Дмитрий Корниенко - Время Рыцаря

И тут снаружи раздались крики, мгновенно поднявшие молящихся с колен. На горизонте заметили французскую армию.

Солдаты устремились к выходу, переглядываясь, словно ища друг в друге поддержки, историк же звонко хлопнул по плечу пробегающего мимо Уильяма – тот в панике не заметил своего капитана – и они вместе поспешили в монастырскую конюшню. Ведь шлем так и остался притороченным к седлу вместе со щитом.

Во дворе аббатства началась суета. На луки натягивали тетиву, которую из-за сырой погоды держали в парусиновых чехлах, на головы надевали кольчужные капюшоны и шлемы, с телег разбиралась амуниция и дополнительное оружие навешивалось на пояс. Солдаты тащили к стенам бревна. Альберт увидел и своих людей: они сгрудились вокруг Томаса возле скриптория и ждали своего капитана.

– Уильям, неси шлем и все, что надо! – крикнул на бегу Альберт, тяжело позвякивая кольчугой.

– Чем будете биться, сэр? – возбужденно зашептал Уильям, глаза его горели. – Этот меч вам, наверное, неудобен. Вы говорили, что на стене всегда предпочитали боевой топор!

– Давай топор! А меч пусть остается на поясе. И щит неси! Все давай, что требуется! – грозно крикнул Альберт, у которого мандраж живо сменился новым незнакомым чувством, сродни азарту. Дрожали руки, он делал много лишних суетливых движений, но страх исчез, будто и не было его вовсе, а в тело пришла пьянящая легкость.

– Томас, – обратился он к сержанту, – проследи, чтобы все были экипированы должным образом, а я сейчас узнаю, какой участок нам придется оборонять, – бросил Альберт уже на ходу. – Скорее всего, наступает Сансер, а он должен подойти со стороны реки.

Не дожидаясь, пока Уильям принесет вооружение, Альберт поспешил к узкой площадке восточной стены, где нервно колыхался синий плюмаж коменданта.

Адреналин давал себя знать, и Альберт взбежал по крутой лестнице так легко, словно на нем не было навешено килограммов пятнадцать железа, встав затем по левую руку Рэдмана. Комендант объяснял что-то хмурому рыцарю с повязкой на лице и со львами на щите, чей единственный глаз следил за продвижением французов. По всей видимости, солдаты Сансера собрались на штурм прямо с марша, они уже перешли хлипкий мост рядом с аббатством, который англичане даже не догадались сжечь, и рассредоточивались теперь вдоль восточной стены на расстоянии полета стрелы. Было хорошо видно, как рыцари спешивались, бросая поводья слугам, а с телег на том берегу солдаты снимали лестницы. Два больших отряда лучников, человек по сто в каждом, изготавливались для стрельбы на флангах.

– Сэр Роджер! – выкрикнул Рэдман. – Будет хорошо, если ваши люди займут угол, где сходятся восточная и северная стены. Здесь у нас людей достаточно, но если будет слишком жарко, передвинетесь сюда… Я тоже буду следить, не нужна ли вам подмога – вон стена какая длинная. Лучше бы монахи сделали ее короче, да выше, – посетовал он и глухо добавил: – А вы были правы насчет Сансера. Это его знамена. Только не могу поверить, что они собираются штурмовать аббатство под вечер, не передохнув после похода.

Альберт принял из рук подоспевшего оруженосца щит и топор, заметил коменданту, что глазам следует верить, и позволил Уильяму надеть шлем поверх стеганной шапки.

– Вот что, Уильям, скажи Томасу, чтобы направлялся с отрядом на угол – мы будем на самом краю, а сам возьми несколько человек и иди в конюшню за нашими лошадьми… Прихватите также коней Гроуса и его оруженосца. Заведете их за стены собора, внутрь, и оставайтесь там.

– Но сэр!

– Повоюешь, обещаю. Оставь силы для Дю Геклена. Это всего лишь Сансер. По секрету скажу тебе – Черный Пес подойдет вечером, – Альберт нервно подергал забрало, проверяя, не заклинивает ли его, и с тоской посмотрел на север, где простирались пока безжизненные холмы.

Уильям не стал больше спорить, бросил беглый взгляд, исполненный сожаления, на французов, которые выстраивались в боевые порядки, на лестницы, которые уже лежали рядом с латниками, на грубо сколоченные защитные щиты, которые разбирали лучники, чтобы с началом атаки установить их перед собой, и побежал вниз по ступеням во двор монастыря.

Тем временем комендант гарнизона расставлял своих людей. Стена была длинная, метров двести, извилистая, но и людей у Рэдмана хватало, поэтому, чтобы избежать скученности, он выставил сначала только лучников. Латники стояли внизу в ожидании, пока французы не приставят лестницы. Так же решил поступить и Альберт. Кроме лучников он взял с собой на стены только Томаса. К сожалению, угловой башни не было, и восточная стена переходила в северную простым изгибом. Оглянувшись по сторонам, историк не обнаружил нигде Фицуолтера и решил, что тот со своим отрядом предусмотрительно занял собор.

Рев французских труб возвестил о начале штурма. Лучники продвигались по двое, таща с собой деревянные щиты, устанавливали их на удобном для стрельбы расстоянии и поспешно прятались за ними, потому что уже впивались в дерево метровые английские стрелы. Под прикрытием щитов они спешно доставали из-за спины колчаны, рассыпали на землю стрелы для ускорения стрельбы и натягивали луки, а мимо них с криками 'За маршала Сансера!' уже побежали вперед с лестницами латники. Альберт опустил забрало, чтобы шальная стрела не попала в лицо, но тут же понял, что в драке забрало придется поднять: слишком плохо видно. Тем не менее, он заметил, что вслед за первой волной латников, а их было человек сто, уже выдвигаются рыцари. Неспешно, экономя силы, они шли, как тяжелые танки, не боясь стрел англичан под надежными доспехами.

Даже простые латники французов были хорошо экипированы, почти все в кирасах, и стрелы не причиняли им сколько-нибудь заметного ущерба, по крайней мере, пока они не подошли вплотную к стене. Лучники же Уолша понесли первые потери от французов: все они были как один лишь в простеганных кожаных куртках.

Но вот жерди лестниц стукнулись о стены, и Альберт понял, что сейчас он должен быть везде, видеть все и успевать все, то есть быть тем знаменем, которое не должно упасть. Однако вопреки разуму, он впал в какой-то мутный ступор тошнотворного страха и некоторое время следил за приближающимися врагами, ничего не предпринимая. Опомнившись, он махнул рукой своим латникам у подножия стены. Сержант, только и ждавший этого жеста, тут же проревел: 'На стену!'. И башмаки застучали по ступеням.

Высота стены была невелика, и осажденные не пытались отбросить лестницы: падение с такой высоты не причинило бы нападавшим должного ущерба. Зато латники втроем брали длинные тяжелые бревна, заранее сложенные под зубчатым парапетом, и скидывали их на лестницы, по которым уже карабкались французы. Крики и хруст сопровождали падение бревен, а лучники, выпустив стрелы, поспешно уходили вниз, освобождая место одетым в кольчуги солдатам. Плохо понимая, что творится вокруг, Альберт открыл забрало, безумно огляделся, учащенно дыша, и тут увидел, как Томас, размахнувшись, опустил молот на появившийся между зубцами горшковидный шлем. Отовсюду, как жуки, у которых вместо хитиновых панцирей были железные, лезли французы, и вот перед путешественником во времени появился его первый противник. Дико вскрикнув, Альберт размахнулся и, вложив всю силу в удар, расщепил топором деревянный щит. Мечник потерял равновесие, а историк, добавив ногой в железный живот, отправил его на голову очередного солдата.