Дмитрий Дашко - Лейб-гвардии майор

— Говори, Хильда, — велела хозяйка.

— Боюсь, у меня дурные новости. — Девушка опустила голову.

Я бросил мимолетный взгляд в окно. На улице вечер, стемнело. Ветер нагибал кроны деревьев, что-то загрохотало на крыше соседнего дома.

— Я готов к любым известиям.

Все ждали моего ответа. Эти слова придали девушке сил.

— Гусары, у которых я стираю белье, сказали, что ваших друзей хотят забрать в Потсдам, в королевскую гвардию, — она запнулась.

— Ничего не понимаю… — нахмурился я.

— Дело в том, что драгунский полк, к которому приписаны гусары, обязан каждый год присылать для королевской гвардии по одному солдату высокого роста. Вербовщики повсюду специально выискивают парней повыше, а люди, с которыми вы сюда приехали, как на подбор — великаны. Гусары говорят, что их могут поставить в первые ряды королевских гренадер. Начальство будет довольно.

— Постойте, но ведь они не являются прусскими подданными. Более того, среди них есть и иностранный дворянин, — возмутился я.

— Это никого не волнует, — объяснила хозяйка. — Для гусар люди без документов — просто бродяги. Солдаты имеют право делать с такими все, что захочется. Даже убить… Но зачем убивать тех, кто может принести пользу? Вашим друзьям не повезло родиться высокими. Таких еще недавно просто хватали на улицах, ничего не спрашивая.

— А где содержат моих друзей?

— В крепости есть карцер для провинившихся. Их бросили туда. Не волнуйтесь, с голоду и холоду они не умрут.

— И как долго они будут там находиться?

— Скоро приедет капитан фон Румм, который отвечает за вербовку солдат в этом кантоне. Он и примет решение. Для драгунского полка, что здесь находится, они слишком высокие, а для гусар тем более. Знаете, здесь, в Пруссии, большой рост — это проклятие.

— Хватит, Хильда, ты наговорила много лишнего, — прервала девушку хозяйка. — Ступай отдохни. Ты заслужила.

Девушка удалилась.

— Простите бедняжку. Ее парня забрали в солдаты, а недавно она получила известие, что его убили французы. С той поры Хильда ненавидит военных.

— Передайте девушке мои соболезнования. Это очень тяжело: перенести утрату любимого человека.

Женщина окинула меня оценивающим взглядом.

— Вы сказали, что ваш друг — иностранный дворянин. Это правда?

— Разве я давал повод усомниться в моих словах?

— Могу я услышать ваше имя… настоящее имя?

— Разумеется. Позвольте представиться, перед вами — барон Дитрих фон Гофен.

— Откуда вы? Вестфалия, Саксония, Богемия, Лифляндия… — начала перечислять она.

— Довольно, — остановил я ее. — Для нашего дела это не так важно, хотя, чтобы удовлетворить ваше любопытство, отвечу: я из Курляндии. Как и мой друг, а вернее, двоюродный брат.

— Курляндия, — задумчиво произнесла женщина. — Никогда там не бывала.

— Вы не много потеряли, — усмехнулся я, вспомнив «родные» пенаты.

— У вас военная выправка, думаю, вы находитесь на службе либо у короля Польши, либо у русской императрицы. Последнее, пожалуй, вернее всего, — объявила Шерлок Холмс в юбке.

— С чего вы решили, что я служу русской императрице?

— С тех пор, как она сменила трон герцогини на императорский, ваши соотечественники ищут удачи все больше при ее дворе. Сюда не заглядывают.

— Вижу, вы неплохо разбираетесь в этом.

— Жизнь заставляет. А ваши слуги… они русские?

— Среди них есть поляк и да, двое русских. Как вы догадались?

— Я знакома с одним из русских. Близко знакома, если вы понимаете, что я имею в виду. — Хозяйка лукаво подмигнула.

— Боюсь, воспитание, полученное мною в детстве, не позволяет мне подозревать вас в чем-то неподобающем, — улыбнулся я.

— О, майн гот! Подождите часа два, и я все вам объясню, — засмеялась женщина.

— Я не могу столько ждать, мне нужно срочно предпринять что-то для моих друзей, — объявил я.

— И вы знаете, что именно?

— Нет, — признался я.

— Тогда не предпринимайте ничего, пока не увидите моего друга. Возможно, он будет вам полезен.

— А если он откажется? Я потеряю уйму времени…

— Вряд ли он откажется помочь землякам. К тому же после того, как я попрошу его об этом сама, у него просто не останется выбора, — сверкнула глазами хозяйка.

— Я бессилен перед силой ваших доводов. Сдаюсь, — с улыбкой произнес я. — Скажите мне только, кто он, этот человек, и как его имя?

— Я зову его Сашей. Он служит капралом в драгунском полку. Этот трактир был построен на его и мои деньги. Мы в некотором роде компаньоны и, пожалуй, даже больше, с той поры, как мой муж отдал Господу душу. Вам повезло — Александр недавно прибыл из похода. Случись происшествие на несколько дней раньше, и никто бы не сумел вам помочь.

В трактире Александр появился часов в восемь вечера и почти сразу постучался в мою дверь.

— Дозволите войти?

— Отчего не дозволить. Заходи, конечно, — флегматично откликнулся я.

Все же накопившаяся усталость снова дала о себе знать. Энергия иссякла. Я с трудом удерживался от желания провалиться в глубокий сон с мечтой, чтобы после пробуждения все вернулось на круги своя.

В дверь ввалился грубоватый детина — широкоплечий, поджарый, черноволосый. Белый драгунский мундир сидел на нем как влитой. Солдат-великан снял треуголку и наклонил голову.

— Здравствуй, барин, — неожиданно по-русски сказал он.

— И тебе не болеть, — на родном наречии ответил я. — Как догадался?

Детина усмехнулся:

— Русак русака за версту учует. Нашего брата тут не много, разница сразу в глаза бросается. Ничего, что я по-простому баю с тобой, барин?

Сколько времени нахожусь в восемнадцатом веке, а привычки держать сословную дистанцию выработать не могу. Да и не вижу пока особой необходимости. Гораздо чаще срабатывают подсмотренные в фильмах и прочитанные в книгах на историческую тематику стереотипы. Нет, будь я и вправду каким-нибудь не в меру крутым перцем, живущим во дворце, обедающим на золоте и передвигающимся в карете, запряженной шестеркой лошадей, с конными гайдуками и лакеями на запятках, — тогда можно было бы гнуть пальцы, требовать, чтобы народ попроще стелился передо мной ковриком и заискивал. Но ведь реалии таковы, что я всего лишь сержант гвардии, малюсенькая шишка на ровном месте. Живу, как все остальные, «от зарплаты до зарплаты», выдаваемой мне потретно. И чем я, к примеру, отличаюсь от деревенского мужика, которого забрали в рекруты, определили в полк, переодели в зеленый мундир, дали ружье и велели защищать отечество? Тут как в дурацких загадках из журналов: найдите десять отличий. Только сомневаюсь я, что столько найдется. Ну да, фон-барон, немецких кровей, мелкий дворянчик. Думаете, это многое меняет?

Солдаты, вне зависимости от того, из дворян ты или из крепостных, службу несут наравне. Одинаково ходят в караулы, маршируют на плацу или копают канавы, одинаково сидят с пустыми карманами, дожидаясь жалованья, водку и ту пьют за одним столом. Разумеется, я не говорю о «мажорах», но таких единицы.