Андрей Мартьянов - Вестники времен [= Знамя над Тауэром]

— Пришлите одну из дам, — сказал господин оруженосец, помедлив. — Беренгарии станет спокойнее, если с ней будет находиться ваша камеристка.

— О, что вы, право! В конце концов, вы вооружены, сильны и можете сберечь сон ее высочества куда лучше, чем слабая женщина. Останьтесь возле двери в комнаты Беренгарии. Я распоряжусь, чтобы стражи не чинили вам препятствий.

«И как это понимать? — молча задал вопрос Казаков. — Сицилийцы будут дрыхнуть, а мне сидеть под дверью на манер барбоса? Что-то вы темните, ваше величество… Но, если уж рассуждать над приказами нельзя во все времена — примем к исполнению. И все равно вы, мадам Элеонора — старая стерва. Надо же так меня подставить на пиру! Если Ричард меня еще хоть раз в жизни увидит — точно оторвет голову!»

— Оставайтесь, — мягко, но непреклонно сказала Элеонора. — Я обычно просыпаюсь, когда звонят первый час. [62] Около половины восьмого утра. Если принцессе что-нибудь понадобится, она вас позовет.

— Ne vopros, komandir, — по-русски проворчал Сергей, одарив королеву очередным неловким поклоном, больше похожим на жест благовоспитанного японца, разговаривающего с начальством. Главное в таких делах — опыт. И вообще, мало ли что может понадобиться принцессе, уж простите за вольнодумство…

В течение как минимум получаса Беренгария оставалась у себя, а ее незадачливый охранник бродил по коридору замка. Сицилийцы посматривали на него с интересом, но разговор не заводили. Прошел с проверкой десятник королевской гвардии, явно вознамерившийся узнать у неизвестного шевалье, что это он делает возле покоев высочайших особ, однако предупрежденные Элеонорой блюстители быстро растолковали начальству: сие доверенное лицо королевы-матери, паладин наваррской принцессы, бдит и сторожит.

«Доверенное лицо» хотело спать и прогуляться по своим чисто личным делам, но не знало, как на норманнско-латинском звучит слово «сортир». Конечно, если совсем припрет, можно выйти на пустующую лестницу, однако джентльмены мы или где? Здесь, как-никак, королевская резиденция и подобное действо будет откровенно попахивать, уж простите за каламбур, самым кондовым сюрреализмом.

На сей раз не рыцарь спас принцессу, а вовсе наоборот. Притвор скрипнул, в проеме мелькнуло лицо Беренгарии и наваррка взмахнула рукой, отчетливо заявив:

— Сударь, пойдите сюда. Мне нужна ваша помощь.

Лица сицилийцев приобрели каменную строгость. Они ничего не видели и не слышали.

— Что случилось? — громко прошептал Казаков, когда дверь затворилась и Беренгария опустила легкий засов.

— Скучно, — непринужденно сказала она. — Тоскливо и противно. Давайте поболтаем? Я знаю, вы не очень хорошо говорите на нашем языке, но, по крайней мере, понимаете и можете ответить. Идемте.

Повторяя непривычный жест Сергея, которому она научилась во время приснопамятной прогулки, Беренгария взяла его под руку, отвела в свой покой остановившись возле окна с открытыми ставнями. До роскошеств в виде рам и стекол на Сицилии еще не дожили.

— Если вам что-нибудь требуется, это «что-нибудь» спрятано за ширмой, — без особого стеснения сообщила Беренгария. — Не хмурьтесь, я далеко не девочка и у меня есть братья…

Когда оруженосец вернулся, принцесса рассматривала стол, на котором громоздилась библиотека.

— Посмотрите, какие интересные книги нашлись в собрании королевы Иоанны!

Беренгария не без труда придвинула к гостю громадную инкунабулу с застежками и чеканными медными полосами, схватывавшими обложку.

— Вы ведь знаете, кто такой Кретьен де Труа?

— Нет, — честно признался Казаков. — И не слышал никогда. Только сегодня на вечере его кто-то поминал.

— Невероятно, — изумилась принцесса. — Впрочем, подобное варварство вам простительно. Герцогства русов слишком отдалены, с вашими землями держат связь только германцы и польский король… Кретьен де Труа — лучший менестрель столетия.

— А кто тогда Бертран де Борн? — ехидно спросил оруженосец, начавший слегка разбираться в расстановке здешних авторитетов.

— Воображала, нахал и амант Ричарда, который думает, что ему все позволено, — принцесса сделала настолько недвусмысленный жест, что Сергей фыркнул. — Конечно, у него есть способности, но нельзя же сравнивать, к примеру, святого Бернара из Клерво и захолустного аббата из какой-нибудь там Каледонии! Вы понимаете, о чем я? Мессир де Труа первым из трубадуров решился собрать все легенды и истории о короле Артуре — о нем-то вы хоть слышали? — и создать большую книгу. Он записал не меньше сорока преданий, расставил их так, чтобы соблюдался порядок событий, и хотел продолжить, но… Конечно, вы не можете знать всю эту историю… Не удивляйтесь, в ней замешана и Элеонора Аквитанская. Ее дочь от Старого Гарри, мадам Матильда, вышла замуж за саксонского герцога по имени Генрих Лев. Десять лет назад германский император Фридрих обвинил Генриха в измене и изгнал из страны — мне рассказывали только слухи, поэтому я не ручаюсь за точность. Генрих Лев с женой уехали в Аквитанию, на родину Элеоноры и под покровительство ее родственников. Тогда Кретьен де Труа и приблизился ко двору Матильды. Говорят, она была в него влюблена до безумия… Но в прошлом году в замке герцогини случился страшный пожар. Вообразите, шевалье…

— Я не шевалье, я оруженосец, — педантично уточнил Казаков.

— Какая разница! — отмахнулась Беренгария. — Так вот, во время пожара сгорела большая часть рукописей мессира де Труа, а он, спасая бесценные сочинения, погиб под обрушившейся кровлей. Остальные успели выбежать, а Кретьен умер… Сколь несчастная судьба!

— И эта книга, — осторожно проговорил Казаков, — принадлежит ему? Те самые рассказы о короле Артуре?

— Именно, — кивнула принцесса. — С работ мессира де Труа успели снять десяток копий. Знаете, какая моя любимая легенда? О Гвиневере и Ланселоте.

— А-а, помню, — ответил Казаков. Только на что, хотелось бы знать, намекает Беренгария? — Не представляю, как король Артур мог несколько лет подряд терпеть открытую измену жены.

— Да очень просто! — удивилась незнанию оруженосца принцесса. — Я не хочу показаться слишком умной, знаю, женщине не стоит кичиться образованностью… Но в вашей стране, видимо, все по-другому? Как и в Наварре. Отец нанял для меня хороших учителей, образованных монахов из Сантьяго де Компостелла, и полагал, что дочери короля следует разбираться в законах. Я сама додумалась, почему Артур смотрел на любовные приключения жены сквозь пальцы. Достаточно почитать своды германского права, по которым жила древняя Британия.

— Расскажите, — попросил оруженосец сэра Мишеля.

— Все законы бриттов и саксов основывались на праве наследования, — увлеченно начала Беренгария. — Теперь вспомним, что и у Артура, и у Ланселота были дети на стороне. Мордред, Галахад… В то же время великий король прожил в браке с Гвиневерой много лет, так и не дождавшись наследника. Какой вывод?