Юрий Лукшиц - Другой мир

— Боже мой, — прошептал я, прикусив себе нижнюю губу. — Как же так вышло!

— А в твоей он как поживает?

Я откинулся на сидении, пытаясь прийти в себя.

— С Юлей он разошелся, но через год встретил Ольгу – я мысленно поморщился. — Двое детей, получает второе высшее образование. Определенно в другой реальности ему лучше.

— А что мы?

— В смысле?

— Как у нас дела развиваются?

На ее лице промелькнула едва заметная печальная улыбка. Я прикрыл глаза.

— Да неплохо. В общем-то. Были кризисы в отношениях, были взлеты, но если говорить в общих чертах, то мы хорошие друзья.

— Максим, а какая я в том мире?

Я сделал глубокий вздох. Устал, что ли?

— Ну как тебе сказать, — я попытался оживить воспоминания. — Почти такая же. И в то же время другая.

— Я замужем?

— Нет. Думала выйти сначала за парня, которого знала с детства, но, в конце концов, передумала. Решила пойти учиться. Потом начала работать журналистом как и я. Стала редактором газеты.

— Вот как, — задумчиво отреагировала девушка.

Авто свернуло на соседнюю дорогу, постепенно набирая скорость.

— А как у тебя сложилась судьба здесь?

— По-иному, Саша. По-иному. Я закончила школу, вышла замуж за Петра…

Меня передернуло. Екатерина с удивлением посмотрела на меня.

— Что-то не так?

— Ничего, — глухо отреагировал я. — Продолжай. Просто я никогда не переваривал твоего хахаля.

И отвернул лицо к окну, чтобы не видеть ее реакцию.

— В общем, вышла замуж за Петра. Родила ему двух сыновей. Уехала из Краснограда, потому что не хотела, чтобы меня что-то связывало с этим городом. Ни разу с тех пор не пересеклась с кем-то из родного класса. Могу я задать нескромный вопрос тебе?

— Да задавай уж. Хуже точно не будет.

— Скажи, Саш, а ты… любил Катю? Просто в твоем голосе проскользнули такие мягкие нотки при ее упоминании…

Ух, какая меткая! Как там Жириновский любил поговаривать? «Не люблю этих скрытностей: лучше сразу по лицу, по лицу!» Я смотрел вперед, как дорога исчезает под колесами автомобиля. И задумался. Ответ пришел практически мгновенно.

— Зачем же в прошедшем времени? Я и сейчас ее люблю. Возможно, понял это только, когда повзрослел. Однако это не та любовь, которую чаще всего подразумевают в книгах или мыльных операх. Мое чувство тоньше. Я забочусь о ней как о своем друге, как о своей сестре и так далее. Возможно, мы и полюбили бы друг друга по-настоящему, просто не было необходимого толчка, стимула. Можно сказать, мы любим друг друга тайно, на расстоянии; незаметно друг от друга заботимся: я – о ней, она – обо мне. Но повторюсь, это не настоящая любовь, это, скорее, ранняя стадия любви, если только не сильная привязанность.

— Странно как-то, — констатировала наконец Лемехова.

— А теперь я задам тебе нескромный вопрос. Так что не обессудь. Катя, в этом мире, в этой реальности… мы встречались?

Девушка резко затормозила, что я чуть не врезался лбом о стекло. Даже кости хрустнули.

— С чего ты взял? — ледяные оттенки в ее голосе вернулись.

— По твоему поведению вижу, — я не смог сдержать грустные нотки, снова удобно усаживаясь. — Да, и откуда ты могла знать о моем шраме на бедре?

Прерывистое дыхание выдавало ее внутренний настрой. Она мгновенно изменилась. Старалась не смотреть в мою сторону, вместо этого повернула лицо в сторону блестящей невдалеке реки.

— Может, расскажешь? — я постарался придать своему голосу максимум невозмутимости.

Лемехова молчала. Было заметно, как от напряжения побелели сплетенные пальцы ее рук на коленях. Только через несколько минут послышались ее слова, звучавшие глухо и болезненно:

— После восьмого класса ты перешел в соседнюю школу, и мы практически не виделись с тех пор. Однако в середине девятого мы как-то пересеклись в одном из газетных киосков: ты покупал журнал, а я зашла туда, чтобы взять пару тетрадей. В общем, мы разговорились. Обменялись телефонами. Пару раз ходили вместе то в кино, то на дискотеку. Много времени проводили вместе.

Ой ли… Я с Катей из своей реальности также проводил достаточно много времени, но дальше дело не пошло. Хотя подходящих моментов было предостаточно.

— А потом?

Екатерина скрестила руки в локтях и перевела просто-таки безжизненный взор на дорогу, медленно блуждавший в дали.

— Потом?.. А потом наши отношения перешли на более высокий уровень. Хотя это для кого как, — медленно добавила она.

— Ну а если другими словами?

Лемехова резко встретилась со мной взглядом.

— Другими словами, ты меня просто трахнул как последнюю дуру, которая развесила уши на комплименты о вечной любви и преданности. Поздним вечером 15 июня 2003 года.

Красивая девушка и ругательства – это сильный контраст, однако.

— Но романтическая идиллия продлилась недолго. Наигравшись со мной, — продолжала тем временем собеседница, — ты позднее признался, что никогда не думал иметь со мной серьезные отношения. Я была не более чем промежуточным этапом в твоей жизни, словно резиновой куклой для удовлетворения сексуальных утех.

Так вот где собака зарыта, оказывается. Не удивительно, что она чуть не прибила меня во время первой встречи.

— Нет-нет, ты не думай, что все в моих отношениях с тобой занимали черные цвета. Было множество приятных сцен и моментов. В сексуальном плане ты был очень искусен, мне даже не было больно во время «первого раза». Ты показал себя с этой стороны настоящим профессионалом…

Мои уши предательски начала заливать краска. Ну на кой мне такие пикантные подробности о том, что у нее было с моим двойником? Вот уж правда, подружка режет правду-матку…

— Но ты нанес мне глубокую душевную рану, и вряд ли когда-нибудь я тебя прощу за ту боль.

— Ладно, я понял, — тихо пробормотал я. — Только не нужно приписывать мне «подвиги», которых я не совершал. А то мне неудобно.

Но она даже не обратила на мои слова внимания. Вместо этого продолжала рассказывать. Похоже, ее эмоциональная плотина была прорвана.

— Но все же, поплакав несколько недель, я поняла, что на все должна быть своя причина. Потому я решила вместо этого существенно изменить себя. То, что ты со мной сотворил, сделало меня только сильнее. Назло тебе я решила добиться успеха в жизни.

И, судя по всему, добилась. Мне вдруг стало чертовски неудобно сидеть с ней в одном авто. Но в то же время возникло огромное желание пересектись со своим двойником.

— Да ладно. Чего там вспоминать, — жестким тоном констатировала Екатерина. — Дурой я была, да и только.

Она завела двигатель, и мы снова тронулись с места, постепенно набирая скорость. Я молчал. Потому что просто нечего было добавить. Другой «я», похоже, сильно отличался от меня и был настоящим эгоистом. Странно, как только его вообще выбрали в мэры.