуждены уйти, чтобы перевести дух и восстановить силы.

– Как пожелаете. Я останусь тут.

– Чтобы погибнуть?

– Чтобы спасти Францию! – гордо произнес маркиз. – Или погибнуть!

– Ваше сиятельство, подумайте сами: сейчас дофин находится в безопасном месте. Да, мы не знаем, где он, но и республиканцы об этом тоже понятия не имеют. Через полторы недели британский флот нанесет удар по Бресту. Если сегодня послать гонца, он передаст мой приказ в надежные руки и флот его величества отрядит фрегат, чтобы принять на борт всех нас. До этого момента желательно исчезнуть из поля зрения парижских мерзавцев. Тем более, что, как только вскроется обман и станет ясно, что вы бежали, эти свиньи перекроют все дороги, так что идти придется скрытно, лесами, небольшими группами.

– Что же вы предлагаете?! Если даже принц сегодня в безопасности, это не может продолжаться вечно.

– Мессир, я предлагаю довериться человеку, спасшему вас из застенков.

– Но кто он?!

– Наверняка француз, наверняка офицер, наверняка дворянин, – ответил лорд Габерлин.

– Откуда вы знаете?

– Чувствую. Кроме того, после вашего освобождения в Париже его ждет гильотина. Он, вне всякого сомнения, знает об этой досадной перспективе, однако полон решимости продолжить свое дело.

– О его участии в моем освобождении могут и не узнать.

– Вероятно, узнают, – вмешался Кадуаль. – Я обязан отпустить с ним семьдесят три офицера-республиканца, ну и всякую их прислугу. Кто-нибудь да проболтается.

Я глянул вниз. Куривший у лестницы часовой выбивал трубку. Стоять дольше было бы неосторожно: еще мгновение, он поднимет глаза и придется объясняться. Я постучал.

– Легок на помине!

Кадуаль и лорд Габерлин сидели за столом, Лантенак стоял у одной из бойниц, стараясь держаться подальше от табачного дыма.

– Итак, месье Арно, – Кадуаль указал мне на грубо сколоченный табурет, – вы исполнили свою часть договора, поэтому, как честный и, согласитесь, благородный человек, я обязан выполнить свою. Завтра утром вас, вашего друга и всех пленников выведут на дорогу. Я даже готов вернуть им шпаги и сабли. Прочее оружие, уж извините, оставлю себе.

– Благодарю вас, генерал.

– Но это еще не все. Не знаю, очевидно ли это, но, испытывая благодарность и несомненный интерес к вашей персоне, обязан предупредить: после того представления, что было устроено в Ренне, в Париже лейтенанта Виктора Арно ожидает гильотина.