Дмитрий Дашко - Лейб-гвардии майор

— Люкс для новобрачных, — усмехнулся я.

— Вы что-то сказали?

— Не обращайте внимания. Это я так… Мысли вслух.

Из приоткрытых окон дул свежий, приятный ветерок. Я даже зажмурился от удовольствия. После ночевок в лесу и плавания в тесном трюме условия просто райские.

— Как вам? — с какой-то ревностью спросила хозяйка.

— Можно сказать, пятизвездочный отель.

— Извините, я опять вас не поняла…

— Все замечательно, мне очень нравится. Теперь бы в цене сойтись.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась хозяйка. — Я не имею обыкновения обирать постояльцев.

Она назвала цену. Скажу честно — рассчитывал, что запросят больше, а тут вполне приемлемая сумма, необременительная и справедливая. Хозяйка нам попалась нежадная.

— Меня устраивает, — кивнул я.

— Тогда с вас талер задатка.

Я развязал узелок кошелька.

— Если желаете, велю приготовить ванну.

— О, это было бы просто замечательно, — обрадовался я. — Дорога была долгой и, что греха таить, грязной.

— Устраивайтесь в комнатах. Часа через два ванна будет готова. В шкафах на плечиках висят халаты, они для постояльцев. Пользуйтесь смело. Можете снять дорожную одежду, служанки ее постирают и, если нужно, приведут в порядок.

— Буду очень признателен. Эти услуги надо оплатить отдельно?

Я снова приготовился запустить пальцы в кошелек, но хозяйка решительно замахала руками:

— Что вы! Постояльцы получают под крышей моего дома не только пищу и кров. Мы стараемся быть гостеприимными.

— У вас это прекрасно получается, — не преминул отметить я. — Мы здесь не больше часа, но уже чувствуем себя так, словно не покидали стен родного дома.

Хозяйка зарделась:

— Я очень надеюсь, что вы расскажете об этом всем вашим знакомым. Кто знает, вдруг всемило-стивейший Господь приведет их однажды в наш город. Тогда они будут знать, где смогут остановиться в подобающих условиях.

— Непременно расскажу о вашем заведении. Смею заверить, рекомендации будут исключительно положительными.

Мы вернулись в зал.

— Ну, что скажешь, дорогой кузен? — спросил Карл. — Останемся тут или поищем другую обитель?

— Не будем ничего искать, Карл. Мне здесь понравилось. Тут по-настоящему чувствуешь себя человеком. Наше петербургское жилище — жалкая лачуга по сравнению с этим дворцом.

— Верно подмечено, брат. Хотя я вспоминаю ту избушку чуть ли не с ностальгией. Как-никак мы провели в ней почти год. Согласись, это немало.

— Понимаю и разделяю твои чувства. Останемся здесь денька на два, а потом двинем дальше, — сказал я. — И еще — сегодня можно будет помыться. Я уже договорился о ванне.

Михай допил кофе и поставил пустую чашку на столешницу.

— Пока вас тут не было, господин сержант, заходил какой-то странный человек. Он не стал ничего заказывать, просто посмотрел в нашу сторону и быстро ушел.

Я пожал плечами:

— Ну и что? Мало ли кому вздумалось сюда зайти. В конце концов, это трактир, публичное место.

— Ваша правда, господин сержант. Только сдается мне, что где-то видел я эту рожу. Скорее всего, на корабле, который нас сюда доставил. Кажется, это был один из матросов.

— Даже если это правда, не вижу ничего странного: капитан отпустил часть команды на берег, вот матросы и рыщут в поисках кабаков и прочих увеселительных заведений. Выбрось его из головы, Михай.

Владелица трактира оказалась не только гостеприимной и хлебосольной. В лице ее я нашел настоящую справочную службу. Она не раз и не два дала мне полезный совет. Когда я наутро спросил, не подскажет ли она, к кому здесь можно обратиться, чтобы нанять экипаж до Мемеля, женщина сразу назвала подходящую кандидатуру:

— Сходите к Гансу Хоффу, он живет через два квартала отсюда в двухэтажном доме с красными кирпичными стенами. У Ганса вы в любое время сможете взять внаем приличных лошадей и добротную повозку.

— А это не очень дорого? Мы не то чтобы совсем стеснены в средствах, однако выбрасывать деньги на ветер не хочется.

— Скажите ему, что пришли от меня. Ганс приходится мне родственником по мужу. Думаю, он сделает вам скидку, — с широкой улыбкой сказала женщина.

Я так и сделал. Нашел дом Хоффа, объяснил владельцу, в чем суть дела. Ганс без долгих расспросов отвел меня в каретник, где подобрал подходящий экипаж, в котором было достаточно места для пятерых (не знаю, как он называется, но у меня при виде этой громоздкой и тяжелой конструкции в памяти всплыло смешное словечко — «шарабан»), познакомил с кучером — белобрысым и вертким парнишкой по имени Курт. Малец оказался сообразительным и расторопным.

— У меня все готово. Я только запрягу лошадей, и можно трогаться хоть сейчас, — сообщил он.

— Сегодня не стоит. Готовьтесь на завтра, в любое время.

— Хорошо, я с утра буду здесь.

Я отсутствовал недолго — час-полтора. Казалось бы, что могло приключиться за столь малый отрезок времени?! Но… Когда я выворачивал из-за угла, то увидел картину, заставившую меня попятиться: улица перед трактиром была запружена вооруженными людьми. По желто-зеленым мундирам и небольшим меховым шапкам с такой же зеленой опушкой я без труда опознал прусских гусар: они несли охрану на восточных границах страны и нередко выполняли полицейские функции.

Кое-что о них мне стало известно еще до поездки. Эти иррегулярные части были сродни нашим казакам. За солдат они не считались. Немцев среди гусар практически не было. Эскадроны полностью комплектовались иностранцами — венграми, боснийцами, сербами, поляками, зачастую горячими и необузданными, одинаково способными на подвиг и преступление. Первые гусарские части формировались из венгров-протестантов, бежавших из австрийской армии. В отличие от обычных армейских подразделений, гусарам разрешалось иметь командиров из разночинцев.

Я услышал непонятную разноголосую речь, крики, треск ломающегося дерева. С истинно южным темпераментом гусары выволакивали из распахнутых дверей трактира группу избитых и окровавленных людей, смело пуская в ход кулаки, а при необходимости лупили и саблями плашмя. Я с содроганием сердца опознал в этих несчастных своих гренадеров. Они как могли отбивались, но силы были слишком неравными. Гусары связывали пленным руки, концы веревок приторачивали к седлам.

— Немедленно отпустите меня. Я дворянин! Со мной нельзя обращаться подобным образом! — кричал Карл, но его не слушали.

Первой мыслью было желание ринуться в драку и прийти друзьям на помощь. Потом я опомнился. Гусары, число которых приближалось к трем десяткам, несомненно, справятся со мной без особого труда. Вряд ли мое пленение сможет хоть как-то облегчить участь друзей. Стоит дождаться выяснения обстановки, а потом придумать какой-нибудь план спасения.