Борис Орлов - Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу

Я написал этой горной козе письмо, в котором совершенно искренне объяснил свои резоны и попросил помочь. Ведь она — жена мне, королева! Разве не для нее было сказано в Святом Писании: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу»? Разве не она сказала перед алтарем: «…обещаю хранить тебе верность в счастии и в несчастии…»? И где же эта хваленая верность? Где?! Сегодня утром мой оруженосец де Буагильбер привез ответ, в котором было все, кроме самого главного: когда она даст мне эти деньги?!!

А ее еще считали умной девицей! Даже Саладин восхищался ее мудростью! Вот не понимаю — за что? Она ведь не может понять даже такой простой вещи, что для войны и политики мужу нужны деньги!..

От досады я стиснул камни стены так, что побелели костяшки пальцев. Неужели не ясно, что своей невыносимой скупостью она может разрушить столь великолепный замысел. Недалекая курица!..

Впрочем, незачем считать ее Господом над Вавилонской башней. Не дает денег? Не надо! У меня еще есть мой Остров. Конечно, там ужасный климат, отвратительная пища, плохенькая охота и, разумеется, от всего этого — пресквернейший характер у жителей. Но это меня особо не заботит: главное, что у них есть деньги!

Мой единокровный братец Вильям уж наверное выколотит их этих прижимистых сквайров и йоменов такие нужные нам кроны, пенсы, фартинги и сложит их в полновесные марки. И тогда — вперед, на восход солнца!..

— Сир?

— А?

Передо мной стоит один из моих оруженосцев — юный Фиц-Урс:

— Сир, приехал посланец от графа Солсбери. И у него срочные известия…

Срочные? Проклятье, неужели Длинный меч тоже, как эта наваррская дура?..

— Давай его сюда! Быстро!

Но тот уже и сам торпится, да так, что аж спотыкается на лестнице…

— Ваше Величество! Граф Солсбери шлет вам заверения в своей преданности!

— К черту заверения! Скажи, мальчик, Вильям собрал деньги?!

— О да, сир, но… — он протягивает мне письмо Длинного меча.

Я срываю кинжалом печать… Та-а-ак… Что?.. Мятеж?!. Бастард?! Самозванец?!!

— Все ко мне!.. Сюда!.. Измена!..

…Ну, и дела! В своем послании Вильям сообщал мне, что на севере Англии начался мятеж, охвативший уже три графства. И возглавляет его человек, носящий неизвестный мне немыслимый титул — Робер фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран граф Монте-Кристо! — в котором самым замысловатым образом переплелись анжуйские, наваррские или кастильские, вероятно готские или фризонские и даже латинские слова. И этот невероятный незнакомец имеет наглость утверждать, будто он — мой сын!

Далее шло подробное сообщение о боевых успехах этого самозванца, расписанных такими красками, словно сводный братец был приближенным этого графа Монтекристо, а не моим! Хотя, если честно, победы того стоили! Этот негодник, несмотря на относительно юный возраст — Вильям сообщал, что на вид ему не более двадцати, — умудрился сколотить отряд, спаянный такой железной дисциплиной, какой не было даже у брабансонов. Половину отряда составляли, вероятно, валлийские стрелки, вторая состояла из пеших копейщиков, а всего отряд насчитывал не более пяти сотен. И с этими скромными силами де Каберне наголову разгромил рыцарский отряд под командой Гисборна — того самого, что в свое время отличился под Акрой! Сам Гисборн еле спасся, а мятежник, пополнив свои войска в Нотингеме, двинулся дальше. Он, шутя, смел несколько отрядов, высланных против него Длинным Мечом, и теперь является фактическим главой трех северных графств.

Прочитав про Нотингем и его шерифа, я, было, вспомнил своего подлейшего братика Джона. Помнится, его сторонники как раз и держали этот город. Но Вильям считал, что самозванец не был связан с Джоном — наоборот, он активно перетягивал на свою сторону его приспешников!..

И вот тут меня словно бы ударили булавой по шлему! А ну-ка… «Высокий, волосы темно-русые… мастерски владеет мечем, луком и кинжалом… непревзойденный наездник: в Нотингеме демонстрировал сарацинскую выездку… воины боготворят его…» А как там звали эту… ну, мы с ней еще на охоте познакомились?.. Святой Андрей, она еще потом за этого… наваррца, кажется… вышла… или он ее украл?..

Если вдуматься, то почему бы этому молодцу и не быть моим сыном? Ведь вот была Бьянка — говорили потом, что она от меня понесла… И еще была эта… которую потом наваррец… нет, он точно на ней женился!.. А еще тогда, совсем давно, как же ее звали? Матушка потом ее прогнала, когда выяснилось, что она — непраздна… И увезли ее в замок на Остров… Да, точно! А волосы у нее как раз были темно-русые… Мой сын? Мой! Еще бы! В меня пошел: силен, умен, боец!..

И что же он хочет, мой неизвестный мне сын? Ну-ка, ну-ка, где это тут было? Вот оно! «…утверждает, что Вы, сир, передали ему власть над Англией, которой принц Джон владел незаконно…»

Так он власти над Англией хочет?! Всего-то?!!

Надо немедленно отписать Вильяму и этому Робберу фон что-то де где-то… Пусть правит, раз хочет! Заплатит мне шестьдесят… нет, шестьдесят пя… нет, семьдесят тысяч марок, принесет омаж и пусть правит себе, раз ему охота! Только пусть еще воинов даст… А впрочем, если ему захочется, может и со мной в поход пойти — хороший воин лишним не бывает! Да за семьдесят пять тысяч северных марок я его наследником сделаю: пусть Джон побесится!..

А Вильям пусть не лезет — не ему вставать на пути моей крови! Пусть лучше договорится с этим Нопассараном… И деньги пусть быстрее привезет!..

— Эй, кто там?! Огня, пергамент и чернила мне! Живо!..

…Манор семейства Тайбуа уже неспешно дымился, а мои бойцы еще продолжали таскать разнообразные трофеи. Я лениво поковырял носком сапога землю. Скука…

Семейство Тайбуа состояло в близкородственных отношениях с Гаем Гисборном и рассчитывать на их верность и преданность «новому порядку» было бы, по меньшей мере, неразумно, но этот замок нам был нафиг не нужен. Во всяком случае — сейчас. Большого отряда у Тайбуа не было, да и манор их стоял в стороне от дороги, которую мы собирались плотно оседлать на случай всяких нежелательных визитов с юга, но Энгельрик уж очень просил. Понять его было несложно: именно из-за терок с Тайбуями он и оказался в лесу, в банде папашки Хэба.

Наш аббат Тук, правда, подшучивал над Энгельсом, заявляя, что если бы не скоропостижная кончина Тайбуевого старшего сына, случившаяся аккурат во время его горячей встречи с Энгельриком, то сын сэра Ли никогда бы не встретил принца — меня, то есть. А за такую встречу, вещал наш «замполит», надо не замки жечь, а всю жизнь всех Тайбуев испанским вином поить и жареными гусями кормить…

Энгельрик в принципе не спорил с монахом, соглашаясь, что встреча действительно была ему очень на пользу. Он даже как-то обмолвился, что обязательно будет поить всех членов фамилии Тайбуа до смерти, но лицо у него было при этом такое, что я сразу понял: Тайбуям такое угощение не понравится. Собирался ли Энгельс вливать в захваченных Тайбуев вино, пока те не лопнут, или решил просто и без затей утопить их в подходящей бочке с вином, я не знаю, и не узнаю уже никогда. Последний Тайбуй погиб во время штурма донжона, схлопотав в горло стрелу из «идеального убийцы». А нефиг было каменюгой в моего Энгельса метиться! Участь остальных Тайбуев была аналогичной, так что жестоким планам Энгельрика-мстителя не дано было осуществиться. Зато теперь пожинаются плоды победы. Серебро, оружие, одежда, харчи, несколько очень хороших боевых коней и два десятка рабочих лошадок… Все это хорошо, но… скучно. Скучно!