Юрий Валин - «Мы одной крови». Десант из будущего

— Ты прикопай сама и камень положи. Часть тяжести под тем камнем и останется. Потом умойся и о деле подумай. — Женька протянул ножны с трофейной финкой. — Вот, на память о малой жертве.

Шведова безразлично глянула на нож:

— Да на кой мне…

Но когда старшина вышла из зарослей и пошла умываться, ножны финки висели на ее ремне.

— Можешь, Земляков, — одобрил майор, вроде бы и не глянувший в ту сторону. — Язычество, конечно, отчаянное, но мудрость предков мы ценить обязаны. Ладно, переходим к нашим текущим делам…

— …Тут дела на двадцать минут с аквалангом. Даже компрессор не нужен. Управимся, — товарищи командиры ласково смотрели на Землякова.

— Да я понимаю, — ошарашенно сказал Женька. — Но технически протащить…

— Напряжешь расчетную группу. Пусть перебросят аккуратно. Мелкие неисправности аппарата на месте подчистим. — Коваленко уже писал на листочке список требуемого. — Дно здесь хорошее, аккуратное дно, собственно, мне только баллон и нужен.

— Я Варшавину обосную. — Майор почесал карандашом нос. — У нас тут единственная зацепка. Грех за нее не потянуть…

Через час Женька со своей потрепанной полевой сумкой сел в машину. До хутора на грузовике вместе с водилой провожал и Коваленко.

— Ладно, я до базы, водолазов растрясу и сразу обратно, — сказал Женька, пожимая руки. — Вы тут хоть Алексея малость подкормите, нормального сержанта из него сделайте.

— Ну, какао я не обещаю, но подкормим. — Здоровяк Коваленко подмигнул робко улыбающемуся шоферу. — И машинку в порядок приведем. Ты, Евгений, главное, пошустрей там оборудование выбивай.

Попутку Женька, естественно, искать не стал, вышел к рощице за околицей. Сомневаться в электронном чипе, обеспечивающем возвращение, оснований не было, психологическое состояние тоже было в норме. Вот сейчас от того песочка озерного отвлечемся, и вперед…

Москва.

Комсомольский проспект

17.35 (время по отсчету «Ноля»)

Финишировал Женька почти идеально — на балюстраде МДМ [40] МДМ — Московский дворец молодежи на Комсомольском проспекте. . В урну со ступенек не свалился чудом, прохожие заворчали — «скачут здесь шуты ряженые». Было тепло, людно, и, что характерно, никаких комаров.

Энергично двигаясь в сторону Отдела, — ремень с кобурой и полевая сумка завернуты в гимнастерку, торс по форме № 3 — в блеклой майке, — Земляков сообразил, что встретить не успеют. Опыт, однако, у товарища переводчика, — вон как точно воплотился. По-летнему нарядные дамы-девушки поглядывали на бойца осуждающе: майку и галифе еще за стильный винтаж принять можно, но сапоги…

Встретить так и не встретили. На КПП Женька поздоровался с комендантскими — видимо, вздрючили парней, откровенно пришибленными выглядели. Миновав внутреннюю дверь, рядовой Земляков оказался во дворе и остолбенел. Плац в/ч 04721, и раньше-то не слишком просторный, было не узнать: прямо за воротами стоял БТР с неприятно низко направленной тридцатимиллиметровой пушкой, за бронежелезякой виднелась еще одна армейская машина с какими-то электронными фиговинами на крыше кунга — рядом возились озабоченные личности в полевом камуфляже. Судя по лексикону, личности были контрактниками, сполна и профессионально познавшими тяжести и лишения армейской службы. На броне БТРа тоже сидел крепкий деятель в бронежилете и разгрузке, надетых прямо на камуфляжную футболку, с автоматом на коленях. Навороченный автоматчик с подозрением уставился на Женьку.

Однако. Четыре дня всего-то прошло. Нашли место и время ученья устраивать, да еще с этакими мордоворотами. Женька вынул из кармана окуляры, выправил погнувшуюся дужку, водрузил оптический прибор на нос и принялся вдумчиво оценивать бронепришельца. Личность с автоматом намек поняла, заерзала и принялась разговаривать с кем-то во чреве бэтээра.

Электронного ключа у Женьки не было, пришлось жать кнопку вызова и ждать у двери, когда отопрут. Здоровяк с БТРа поглядывал, что было неприятно. По-хозяйски себя ведет, блокпост ему здесь, что ли? Наконец, дверь отперли — лейтенант Юра Коршунов из расчетной группы:

— Извини, я, можно сказать, один на хозяйстве. С возвращением. Как оно?

— Да терпимо. А где народ?

— Все в разгоне. Мы вторые сутки на ушах стоим. Я твое прибытие засек и сразу Варшавину отзвонился. Он приказал, как до связи доберешься, так сразу ему на мобильный пробиваться, сообщить детали.

Женька в некоторой растерянности взял ключ, прошел к себе. Сгрузил пыльную форму, поменял майку на приличную футболку, и, прихватив донесения от Попутного и Коваленко, пошел в Расчетную группу. Коршунов подвинул телефон:

— Экий ты аутентичный. Хоть бы прохоря стянул, жарища же.

— У вас кондиционер. Да и привык я.

Варшавин ответил не сразу. Судя по голосу, начальник был сильно занят:

— Цел, Земляков? Давай суть в двух словах. Подъеду, изложишь развернуто.

Женька передал суть.

— Значит, кроме самолета, ничего? — Варшавин вздохнул. — Диктуй, что вам нужно, оборудование организуем. С Филиковым сейчас свяжусь, обратные координаты Прыжка начнут готовить. Ты передохни, я подъеду как смогу.

Женька положил трубку, в замешательстве поскреб макушку — там обнаружился карельский песок.

— Слушай, а что у вас тут происходит?

— Так, похоже, этот самый… северный зверек. Крупный такой… Как в Бремене и Гибралтаре та фигня произошла, так нас в пять минут на казарменное положение перевели.

— Стоп. А что там в Бремене и Гибралтаре?

— Ну да, вы же как раз ушли. Там крупные техногенные катастрофы. Ты в Сети или по телевизору глянь. По ТВ непрерывно прямое включение идет. Еще в Аргентине форс-мажор, но там пожиже. Говорят, «рекордная геомагнитная активность».

— А у нас-то что? — с ужасом прошептал Женька.

— Пока спокойно. В Царицыно стеклянная крыша рухнула, но там, может, и просто строители схалтурили.

— Понятно. А Отдел, значит, прямым боком к этой «геомагнитности»?

Коршунов взял салфетку и принялся тщательно протирать экран монитора:

— Тут официально пока ничего не объявлено. Но если рассуждать строго логически… Кстати, у нас тут сотовая связь заблокирована. Если тебе домой или Ирише позвонить, то санкция нужна. Ты уж извини…

— Потерплю. Кофе-то выпить можно? Или тоже санкция нужна?

— Нет, сортир и пищеблок пока в свободном доступе.

Включать комп и смотреть, что там сотворилось в однополярном геомагнитном мире, желания не было. Предчувствия… Что-то крутилось, мучило в последние дни перед командировкой. Правду говорят, Прыжки интуицию обостряют. Вообще-то, Ирка тоже что-то такое чувствовала… «Активность», мать их… Вообще хорошо, что сейчас звонить нельзя — учует Ирина Кирилловна, разревется мигом…