Антон Лисицын - Долгая дорога домой (Темный охотник - 2)

– Успокойся, ничего там нет!

Кот не унимается, лишь сильнее впивается когтями мне в плечо.

– Ладно, – сдаюсь я, – сейчас пойду туда, доволен?

Он слегка успокаивается, но так же продолжает хлестать хвостом по моей спине и шеи. Перехожу на магическое зрение. Самые обычные деревья. Пройдя пару шагов, у меня возникает ощущение, что я что-то забыл на стоянке, а в этом месте ничего нет, да и уже смотрел здесь. Да, надо бы проверить как там лошади с моими пожитками. Кот же не желает успокаиваться. И чего это он?

На полпути к пляжу, понимаю, что это были не мои мысли! Вот так морок!

– Хороший, кот, – глажу хвостатого по голове.

Останавливаюсь в десятке метров от того места. Хвостатого сажаю на ветку, взвожу курок обреза и активирую «Щит крови». Ни смотря на внушаемые мысли, продолжаю идти вперед. И когда кажется, что врежусь лбом в ствол сосны, передо мной открывается большая поляна.

– Упертый ты, – вздыхает пожилой мужчина, опираясь на посох.

Умное лицо с тонкими чертами и козлиной бородкой. Волосы зачесаны назад и сдерживаются плетеным ремешком. На нем балахон из небеленого полотна, подпоясанный широким кожаным ремнем, через плечо свисает холщовая сумка. И все бы хорошо, только сквозь мужчину видны деревья на противоположном конце поляны!

– Что поделать? – крепче сжимаю оружие. – Мне нужен череп.

– Выбирай, – призрак указывает посохом в сторону, – мне не жалко.

Скашиваю взгляд и замечаю аккуратную пирамидку черепов, выбеленных временем и дождями.

– А твой там есть?

– Нет, – усмехается мужчина, – а вот твой скоро будет, если не развернешься и не уйдешь!

– Может, договоримся? – предлагаю я.

Пока продолжается беседа, магическим зрением окидываю поляну. А пирамидка не так уж и проста: от нее тянется едва заметный энергетический канал к призраку.

– О чем? Золото, власть и любовь мне уже не нужны!

– Тебе – покой, мне – череп, который ты хранишь.

– Это гибель Руси, – качает головой он. – У тебя пока есть выбор…

– Знаю, но честь дороже жизни, – вскидываю обрез и стреляю по черепам.

Призрак вскрикивает, становиться чуть нематериальней, и несется на меня. Подставляю под удар посоха чекан. Стреляю еще раз. Осечка. Следующий удар приходится в плечо. Щит выдерживает. Снова осечка. Значит рукопашка.

Обрез в кобуру и в призрака летит сгусток огня. Бесполезно – он пролетает сквозь него и обугливает кору на дереве. Выхватываю траншейник. Отбиваю посох в сторону, принимаю удар кулака на плечо и всаживаю клинок в тело призрака. Он шипит и отлетает назад на пару шагов.

Срываюсь с места в направлении черепов. «Зажигаю» чекан и начинаю крушить их. В стороны летят осколки костей. Удар в спину швыряет меня вперед. Перекатываюсь через плечо и, пошатываясь, поднимаюсь на ноги. Щит исчез, а четверть черепов целые, плохо. И «Свитков крови» не осталось, а от обычной магии точно отключусь. Придеться рискнуть!

– Продолжим, – шиплю сквозь стиснутые зубы и использую «Ускорение».

В глазах темнеет. Бросаюсь вперед. Руку с траншейником обжигает холод. Не глядя, отмахиваюсь. Зрение слегка проясняется, и я вижу перед собой оставшиеся черепа. Из последних сил снова «зажигаю» чекан и докалываю их. Новый удар в спину, боль и яростный крик, бьющий по ушам.

Переворачиваюсь и вижу, как призрак медленно тает в воздухе.

– Ты! Эта кровь будет на твоих руках!

Значит, и его кости были там. Но хоть посмертное проклятье в нагрузку не получил.

Сажусь и осматриваю левую руку. Одежда целая, а рука и спина, судя по боли, – нет. И не посмотришь же: для этого по пояс раздеваться надо! Череп, а потом до стоянки.

Доползаю до остатков пирамидки. Расшвыриваю осколки. Где он?! «Поиск» и я теряю сознанье.

Прихожу в себя примерно за час до заката. Заклинанье показало, что он тут. Значит, копать, причем лезвием чекана – лопатка в рюкзаке осталась.

Наконец-то! Отбрасываю остатки почти сгнившей рогожи и рассматриваю череп. Обычный козий, но весь покрыт резьбой: тонкими извилистыми линиями, сплетающимися в завораживающий, почти гипнотический, узор. Убираю его в сумку. Опираюсь на чекан и поднимаюсь на ноги. Ох, как штормит! Точно как после посиделок с казаками.

– Ты был прав, – говорю коту сидящему на той же ветке, где я его оставил.

Он протяжно мяукает и спрыгивает вниз.

Ох, и закат уже давно прошел. А я никак не могу дойти до места стоянки: шатает, ноги подкашиваются, и я падаю на землю, но с упорством, достойным лучшего применения, продолжаю двигаться вперед.

Я смог! Теперь развести костер и вколоть себе анальгетик.

Пламя весело пожирает дрова, боль притупилась. Расстегиваю ремень, кое-как снимаю мантию, бригантину с наручами и поддоспешник. Закатываю рукав. М-да, ну и зрелище! Был бы я прошлым студентом, то меня наверняка бы вырвало: кожа с мясом отслаиваются, не поймешь – то ли обморожение, то ли ожог. На спине, наверно, то же самое. И как это лечить? Ритуал исцеления не потяну – состояние и так полутрупное. Кочевников рядом не наблюдается.

Мой бегающий взгляд останавливается на лошадях. Вроде бы потеря полулитра крови для них не смертельна, за пару дней восстановятся. Монголы так поступали, да и все равно другого способа не вижу!

Сцеживаю в котелок кровь, а коням даю двойню порцию овса. Перед сном надо будет напоить их укрепляющим отваром.

Сжимаю зубами деревяшку и начинаю срезать омертвевшие ткани. Ешкин кот, больно! По щекам стекают кровавые слезы.

Фух, вроде все. Сплевываю щепки, в которую превратилась ветка. Смачиваю ватно-бинтовые тампоны и приматываю к ранам. Остатки допиваю. Хорошо!

Покормив кота и плотно поужинав, а то жор напал – видно регенерация пошла, ложусь спать. Коней варевом напоил, к лешему эту медитацию, вымотался по самое не могу!

Утром с трудом продираю глаза. Умываюсь снегом и через силу ем: организм требует, а желания нет. Хвостатый с громким урчаньем грызет мясо.

Кони накормлены и оседланы, можно и волхва проведать. А то вдруг помер в печати Чернобога? Улыбаюсь немудреной шутке, сажаю Торка за пазуху и отправляюсь…

Пейзаж поражает своим разнообразием: камыши вдоль берега, степь с редкими холмами и такими же рощицами по одному берегу, а что на втором не видно – больно он крут, но скорей всего то же самое. Еще и ветер бросает в глаза колючие снежинки, от чего приходиться щуриться, да и неприятные ощущения на коже лица не прибавляют радости. И так уже пять дней!

Вот и остров. Самочувствие серединка на половинку, но анальгетик не колол: пополнить его запасы просто негде! Да и раз чувствую боль, то значит, еще жив. У мертвых по определению ничего болеть не может.

Хм, лошади вроде прыгают или нет? Сейчас проверю. Беру повод второй в руку, и посылаю их в галоп. Полынья все ближе. Кони прыгают, с трудом удерживаюсь в седле. Вот под копытами хрустит песок вперемешку со снегом и хвоей.