Игорь Харичев - Будущее в подарок

– Нет.

– Я включу вам демонстрационный вариант.

Экран ожил, по нему забегали крепкие мужчины, преследуя друг друга, непрерывно стреляя, вступая в рукопашный бой. Минуты хватило, чтобы понять – это заурядный боевик, с обычной стрельбой и драками. Изменился антураж – здания, машины, одежды, пистолеты, – а кроме того появилось ощущение объема изображения, причем без всяких специальных очков, но все остальное осталось прежним.

– Еще какой-нибудь фильм, – попросил он, тут же напомнив. – Из популярных.

…Отличие в антураже было несущественным. Как и в действующих лицах. Разве что добавилась крепкая женщина спортивного вида, лихо сражавшаяся с мужчинами. Короче, еще один боевик. Тот же результат дало знакомство с десятком других фрагментов фильмов. Разве что иногда действие происходило в прошлом или отдаленном будущем, и сражение шло с инопланетянами либо со злобными жителями параллельных миров.

– Это всё продукция Голливуда? – насмешливо поинтересовался Питер, глядя на Линду.

Она кивнула.

– Голливуда. Там главный киноцентр.

Питер помолчал, оценивая увиденное.

– Но это – примитивная продукция. Я не думал, что людей будущего потчуют таким… дерьмом. – Он сдержанно усмехнулся. – Знаете это слово?

Сколь внимательными, строгими стали ее глаза.

– Я знаю это слово. Но вы не правы. Никто их не потчует дерьмом. Люди хотят развлекаться. Каждый из них вынужден зарабатывать хлеб свой в поте лица. И каждый имеет право отдохнуть в свободное время. Люди не хотят напрягаться. Им надо расслабиться. Вот и всё.

Питер покачал головой. Нет. Он не желал принять такое объяснение.

– Наша европейская цивилизация давно стала развлекательной, потому что еще в конце двадцатого века, помимо работы, которая представляет собой суровую необходимость, все остальное время большинством людей тратилось на развлечения. Жизнь как сплошное развлечение – идеал и цель многих. – Он чувствовал: нужны еще какие-то доводы. – Между прочим, в Англии, по крайней мере, в мои времена, по телевизору в так называемый прайм-тайм, в районе восьми-девяти вечера, основные каналы показывали интересные просветительские фильмы – про животных или по астрономии, географии, археологии… Хозяева каналов делали это вовсе не из благих намерений – предприниматели всегда остаются предпринимателями. Они делали это потому, что британское правительство оплачивало им показ просветительских фильмов именно в самое популярное время. Для того, чтобы не разжигать в подростках и молодежи низменные инстинкты бесконечными сценами убийств и мордобоя, которыми переполнены боевики. Чтобы у них хоть что-то было в головах. Очень разумное решение. За одно это я уважал наше правительство. Надеюсь, на территории Британия и Ирландия до сих пор действует этот подход?

– Сейчас такое невозможно, – сдержанно заметила госпожа Андерсон. – Правительство не должно решать за людей подобные вопросы. Это касается любого уровня власти: всемирного, территориального, местного. Люди сами решают то, что касается их жизни.

– А если они плохо решают? – насмешливо спросил Питер.

– Это их решение. – Ни тени сомнения не отражалось на ее лице.

– История дает массу примеров тому, что народ может ошибаться. Вспомните хотя бы Германию тридцать третьего года. – Спохватившись, что она его не поняла, Питер добавил. – Я имею в виду прошлый век, приход к власти Гитлера. Или, скажем, Россию начала двадцать первого века, где народ выбрал Путина. Кроме того, народом можно манипулировать. К сожалению, этому есть тоже немало примеров… – Он вспомнил о прошедших пяти десятилетиях. – Точнее, было немало примеров.

Линда нахмурилась.

– В наше время не принято пренебрежительно отзываться о воле народа.

– Я говорю о прошлом, – с тихой иронией продолжал он. – О том, что было давно. Впрочем, подозреваю, что до сих пор не удалось решить главную проблему, на которую указывали мыслители еще в конце двадцатого века. Речь о нараставшем тогда разрыве между технологическим и духовным развитием человечества. Конечно, я этим не занимался. Но понимал, сколь это серьезно.

Впервые он увидел доктора Андерсон в затруднении. Наконец она проговорила:

– Я понимаю, что вас волнует… В принципе, концепция разумной достаточности есть во многом решение проблемы разрыва.

– Если это решение… – Открывшаяся дверь пропустила в палату Кацава и Ашруни. Питер поспешил закончить фразу, – …то лишь частичное.

Кацав и Ашруни бодрым шагом приблизились к нему.

– Без бороды вы кажетесь еще моложе, – весело проговорил Кацав.

Его слова несколько смутили Питера.

– Я не преследовал такой цели.

– Какая разница? Выглядите, и всё.

Неизменный прибор был развернут, накладки охватили руки и ноги. Нестрашная пытка щекоткой началась. Питер перенес ее, не выказывая никаких эмоций.

– Было щекотно? – поинтересовался Кацав, едва процедура кончилась.

– Было.

– И вы не жалуетесь?

– Нет. Я и раньше не жаловался. Я сообщал вам информацию.

Доктор помолчал, видимо, размышляя над его словами, потом задумчиво произнес:

– Мы сегодня дали максимальную интенсивность.

– Прекрасно. А я удивлялся: почему сегодня тяжелее терпеть, чем вчера?

– Потихоньку вам надо начинать двигаться.

– Я уже начал. Вы знаете, что я понемногу ходил вчера и сегодня. Правда, с помощью робота. Слушайте, а давайте я сейчас, на ваших глазах, без посторонней помощи схожу в туалет. Мне туда хочется.

– Как вам будет угодно, – позволил Кацав.

Питер сел на кровати, опустил на пол ноги, с усилием поднялся, сделал шаг, покачнулся, пытаясь сохранить равновесие. Тотчас рядом оказался робот, протянул свою механическую руку. Питер не стал на нее опираться, бросил ему: «Не надо». Сделал еще шаг, еще. Он смог одолеть расстояние до туалета без посторонней помощи. Спустя минуту вернулся. Вид у него был торжествующий.

– Прекрасно, что вы стараетесь преодолеть себя, – похвалил его доктор Кацав. – Теперь отдохните. Нагрузка должна перемежаться с покоем. Все нормально. До завтра.

Он хотел повернуться, чтобы идти к выходу, но Питер опередил его.

– Подождите, доктор. Как вы можете говорить, что все нормально, если вы даже не знаете, как я себя чувствую. Вы не проверяли у меня состояние внутренних органов, не мерили давление, пульс, температуру.

Кацав сдержанно улыбнулся.

– Напрасно вы так думаете. Мы следим за всеми параметрами. Они, к счастью, в норме. Центральный компьютер снимает ваши показания ежеминутно – и когда вы спите, и когда бодрствуете. Чип, который вы получили, помимо прочего дает медицинские данные: температуру тела, частоту пульса, кровяное давление и еще множество параметров.