Алексей Карасов - цицерон-15

–Будет лучше, товарищ Филимонов, если Вы сами оговорите вопрос с наркомом.

–Я так и сделаю. Но, мне желательно заручиться поддержкой возможно большего числа специалистов наркомата. Как они считают, разумна ли подобная инициатива со стороны наркомата? Если большая часть воспротивится, то может не имеет смысла ставить вопрос перед наркомом?

–Хорошо, товарищ Филимонов, я спрошу у наркома о Вашем предложении. Если будет одобрение, то сообщу.

–Спасибо, Инокентий Абрамович.

Спрашивается, зачем тратить время на мелкую сошку? Такой вопрос могут задать интеллигенты с человеческим лицом.

Я лично знаю пару интеллигентов с человеческим лицом. Первый, безусловно Михаил Сергеевич. В результате его деятельности развалена огромная страна, которую тысячелетиями строили народы её населяющие. Как следствие погибли и ещё погибнут десятки миллионов людей.

Другой такой же интеллигент Гитлер. Результаты деятельности этого интеллигента всем известны. Не ясно только, который из интеллигентов нанёс нашей стране больший ущерб?

Если второй сумел избежать виселицы, то может первого ещё не поздно судить?

Так зачем же я информировал секретаря наркома о своих планах? Секретарь наркома безусловно работает как минимум в двух местах. В наркомате и в НКВД. НКВД не оставит без освещения деятельность наркома автомобильной промышленности СССР.

Секретатрь может работать ещё в кое каких организациях. Ему и надо-то, писать донесения НКВД под копирку. Каждая копия даст существенную прибавку к зарплате.

Пусть знают, что некий, ничего не значащий Филимонов намыливает в поездку по стране.

Спустя часа полтора, позвонил секретать и сообщил, что нарком дал добро на посещение библиотеки.

После эффектного появления в библиотеке с личными порученцами товарища Сталина и изъятия секретных журналов меня встречают у входа в зал, почти как самого товарища Сталина. Сотрудники библиотеки выстраиваются по ранжиру. Старший докладывает, что за время моего отсутствия происшествий не случилось, обхожу строй и говорю:

–Вольно, разойдись.

Команда из стоящих смирно библиотечных старух рассыпается и таскает мне на стол литературу.

Чтобы не заснуть за столом и тем самым, навсегда опозориться перед библиотекарскими как порученцу товарища Сталина, вынужден работать в полную силу. Несколько раз отрываюсь от бумаг и хожу в буфет перекусить. Затем снова утыкаюсь во французскме, японские, американскмие и немецкие журналы.

К ночи, совершенно отупев, возвращаюсь в наркомат и заперевшись на ключ, устраиваюсь на столе и засыпаю. Проспал не более двух часов. Звонит телефон. Меня приглашают к наркому. Понятно, что наркому скучно одному и я нужен, дабы развеять наркомовскую скуку.

Посидели над бумагами, но уже без энтузиазма. Переговорили о моих инициативах. Нарком согласился поставить вопрос перед товарищем Сталиным. Подумал, чтобы я не говорил, всё упирается в товарища Сталина. Ей богу, скоро, как он сам сказал, придётся спрашивать у товарища Сталина разрешения сходить на горшок.

–Вам, товарищ Филимонов, присвоено звание комиссара государсвенной безопасности третьего ранга.

И дальше поздравил с выполнением самого заветного моего желания, назначением на пост зам.наркома НКВД.

Всегда казалось, что моё самое заветное желание несколько иное: смыться из СССР как можно скорее и дальше.

Похоже Сталин знает о заветном желании и не собирается ему потворствовать. Или держит желание как морковку под носом ишака, дабы охотнее тянул воз.

Группа незнакомых товарищей оказалась авиаконструкторами. Я помнил советское убожество, называемое самолётами. Уровень качества этих летающих сортиров соответствует названию. Впрочем, у многих из авиаконструкторов, личные сортиры на дачах, по качеству намного превосходят летающие агрегаты соответствующего назначения.

Конечно, они изобретают с учётом возможности исполнения на предприятиях, где никакого оборудования, кроме двухручной пилы по дереву. И то, пила нужна не для распиливания деталей самолётов, как думают упившиеся в хлам интеллигенты, а фигурального пиления не желающих становиться передовиками производства.

Пила стоит в кабинете директора завода и на каждом совещании директор рассказывает подчинённым о том, как самолично пилил беляков. И сегодня, если найдутся, не желающие выполнять план то, он распилит недоумков, как тех беляков. Поэтому, планы на заводе выполняются, но самолётов на выходе не наблюдается. То есть из цехов выкатываются деревенские сортиры на колёсиках, но летать категорически отказываются.

Я делаю скидки на всё вышеописанное но, всё таки можно предусмотреть элементарные удобства для экипажа и пассажиров.

Например сортиры для пассажиров. И чтоб стюардесса в течении полёта не развлекала пилотов в сексуальном плане, а занималась своими прямыми обязанностями, то есть чистила сортир.

Слово стюардесса так и переводится на русский язык: обслуживающая. А, если обслуживает в сексуальном плане, то совершенно другой перевод, например: проститутка. Пусть дамы, нанимающиеся на самолёт, сделают выбор,-если нанимаешься в качестве проститутки, то пассажиры узнают об этом по вони из самолётного сортира.

Я немного не правильно написал. Если у нас не самолёты, а сортиры с крыльями, то должно же из них изначально вонять?

И вот эти, с позволения сказать, авторы, наводят критику на разработки самолётов будущего, опробированные временем. Мало того, ставят под сомнение исследования, проведённые итальянцами и прочими учёными в области авиастроения. Не стесняясь присутствия товарища Сталина выражаются матом и поливают дерьмом меня лично.

Молча выслушиваю оскорбления и внешне совершенно спокоен. Но, похоже, что сраным конструкторАм, обеспечу место на нарах. Жаль, что в прошлой жизни, товарищ Сталин посадил этих ворюг за решётку, надо было повесить, а лучше четвертовать. Мерзавцы распоясываются всё больше и больше. Уже приступили к угрозам и размахиванию руками.

Как же. Какой-то хрен из грядки. Деревенщина, у которого, даже тёплого сортира на грядках никогда не было, пытается пролезть в святая святых. Конструктора, как все свиньи, решили оттолкнуть маленького и хорошенького поросёнка в виде меня, от своих свинских кормушек. Затоптать его нахрен, то есть меня. Выпустить кишки, дабы никогда больше даже не думал лезть на персональный огород к этим козлам. Правда, на огородах, если что и растёт, то наполовину загажено, а на вторую вытоптано.