Андрей Колганов - Жернова истории-2

Моя половинка долго-долго молчит, и чем дольше тянется пауза, тем более грустным делается выражение на ее лице:

— Нас же большую часть дня дома нет. А за маленьким смотреть надо. Да и грустно ему одному будет… — с тяжелым вздохом произносит она наконец. Вот-вот — и она заплачет. Или мне так только кажется? В любом случае выход надо найти, ведь невозможно видеть слезы в любимых глазах.

— Слушай, а если… — вот, мелькнула мысль, надо ухватить ее за хвост («как кота!» — тут же пошутило мое сознание) и не упустить, — …если мы устроим котенка у Игнатьевны?

Лида чуть-чуть приободрилась, но, похоже, это предложение большой радости ей не доставило.

— Да-а… Это что же, отдавать его придется? — медленно проговорила она.

— И дома нельзя оставить, и отдавать тоже нельзя? — хмыкнул я.

— А вдруг твоя Игнатьевна брать не захочет? — видно, что решиться расставание с котенком моей подруге очень нелегко.

— Так давай и узнаем. Прямо сейчас съездим и проясним вопрос, — чего уж тянуть кота за хвост (что-то меня все на хвост заносит…), в самом-то деле?

Путешествие в вечернем трамвае, уже не переполненном публикой, наш найденыш пережил довольно спокойно, хотя несколько раз изъявлял желание переползти с рук Лиды куда-нибудь еще, вцепляясь в нее своими маленькими, но очень острыми коготками. Когда мы прибыли на место, Игнатьевна, вопреки опасениям (или надеждам?) моей жены, согласилась принять котенка почти без уговоров с моей стороны. Кота определили жить в мою комнату — теперь большую часть времени пустующую (но на всякий случай я продолжал исправно платить за нее). Придирчиво осмотрев и приведя в порядок свое жилище, чтобы не дать повод котенку учинить какой-нибудь беспорядок (будильник, графин, стакан и прочие мелкие предметы перекочевали в шкаф), приступаю к обустройству удобств для нового жильца. Подходящий по размерам ящичек, как и песок для него, удалось раздобыть у дворника. Эмалированную мисочку для еды и блюдечко для молока пожертвовала Игнатьевна.

Больше, чтобы успокоить Лиду, клятвенно обещаю Игнатьевне:

— Будем вас регулярно навещать, и если что для котенка потребуется — непременно сделаем или добудем.

Лида согласно кивает, сидя на моей тахте, и продолжая поглаживать полосатого зверя, который свернулся клубочком рядом на покрывале (проигнорировав принесенный для него небольшой половичок). Ей потребовалось еще несколько минут, чтобы совладать с собой и с большой неохотой оторваться от этого увлекательного занятия.

В воскресенье, 24 мая, мы с женой решили отправиться в Серебряный Бор. Надо же когда-то и просто отдохнуть, а не выезжать на тренировки по стрельбе?

Хотя на автобусные линии в Москве вышли полученные из-за границы вместительные автобусы фирм «Лейланд» и МАН, очереди на поездку в Серебряный Бор меньше не стали (разве что продвигалась очередь несколько быстрее, чем в прошлом году). Тут же родилась идея воспользоваться новенькими таксомоторами «Рено», только-только начавшими бегать от Свердловской площади до Серебряного Бора. По этому поводу мы с Лидой моментально договорились со своей жабой… целиком встав на ее точку зрения. Все-таки наши семейные доходы были не таковы, чтобы свободно разъезжать на такси.

Солнечная майская погода была накануне еще слишком прохладной, чтобы заводить речь о купании в Москве-реке. Так что мы ограничиваемся лишь прогулкой по рощам и лужкам, затем по наплавному мостику выбираемся на противоположный, обрывистый берег, повторяя наш первый, прошлогодний маршрут. С того времени эти тропинки, крутые спуски, и заросли ивняка, окружающие маленькие песчаные пятачки у воды стали для нас очень памятными.

Теперь мы с улыбкой вспоминали прошлое лето, и первую поездку в Серебряный Бор, которая сдвинула что-то в наших отношениях и, в конечном счете, привела нас в Хамовнический ЗАГС. А ведь тогда нам обоим было совсем не до шуток… Уже на обратном пути Лида вдруг отвлеклась от воспоминаний и разом посерьезневшим глосом спросила:

— Вот ты мне как-то совсем недавно обещал, что ни в какую политику больше ввязываться не будешь. А ведь соврал, поди?

— Не соврал. Никаких политических интриг за все прошедшее время я не затевал, — отвечаю возможно более твердым тоном.

— Не затевал, так затеешь! — жена начинает потихоньку заводиться. — Будто я вас, мужиков, не знаю. Так у тебя, помимо всего прочего, еще и свербит — знания свои в ход, небось, так и тянет пустить?

— Тянет, — зачем врать? — Только лучше эти знания потихоньку, незаметно так, в своей текущей работе использовать. Тем более у меня с Феликсом Эдмундовичем, кажется, намечается неплохое взаимопонимание по многим вопросам. Да и Манцев меня за шиворот не держит, не строит из себя большого начальника.

— Вот чую, что и не врешь вроде, а все же что-то не договариваешь! — в сердцах бросает моя любимая.

— Так не перебивай, дай договорить! — отвечаю ей гораздо более миролюбивым тоном. Невдалеке виднеется хвост очереди на автобус, что дает возможность закруглить этот разговор:

— Есть один острый момент впереди, который никак объехать не получится, и каким-то образом в большую политику влезать все же придется. — Видя явное недовольство на лице Лиды, тут же добавляю:

— Обещаю, что первым делом обговорю все с тобой. Но ведь не здесь же об этом речи вести? — Мы уже почти подошли к очереди, и моя бывалая чекистка согласно кивает.

Во вторник, 26 мая, мне на работу позвонил Лазарь Шацкин и с гордостью сообщил:

— У меня сегодня в «Комсомолке» большая статья вышла! Как раз на одну из твоих любимых тем — о подготовке кадров для социалистического строительства.

— Хорошо, обязательно посмотрю! — Вот ведь хитрец: ничего мне заранее не сказал, и даже ничего не обсудил предварительно.

— Всю субботу и воскресенье над ней сидел, — продолжал рассказывать Лазарь. — Меня в пятницу в ЦК РКСМ Коля Чаплин поймал, и говорит: Сырцов из Агитпропотдела звонил и просил дать статью для комсомольцев о новой установке последней партконференции, насчет того, чтобы поднажать на дело воспитания новых кадров — а у тебя, мол, перо бойкое, да и зря, что ли, мы тебя в Комакадемию учиться посылали. Пришлось срочно писать.

Раз такое дело, зря я его поспешил в хитрецы записать. Пойду в наш читальный зал, взгляну, что он там сочинил.

Получив свежий, еще не подшитый номер «Комсомольской правды», листаю страницы. Сначала глаз цепляется за информацию о пуске в понедельник в Москве первой в СССР государственной фабрики канцелярских принадлежностей «Союз». Затем, на развороте, обнаруживаю большой «подвал» под несколько выспренним заголовком: «Битва за знания — битва за социализм». Так и есть, подписано Шацкиным. И что же тут у нас?