Александр Конторович - Гвардия «попаданцев». Британию на дно!

— Easy, all right! Alles! Facil, muv bien! — в два голоса на нескольких языках воззвали пришельцы, Но тут же, вопреки своему заявлению, индеец вдруг переменился в лице и закричал, вытянув руку: — Окно, мля!

Дальше все происходило вообще как бы мгновенно.

Я успеваю обернуться. Чтобы увидеть, как на другой стороне перекрестка распахиваются ставни в угловом окне первого этажа. А за ними — как за створками пушечного порта, между цветочными горшками с геранью, обнаруживается бронзовое рыло полковой четырехфунтовки, направленное в нашу сторону. Один горшок, выпихнутый орудием, с треском падает на мостовую. Дистанция — нет и двадцати метров.

— Да мать же вашу!!! — орет индеец. — Серега!!! Стреляй!!!

— Огонь по окну всем!!! — ору уже я. Даже не сообразив, на каком языке. Но драгуны вроде поняли.

Но пришельцы опять успели раньше. У меня за спиной с такой скоростью частят выстрелы, что я непроизвольно оборачиваюсь, подумав про автомат. Но нет. Оба — и индеец-Андрюха и ковбой-Серега — садят по окну с двух рук из пары револьверов каждый! Самых настоящих ковбойских — где б я их еще видел-то, кроме как в кино?! — и порох у них явно не дымный! Не знаю, попали они в кого-то или нет, но, видимо, такая сверхплотная по нынешним меркам стрельба заставила орудийный расчет в комнате замешкаться — пушка молчит. С подоконника сыплются осколки разбитых горшков с геранью. Драгуны успевают прицелиться и нажать на спуск… И в это время улица превращается в ад.

Пушка все-таки стреляет. Выбросив сноп огня с клубами дыма.

Мы словно попадаем на секунду в штормовой снежный заряд, несущийся между стен домов. Людей сносит с седел, падают и отчаянно кричат пораженные лошади. Буцефал встает на дыбы и рушится на спину с жалобным ржанием. Я благополучно успеваю выдернуть ноги из стремян и без проблем спрыгнуть на мостовую. Но почему-то не могу удержаться на ногах и шлепаюсь в сидячее положение. Кругом сплошной кровавый хаос — у нас не меньше десятка человек убиты и не меньше же ранены. Не считая лошадей…

— Генерала убили! — кричит кто-то истошным голосом.

Какого еще генерала?! Я ж тут вроде один! Блин, что это по лицу течет? Забрызгало чужой кровью?

Меня уже подхватывают несколько рук, встревоженные драгуны заглядывают в лицо… Где лейтенант, черт побери? Чего он ждет? Надо немедленно послать людей в эту комнату — пока пушку не перезарядили!

— Серега! Аптечка у тебя?! Перевяжи Наполеона! — слышу крик индейца. Все так же по-русски. Сам он — краем глаза замечаю — бегом огибает кровавую кучу ошметков на булыжнике и со всех ног несется к окну. На ходу что-то делая с револьвером. Коса развевается за спиной. Похоже — меняет барабан. Молодец — сообразил!..

Вокруг меня в это время раздается лязг оружия. Направляемого в противоположную сторону. Блин…

— Отставить! — рявкаю я (ого, кажется, голос прорезался! Значит, несильно зацепило. Хотя башка как каменная…). — Это свои! Пропустите!..

Встаю — хотя и держась за ближайших солдат. Ощупываю голову. Похоже, по касательной задело. Больше крови, чем вреда. Ну контузило еще малость… И опять мундир новый потребуется… Ну что за напасть такая, блин?! Хотя для Роньона как раз наоборот… Может, это он все эти покушения и организовывает — чтоб регулярные заказы получать?! Епрст…

— Где лейтенант?!

— Убит!..

В это время индеец добегает до окна и, прижавшись в простенке, что-то кидает внутрь комнаты. Через секунду из окна вылетает клуб пыли вперемешку с какими-то ошметками.

— На хрена?! — оборачиваюсь я к «ковбою», который как раз приближается ко мне с бинтом в руках. Елки-палки: настоящий бинт! Марлевый!!! — Там же живых не останется!

«Ковбой» чуть не роняет бинт. А глаза у него становятся, как у героя японских мультиков.

— Ты кто такой?!

— Я-то Наполеон Бонапарт! А вот вы кто, мать вашу за ногу?!

Серега — если я правильно понял — несколько раз открывает и закрывает рот. Но потом все-таки собирает мозги в кучку и находит, что ответить:

— Спецгруппа Калифорнийской Директории! Прибыли к вам на помощь! Революцию делать… Да по дороге узнали о готовящемся покушении. Ну и… Еле вот успели. У них, оказывается, было ДВЕ пушки, трах-тибидох! Охренеть не встать!.. — высказавшись так, он еще несколько приходит в себя и добавляет: — А на пленных можно наплевать! У нас весь их штаб вместе с архивом — и так все известно…

— Гражданин генерал… Что он говорит? — стоящий рядом усатый сержант в мундире с окровавленным рукавом осторожно трогает меня здоровой рукой. — Кто это?

— Свои, — не вдаваясь в подробности, отвечаю я. — Из Америки… Все нормально. Ты старший остался?

— Так точно!..

— Тогда бегом отправь пяток здоровых на помощь индейцу! Надо дом обыскать. Вдруг там кто живой окажется…

— Слушаюсь… — отвечает сержант. И тут же начинает распоряжаться.

Серега тем временем выходит из ступора и обращается ко мне, складывая из бинта тампон:

— Давай-ка рану обработаем… А то смотреть страшно — все кровищей залито…

— Да ерунда, первый раз, что ли… — отзывается небрежно генерал Бонапарт. Но от перевязки не отказывается. (Ну не идиот же я, в самом деле?) — Царапина. Башка только кружится и гудит…

Елки-палки! Бинт! Настоящий! Белый! В вощеной бумаге! Стерильный! Черт побери! Это, я вам доложу — куда круче револьвера! Как говорится: шарман, мля!.. Цитата.

Черт побери! Ничего себе — спецгруппа!

Что они собирались делать таким составом и в таком количестве?! Тампль штурмовать?

Сводная рота из трех специализированных взводов, с двумя пулеметами и минометами! С обозными повозками и полевой кухней! Все — с револьверами и самозарядками! Под унитарный патрон!!! Пока мой внезапно разросшийся таким образом конвой добирался до цитадели тамплиеров, мне все время казалось, что это — результат контузии.

Вполне возможно, что и часовым у ворот показалось нечто подобное. Во всяком случае кто-то шибко умный догадался сбегать за комендантом и — зачем-то! — за Шарлоттой. Поэтому, едва успев сползти с лошади, я попал в переплет хуже того, из которого только что выпутался. Ну — там-то хоть отстреливаться можно было, а тут?..

— Друг мой! — объявила Шарлотта (чего я от нее до сих пор не слышал. Или это тоже последствия контузии?). — Вам немедленно надо в постель! И позвать доктора Жано!

Лицо полковника Дюруа аккомпанировало этим словам паническим этого лица выражением.

— Ничего подобного! — решил героически сопротивляться я. Просто принцесса еще ни разу не видела меня с серьезно попорченной шкурой. (Вот была бы она под Тулоном — другое дело: там с такими мелочами продолжали воевать как ни в чем не бывало! Ну и к тому же я успел хлебнуть из фляжек конвойцев. В профилактических целях. В каких же еще?..) — Мне надо в Ратушу! А то они там с перепугу решат, что со мной действительно что-то случилось, и Илуватар только знает — чего им взбредет в голову!.. А большая часть этой крови не моя! К тому же меня уже перевязали… Но доктора вызвать необходимо и не одного: у нас много раненых куда серьезнее меня! И заняться похоронами убитых… Полковник Дюруа — озаботьтесь!