Дмитрий Корниенко - Время Рыцаря

– Нас заметили, – спокойно констатировал Гроус. И тут же в подтверждение его слов со стороны замка донеслись пронзительные звуки рога.

– Это трубят французы, – добавил сержант. – Надо убираться.

– Удаляемся в лес или вперед по дороге? – нервно спросил Уильям, ерзая в седле.

– Только вперед! – ответил Альберт с беспечностью Д'Артаньяна и взобрался в седло, радуясь, что у него не такие тяжелые доспехи, чтобы постоянно прибегать к помощи оруженосца.

Миновав раскисший участок, проходящий через деревню, и чувствуя на себе десятки скрытых недобрых взглядов, словно сочащихся из щелей амбаров, сараев и хижин, отряд вышел на основную дорогу и пустил коней в галоп. Они скакали вдоль холма, пока незнакомый серый замок не скрылся из виду, однако его владелец о них точно не забыл – слишком уж лакомую добычу представляли для него несколько отбившихся от армии рыцарей. Уже с вершины соседнего холма Альберт увидел, что опускается подъемный мост и далекие пока фигурки всадников движутся вниз по витой серой дороге, ведущей из замка в деревню.

– Полагаю, сэр Роджер, нам не резон устраивать скачки, – сказал Гроус, придержав коня. – Лошади у них посвежее, а нам своих загонять нельзя – путь-то предстоит неблизкий. Лучше доберемся до опушки и устроим засаду. Надо проучить эту дворню.

– Дворня нынче вооружена арбалетами, – опасливо заметил Томас. – Тут надвое подумать надо. У вас-то хоть щиты есть.

– Я вижу у них только копья… И то не у всех… – Гроус, прищурившись, вглядывался вдаль. – Так что справимся. Поехали!

– Подождите! – воскликнул Альберт. – Может, вернемся в деревню и дадим бой, спешившись, предварительно укрепившись в надежном доме?

– Сожгут нас там… – Гроус с сомнением покачал головой. – Как пить дать сожгут. Лучше в лесу и только на лошадях!

– Хорошо, – Альберт не стал спорить и первым поскакал вниз, туда, где за узкой извилистой речкой чернела полоска леса.

Речушку перешли вброд – вода едва доходила коням до колен – и встали на противоположном берегу, на пригорке, заросшем кленами и молодыми дубками. Альберт, оценивающе оглядев боевой цеп с шипастым ядром, притороченный к седлу, все-таки вынул из ножен меч. Лучше всего было бы воспользоваться боевым топором, таким же, какой сжимал в руке Гроус, с широким лезвием и древком, обитым железом. Но такого топора у Альберта не было, зато для борьбы с копейщиками длинный меч послужит на славу. Уильям же достал шестопер, подобранный им еще в аббатстве. Чуть поодаль сержант для разминки крутил над головой свой неразлучный молот на длинной ручке.

Тем временем показались всадники, в основном с простыми крестьянскими топорами и короткими копьями, некоторые в кольчугах, но большинство в кожаных куртках. Выделялся лишь один рыцарь, которого Альберт для себя сразу окрестил Черным Бароном: латы его, на вид довольно дорогие и массивные, были выкрашены черной краской, как у принца Эдуарда, за то, кажется, и прозванного Черным Принцем.

Махнув железной перчаткой, Черный Барон направил большую часть своих людей заходить через речку слева, а сам с лучшей десяткой воинов в кольчугах и горшковидных шлемах пошел вброд справа, выделяясь на своей добротной вороной лошади. По всей видимости, он был так уверен в себе, что даже не предложил сдаться, а может, просто питал к англичанам особую ненависть. Англичане же замерли на своем берегу, среди редких деревьев, только кони их, всхрапывая, иногда переступали на мягкой земле, а желтые дубовые листья неслышно падали, кружась, и норовили улечься на гривы, зацепиться за звенья кольчуги или залететь под забрала шлемов. Альберт с удивлением заметил, что если он кого и боится, то только рыцаря в черных латах. Все остальные хотя и представляли опасность, но опасность случайную, шальную, и для профессионального воина не существенную.

– Это явно крестьяне, кроме этого черного… – тихо подтвердил мысли историка Гроус. – Это видно даже по тому, как они сидят на лошадях и как держат свои убогие копья и топоры… И кольчуги ржавые… Видать, хозяин собрал когда-то все это добро на поле битвы.

Тем временем человек пятнадцать всадников, поднимая брызги, пересекли реку и в нерешительности выстроились на другом берегу, ожидая приказа хозяина. Видно было, что им не по себе. Те же, что перешли речку вброд с другой стороны, чувствовали себя не в пример увереннее за широкой черной спиной рыцаря.

– Сейчас все вместе поворачиваем лошадей на тех вилланов, что справа, атакуем и разгоняем к чертям! – громко зашептал Гроус. – И надо быстрее очистить от них берег, пока черный рыцарь со своими людьми не подоспел.

– Так и сделаем! – ответил Альберт. – Но надо…

Однако договорить историк не успел, потому что Черный Барон поднял забрало и прокричал издалека:

– Эй, ты, с английским крестом на груди и с французским гербом на щите! Я, рыцарь Гийом де Ренкур, вызываю тебя на бой. Потом дойдет очередь и до твоих спутников, но ты будешь первым!

При этих словах, в которых звучала нескрываемая злоба, тяжелая и глухая, Альберт вспомнил, что свой нынешний щит он снял с убитого французского рыцаря у ворот собора Ва взамен своего разбитого. 'Не хочет Черный Барон рисковать своими людьми, – подумал Альберт. – Еще бы, в таких доспехах…'

– Делать нечего, придется с ним драться, – тихо молвил Гроус. – Вызов есть вызов, план атаки отменяется.

– Я буду драться с тобой первым! – вдруг выкрикнул Уильям. – Победишь меня – будешь драться с моим господином! Надо тебя проверить: абы кто с моим господином не дерется, – и прежде чем Альберт успел что-нибудь сказать, Уильям выехал вперед.

– Изволь, оруженосец, мне не помешает размяться на тебе, – в голосе Черного Барона прозвучало жгучее злорадство, и он поднял тяжелую свинцовую булаву. В рукояти было кольцо с фиксирующим ремешком, и он не спеша надел этот ремешок на железную руку.

– Ты что делаешь? – яростно зашептал Альберт, поравнявшись с Уильямом. – Он же сомнет тебя!

– Сэр Роджер, уж если я помог вам в аббатстве, помогу и сейчас. Я должен забрать часть его сил, чтобы вы смогли его убить. А я живучий. Если увижу, что мне худо, свалюсь с коня, и уж тогда вы меня выручайте. Но я поступаю именно так, как должен поступить верный оруженосец.

– Считай, что ты уже рыцарь, Уильям! Это я тебе обещаю, – проговорил Альберт с искренним восхищением. – Только прошу тебя, если почувствуешь, что все плохо, сдавайся.

Уильям кивнул и поскакал с пригорка, высоко подняв над головой шестопер. По сути, это была та же булава, только с радиально расходящимися шестью пластинами. А навстречу уверенно и неспешно направился Черный Барон, заранее отводя руку для удара, и когда они сблизились, стало видно, насколько фигура рыцаря массивнее.